Олег Еремин - Дорога в небо. Книга третья. Работа над облаками

Да, Славик, хоть и невысокий, но нырять с него одно удовольствие! А когда он меня хватает подмышки и швыряет в волны, то даже дух захватывает. Наверное, я в него все-таки капельку влюбилась. Но совсем чуть-чуть.

– А меня тоже… покидаете? – просит Андрюшенция.

– Мал еще, и пол у тебя не тот, – отрезаю я.

Но Андрейка меня не слушает.

И приходится Стасю кидать нас по очереди.

Вообще, может и хорошо, что он у нас поселился. Так веселее жить.

Одно плохо в этой поездке. В прошлом году на нас с тетей Настей особого внимания не обращали. Ну, иногда кто-нибудь замрет на пол шаге и провожает тё-Настю задумчивым взглядом. Зато теперь, когда мы гуляем вместе с дядей Игорем, то переключатели в головах срабатывают гораздо чаще. Наверное, на сочетание моих опекунов. Знаменитости те еще.

Да и мы с Андреем привлекаем внимание своей внешностью. Все-таки оба полукровки.

Я, правда, сильнее на азиатку похожа: волосы почти черные, глаза заметно раскосые. У Андрюшенции они, глаза, более европейского разреза, и шевелюра темно-русая, но всё равно азиатская кровь ощущается.

Наверняка все думают, что мы брат и сестра.

Противно.

Ну не могу я к нему нормально относиться! Не должен мальчишка быть таким хлюпиком и домашним неженкой!

Ну, так вот. Даже когда мы с тетей Настей вдвоем, иногда кто-то ее и узнает.

Вчера, когда мы сидели в тенечке на скамеечке и поедали мороженое, к нам подсел молодой парень.

– Извините, вы Анастасия Сергеевна? – спрашивает.

Тё-Настя обреченно кивает.

– Я Владимир Крыльцов, – представляется парень. – Репортер «Вестника Крыма».

– Интервью? – вздыхает тетя.

– Вы удивительно догадливы, – улыбается молодой человек.

– Ну, давайте, раз уж поймали, – внезапно соглашается Анастасия Белякова, то есть Мыскина. – Только три вопроса, хорошо.

– Договорились! – радуется парень, достает из кармашка микродрон с камерой, щелчком отправляет его в полет.

Тот зависает в метре от нас. Я демонстративно корчу ему рожицу.

Репортер призадумался, видно пытается выбрать самые интересные темы.

– Анастасия Сергеевна, что вы чувствовали, когда спасали жизни своих товарищей на Европе?

Тетя Настя чуть закатывает глаза, давая понять, как ей надоел этот вопрос. Отвечает немного слишком жестко:

– Вы ошибаетесь. Я тогда спасала не жизни. Нам ничего не угрожало. Прилетел бы за нами корабль раньше срока, и все. Вы, действительно, думаете, что нет ничего важнее человеческих жизней, да? А вроде бы на общечеловека не похожи. Так вот, я, глупая, не щадя этой самой драгоценнейшей жизни, трудилась, чтобы помешать столь правильному действию. И дело не в долге, не в научном поиске. То есть и то и другое – лишь составная часть чего-то гораздо большего. Стремления поднять человечество на следующую ступеньку, сделать что-то для всех. Не для себя любимого, не для своего самолюбия или даже любопытства. Для всех, для других, для страны, для людей. Это называется «Работа». Это слово на западе опошлили и испоганили, как все, до чего они добираются. Как голубой цвет или любовь, превратив их в цвет педерастов и «занятие сексом». Так и со словом «работа». Оно стало заработком, самореализацией, в лучшем случаем призванием и интересным занятием. А ведь на самом деле работа – это то, что человек дарит обществу. Не искать теплое местечко, где бы поменьше напрягаться и побольше получать, да еще и командовать другими при этом. Нет, найти занятие, через которое ты сможешь сделать мир хоть капельку лучше, хоть немного приблизить будущее, о котором мечтаешь. Вот ради такой работы и стоит жить, и не страшно умереть, оставив о себе даже не память, а еще одну маленькую ступеньку, на которую поднимутся остальные.

– Это как у Стругацких в «Понедельнике»? – показал знание классики парень.

– Не совсем, – улыбнулась тетя. Она оценила информированность журналиста. Да, они с дядей Игорем любят старинную фантастику. – Там братья Стругацкие, как и во многих других своих книгах, изобразили типичных интелей-ученых. Живущих только ради любопытства. Им любопытство это заменяет все: и любовь, и быт и даже совесть, иногда. Помните «Далекую радугу»? Если уж брать пример в классической литературе, так у Ивана Ефремова. Вот там все правильно. Только, не в «Туманности Андромеды», а, скорее, в «Лезвии бритвы».

– Вы, однако, начитанная.

– Есть такой грех, – улыбнулась тетя Настя, – люблю умные и хорошие книги, а за полгода полета времени на них удается выкроить немало. Особенно я аудиокниги в этом плане ценю. Занимаешься рутинной работой, не требующей концентрации внимания, а сама слушаешь себе… Кстати, это был второй вопрос!

– Э… Поймали вы меня. – вздохнул Владимир. – Ладно, тогда задам последний и самый главный. Вы счастливы?

– Да, я счастлива, – совершенно серьезно заявила тетя. – Я своими ногами делала первые шаги для всего Человечества. Я видела Юпитер над горизонтом Европы, летала в открытом космосе, разрабатываю двигатели, на которых люди долетят до еще более отдаленных планет.

– И это главное? Расширение сферы жизни Человечества?

– Это одно из главных. Но, не обязательно. Вот один мой школьный друг изучает звезды и галактики. А подружка учит ребятишек ходить в горные походы. А, самое важное, что они распространяют вокруг себя свет и доброту. Это ведь тоже работа для всего Человечества, и наиважнейшая – делать мир хоть немного лучше, светлее, понятнее, радостнее. Не столь важно, куда прилагать свои силы конкретно, главное, стараться для других, а не только для себя – любимого жвачного животного. Ведь быть просто хорошим добрым и отзывчивым человеком, не менее важно, чем быть известным космонавтом.

– Даже так?

– Да. Вот у меня есть еще один друг. Я сейчас назову его, и вы мне, не задумываясь, скажете, кто он. Договорились?

– Давайте, – улыбнулся журналист.

– Киран Чаудхари.

– Великий программист.

– Вот видите? Я не сомневалась, что вы скажете именно это. Но, главное в Киране то, что он невероятно добрый и чудесный человек. И своих детей – искинов, он создает такими же. Почему даже китайцы и американцы перестали штамповать холодных всезнающих кибернетических помощников? Потому что людям такие не нужны. Им нужны друзья. Искренние и верные. Такие как Компи или Света, и все остальные искины, которых произвел на свет Киран. А то, что он программист, так это лишь виртуозное владение инструментом. Настоящим художником или музыкантом человека делает душа, а не пальцы.

– А можно бонусом еще один вопрос. Только он будет самым неприятным.

– Давайте, – вздохнула тетя Настя.

– Вы отдыхаете с дочкой, – он как-то прицельно взглянул на меня. Я вернула ему такой же взгляд. – То, что она вам не родная, это приемлемая цена за космос?