Maxime - Превращение. Сборник эротических рассказов

– Знаешь, такая ты мне даже больше нравишься.

Вика усмехнулась:

– Какая?

– Открытая. Я вообще в дружбу с девушками не верю, но с тобой можно попробовать. Не знаю, сколько ты меня вытерпишь, – Игнат усмехнулся.

– Я тоже не подарок, – Земелин встретился с Игнатом взглядами, одарил его очаровательной улыбкой с ямочками.

– Так что, будем вместе цеплять девчонок? – Игнат подмигнул.

Земелин рассмеялся:

– У тебя больше шансов!

– Ну, как сказать! – Игнат повёл бровками. – Если бы я был девушкой, я бы засомневался.

– Спасибо, – Вика, хихикая, намотала ремешок сумочки на кулак. Ситуацию с Игнатом она разрулила, можно было выходить. – Ну всё, я пойду. Спасибо, что подвёз, – она легко выпрыгнула из просторного салона мерседеса.

– Пока-пока, – Игнат не сердился, на его лице застыло удивлённое выражение принятия. Он с достоинством выдержал экзамен, не ударил в грязь лицом. Не каждый день так ошибаешься, но с кем не бывает?

Мерседес медленно покидал двор дома.

В небольшом театре царила домашняя атмосфера. Вика с Настей не спешили занимать места, программка обещала массу приятных впечатлений. Прогуливаясь по кулуарам, девушки незаметно сблизились, рассматривая фотографии актёров. Настя взяла подругу под руку, так что Земелин вдруг обнаружил, что играет роль мужчины, ведущего даму. Его возбуждали дружеские прикосновения Насти. Она не боялась, не шарахалась как во время первых свиданий ещё тогда, когда он был парнем. Наоборот, Настя сама искала связи, которая согревала её, отгораживала от одиночества. Девушки вернулись в зал, заняли места. Погас свет, рука Насти по-прежнему держала Викино запястье.

– Ты, правда, лесбиянка? – вдруг прошептала Настя, наклонившись к Викиному уху.

Земелин вздрогнул.

Всего два дня! Два дня понадобилось гнусному скунсу, чтобы разболтать по офису. Теперь каждая собака знает, что Вика Зеленская лесбиянка. Вот и верь после этого парням!

«Скотина! Сволочь!» – ругался Земелин на новом непонятном ему женском языке.

– Кто тебе сказал? – настороженно прошептал он в ответ.

– Да ты не бойся! – шёпотом залепетала Настя. – Я никому не скажу!

– Все и так, похоже, знают, – Вика нахмурилась.

– Ну и что! – Настя сильнее сжала запястье подруги, подогреваемая интересом. – Ну и что! В этом нет ничего плохого! Знаешь, как все офигели! Ещё больше тебя зауважали. Для мужика красивая лесбиянка – как красная тряпка. Я сразу догадалась, как только почувствовала, что ты не такая. Блин, ну ты даёшь! И молчала всё это время! – Настя гладила запястье пальчиком, как будто пыталась успокоить Вику. На самом деле она сама бурно переживала новость, подтверждённую из первых уст.

Земелин сидел подавленный, на сцене перед ним разворачивалась то ли комедия, то ли трагедия. Чёрт разберёшь! Люди то смеялись, то плакали, то плакали от смеха, то смеялись до слёз. Не так чтобы слишком задорно, и смех к тому же постепенно сходил на нет и уже казался неприличным.

Придя в понедельник на работу, Земелин сразу заметил любопытные изучающие взгляды практически каждого, с кем он пересекался в коридоре или у комнаты отдыха. Ближе к обеду общий интерес спал, уступив место рабочим отношениям.

Зельская-Земелин заново выстраивала общение. С кем бы она ни заговаривала, повсюду чувствовался налёт невысказанного стеснения.

Не выдержав, она набрала одно короткое слово в чате и отослала Игнату:

«Болтун».

Он долго думал, что ответить.

«Игнат набирает сообщение…» – бесконечно долго высвечивалось под чатом. Вика успела забыть про окно чата, когда наконец пришёл ответ:

«Прости, я только одному человеку сказал, а он придурок всем разболтал».

«Вы оба придурки», – Вика закрыла чат. Какие-то сообщения продолжали приходить от Игната, но она не обращала внимания.

Обедать ещё в былую пору Земелин ходил в компании друзей, но с тех пор, как он стал девушкой, положение изменилось. Он не чувствовал голода, на обед хватало салата. С первых дней Настя приучила его приносить еду с собой, уединяться с ней в комнате для проведения переговоров.

– Знаешь, что Игорь Владимирович сегодня сказал? – делилась Настя новостями, когда они по традиции уселись друг напротив друга за большой стол. – Сказал, что он тебя прекрасно понимает. Ему тоже нравятся девушки, – Настя улыбалась, поглядывая на подругу.

Григорий представил, как Настя забегает в кабинет директора, чтобы отметиться, и вместе они обсуждают нетрадиционную ориентацию новой программистки.

– И охота людям языками чесать, – устало проворчал он, ковыряя вилкой в пластиковом контейнере.

– Можно тебя кое-о чём спросить? – осторожно начала Настя.

Земелин кивнул, его уже ничего не смущало.

– Ты сразу решила, что тебе нравятся девушки, или встречалась сначала с парнями? – голос Насти приобрёл знакомую доверительную окраску. Головач смотрела на Вику серьёзно, испытующе.

– Не, с парнями я никогда не встречалась, – решила не врать Вика. – Они никогда меня не возбуждали.

Он решил оставаться до конца честным по отношению к себе, Насте, как минимум, оставить себе из прошлого историю, ориентацию. В такие моменты он всегда смотрел прямо в глаза Насте, чем постоянно смущал её, приводил в смятение. Она всегда первая отводила взгляд. Но не в этот раз.

Коварная улыбка засияла на Настином личике:

– Может, тебе стоит попробовать один раз с парнем?

Земелин раздражённо постучал чайной ложечкой по чашке. Вика хмурилась.

– Может, тебе тоже стоит попробовать один раз с девушкой? – ляпнула она и тут же пожалела, но было поздно.

– На себя намекаешь? – Настя хитро улыбалась, доедая салат. – А я тебе нравлюсь? – добавила она, сменив тон на интимный.

Земелин поднял глаза. Настя по-прежнему безумно нравилась ему, эта девушка, вскружившая ему голову, очаровательная блондинка. Он кивнул и смущённо отвёл глаза.

Настя загадочно улыбалась, она тоже чувствовала крайнее смущение.

– Это так необычно, – наконец сказала она и закусила губку.

Потом она в спешке ускакала из комнаты переговоров, и что-то поменялось в их отношениях. Земелин почувствовал, как Настя переключилась после этого разговора. Казалось, ещё вчера она была лучшей подругой, а сегодня бежит от него, как от ухажёра.

Грустный, он вернулся на рабочее место, гомосексуальные мысли о сексе с мужчиной вновь парализовали ум. Целоваться, сосать член, давать себя трахать – всё это казалось ужасно грязным.

В начале марта пригрело солнышко. Земелин-Зельская радовалась приходу весны, как никогда в жизни. Находясь в женском теле, Земелин постоянно ощущал внутреннюю потребность выплёскивать эмоции. Дети, щеночки, цветы радовали глаз, хотя раньше он не замечал за собой ничего подобного.