Айзек Азимов - ФАТА-МОРГАНА 5 (Фантастические рассказы и повести)

Семидесяти пяти капитанам предстояло во время сбора пройти личное испытание: решить уравнение «парус—невод». В их обязанности входило такое уравновешивание тяги парусов и сопротивления наполняющихся сетей, чтобы тяга превосходила сопротивление лишь на те несколько фунтов, которые при любой комбинации силы и направления ветра, температуры воды, густоте косяка и гладкости корпуса позволяли удержать корабль на курсе и в определенном ему месте в строю. Сразу после засолки улова капитаны, по обычаю, собирались на борту «Гренвилла», чтобы расслабиться в шумной гулянке.

Ранг дает определенные привилегии. Таких моментов расслабления не было у подчиненных капитанов: офицеров и их людей в оперативном и обслуживающем отделах, офицеров-продовольственников, приказы которых выполняли люди из отделов обработки и складирования. Они только работали. Двадцать четыре часа в сутки они обслуживали передвигающиеся сети, придавали им форму с помощью канатов, закрепленных на мачте, и подручных лодок, протаскивали их сквозь огромные барабаны, установленные посреди судна, следили за лезвиями, которые, не портя сети, очищали ее от остатков, не прерывая сбора, устраняли возникшие неисправности, варили то, что нужно было сварить, сушили то, что требовалось засушить, выдавли. вали рыбий жир и складировали все, что было сварено, засушено и выдавлено, в местах, где продукты эти не испортятся, не нарушат равновесия корабля и не будут растащены детьми. Это продолжалось еще много недель после того, как серебро на зелени моря становилось все реже, и даже когда оно исчезло совсем.

Для многих жизнь во время роения вообще не менялась. Кузнецы, парусные мастера, плотники, в какой-то степени кладовщики работали как обычно, заботясь о корабле, обновляя, заменяя, ремонтируя. Корабли строились из латуни, меди и нержавеющей стали. Из полосок фосфорной бронзы плелись сети и канаты, а такелаж, мачты и корпус были из металла.

Первый офицер и его подчиненные ежедневно проверяли все, чтобы не пропустить ни малейшего следа ржавчины. Даже небольшое пятнышко коррозии может расшириться и отправить корабль на дно. Капелланы любили напоминать об этом прихожанам во время ежевоскресных служб на палубе. Чтобы остановить вторжение дьявольской красноты ржавчины и мрачной медной зелени, отряды смазчиков с запасом масла, полученного из рыб, не отдыхали ни минуты. Только паруса и одежду невозможно было предохранить, и они постепенно снашивались. Поэтому глубоко под палубами стояли машины, которые разделяли изношенные паруса и одежду на волокна, скручивали их, соединяли с волокнами водорослей и клеем, чтобы возник новый материал для парусов и одежды.

Пока планктон роился дважды в год, группа «Гренвилл» могла плавать по южной Атлантике в пределах своей десятимильной полосы. Ни у одного из семидесяти пяти кораблей якорей не было.

Капитанский прием, заканчивающий Роение-283, постепенно набирал обороты. Макби, корабль которого занимал девятнадцатое место в соединении бакборта, сказал Солтеру, занимавшему тридцатое место в соединении правого борта:

— Честно говоря, я слишком устал, чтобы думать о приеме, но не хотелось обижать старика.

Коммодор, прямой и загорелый, совсем не похожий на восьмидесятилетнего, стоял в другом конце большой каюты, приветствуя новоприбывших.

— Почувствуешь себя лучше, когда хорошенько выспишься, ответил Солтер. — Отличный был сбор, верно? Погода в самый раз, чтобы сделать его трудным и интересным. А помнишь двести семьдесят шестой? Ну и скука была, все шло как по маслу! А в этот раз на пятнадцатый день, около полудня, начал разваливаться мой форбрамсель. В нем образовалась большая прореха, но он был нужен мне для уравнения «п—н». И что я, по-твоему, сделал? Поставил спинакер [11] Спинакер — дополнительный парус, который ставится на курсе от 60 до 180 градусов относительно ветра для повышения скорости яхт. и… ты подожди, дослушай сначала, и опорожнил носовую балластную цистерну. Хоп! И безо всяких проблем, за пятнадцать минут, сменил фор-брамсель.

Макби был поражен.

— Ты же мог потерять сеть!

— Мой синоптик исключил возможность шквала.

— Синоптик! Ты мог потерять сеть!

Солтер внимательно посмотрел на него.

— То, что ты сказал мне это один раз, было бессмыслицей, Макби. Но повторение оскорбляет меня. Ты думаешь, я стал бы играть двадцатью тысячами человеческих жизней?

Макби провел ладонями по лицу.

— Прости, — сказал он. — Я же говорю, что устал. Разумеется, в исключительных обстоятельствах это может быть совершенно безопасно.

Он подошел к иллюминатору, чтобы взглянуть на свой корабль, девятнадцатый в длинной колонне. Солтер смотрел ему вслед. Потерять сеть. Это словосочетание встречалось в нескольких пословицах и означало совершеннейшее безумие. Действительно, корабль, потерявший свою сеть из фосфорно-бронзовой проволоки, был обречен на скорую гибель. Можно было импровизировать с помощью парусов или пытаться сплести замену из каких-нибудь остатков, но с их помощью невозможно было прокормить двадцать тысяч человек. А меньшая команда не могла обслуживать корабля. Группа «Гренвилла» встретила однажды несчастного, который потерял свою сеть перед 240. Дети до сих пор рассказывали страшные истории о том, как обезумевшие недобитки вахт первого и бакборта вели между собой войну, войну ночных вылазок, во время которых дрались ножами и палками.

Солтер подошел к бару и принял из рук стюарда свою первую в тот вечер порцию; стальную кружку бесцветной жидкости, продукта дистилляции ферментированной пульпы из побегов саргассовых водорослей. Напиток содержал около сорока процентов алкоголя и имел приятный вкус йода.

Мельком глянув поверх кружки, капитан от удивления широко раскрыл глаза. С коммодором разговаривал какой-то человек в мундире капитана, но совершенно незнакомый ему. А ведь в последнее время не было никаких назначений!

Коммодор перехватил взгляд Солтера и поманил его к себе. Капитан отсалютовал и пожал протянутую руку.

— Капитан Солтер, — сказал коммодор. — Мой самый младший, самый безрассудный и в то же время самый лучший жнец. Солтер, это капитан Деджеранд из Белого флота.

У Солтера перехватило дыхание. От отлично знал, что группа «Гренвилл» вовсе не единственная плавающая по морям. Неся вахту, он время от времени видел далекие паруса и знал, что к северу от них по своему двухградусному району плавает другая группа, а к югу — еще одна, что вся рожденная на море популяция неизменно насчитывает миллиард восемьдесят миллионов. Однако он никогда не предполагал, что встретится лицом к лицу с кем-то, кроме миллиона с четвертью, плававшего под флагом «Гренвилла».