Морье Дю - Голодная Гора

Служитель проводил Генри в большую комнату направо от двери. Она была уютно обставлена - там стояли столы, кресла, на столе лежали книги. Посетителей в данную минуту не было. В то время, как он дожидался, раздался звонок к обеду. Сквозь полуоткрытую дверь он видел, как люди направляются по коридору в столовую. Он заметил зеленое форменное платье и белый чепчик сиделки. Какой-то старичок шел на костылях.

- Пошевеливайтесь, мистер Вайнс, - послышался резкий голос, - нельзя же так копаться.

Были слышны разговоры. Кто-то засмеялся пронзительным глупым смехом. Шаги и голоса замерли вдали, где-то захлопнулась дверь. Генри все ждал. Наконец в дверях показался человек в сером фраке и с моноклем. Он вошел в комнату и протянул Генри руку.

- Я доктор Уэллс, - представился он. - К сожалению, главного врача сейчас нет, он в Ницце на званом обеде, но сегодня вечером я заменяю его. Насколько я понимаю, вы сын миссис Бродрик. У нас возникли некоторые затруднения - ничего серьезного, вам не следует беспокоиться. Ваша приятельница миссис Прайс оказалась такой разумной женщиной.

- Что вы хотите сказать, какие затруднения? - спросил Генри.

- Миссис Бродрик была в некотором недоумении, когда ее привезли. Это вполне естественно, со многими, знаете ли, так случается. Но с ней находились ваша приятельница и дежурная сестра, весьма компетентная женщина. Мы решили, что в первый день ей лучше пообедать в своей комнате, а завтра она уже может пойти в столовую. Мне кажется, что миссис Прайс сейчас сюда спустится.

Он обернулся к двери, и в эту минуту в комнату вошла Аделина Прайс. Вид у нее был абсолютно спокойный и невозмутимый, словно у нее не могло быть никаких причин для волнения.

- Все в порядке, - объявила она. - Ваша матушка уже успокоилась. Когда я уходила, она показывала сиделке фотографии. А какой превосходный обед ей принесли в комнату. Отлично приготовленный, прекрасно сервированный. Должна признать, что обслуживание здесь великолепное, доктор.

Доктор Уэллс улыбнулся, поигрывая моноклем.

- Мелочи играют весьма важную роль, - сказал он.

Аделина Прайс внимательно посмотрела на Генри.

- Зачем вы пришли? - укоризненно проговорила она. - Я ведь сказала вам, чтобы вы дождались меня в отеле.

Доктор улыбнулся.

- Ничего удивительного, что мистер Бродрик волнуется, - успокоительно проговорил он. - И раз уж он находится здесь, может быть, ему стоит подняться наверх и пожелать спокойной ночи своей матушке. Он убедится в том, что она устроена вполне удобно.

- Да, я бы хотел это сделать, - сказал Генри.

Аделина Прайс поморщилась.

- Вы уверены, что это разумно? - спросила она. - Не расстроит ли это ее?

- Я не думаю, - сказал доктор. - Возможно, что это как раз придаст всей ситуации нужную окраску. Разумеется, мы дадим ей легкое снотворное, поскольку это ее первый день, и обстановка может ей показаться несколько странной.

- Я буду ждать вас в фиакре, - вдруг сказала Аделина Прайс. - Мне нет никакого смысла подниматься туда еще раз.

Она быстрым шагом вышла из комнаты - высокая фигура в сером вечернем платье и пальто, воплощенная уверенность в себе. Генри последовал за доктором наверх. Паркетные полы в коридорах - ковров там не было - были чисто вымыты и натерты до блеска. Стены выкрашены в зеленую краску того же оттенка, что и форменные платья сестер и сиделок. На верхней площадке лестницы им встретилась молоденькая сестра. Она улыбалась, казалась доброй и отзывчивой. Ее вид внушил Генри надежду, он уцепился за нее, словно за соломинку.

- А что, у вас много молодых сестер? - спросил он. - Вот та, что только что прошла, она тоже будет ухаживать за моей матерью?

- Вам об этом расскажет сестра-хозяйка, - сказал доктор, - она лучше меня знает, что к чему. Я, конечно, могу навести для вас справки. Номер тридцать четыре, вот комната вашей матери.

Он постучал в дверь. Ее открыла немолодая толстая сиделка в очках.

- В чем дело? - резко спросила она. - Ах, это вы, доктор. Прошу прощения. Заходите, пожалуйста.

Доктор Уэллс что-то прошептал ей на ухо, а потом громко сказал:

- Мистер Бродрик просто пришел пожелать спокойной ночи своей матери. Он пробудет здесь недолго, всего несколько минут.

- Хорошо, - сказала сиделка. - Но мне нужно ее умыть и сделать прочие необходимые вещи, чтобы приготовить ее ко сну, и как можно скорее, у нас сегодня не хватает людей.

- Но сейчас всего восемь часов, - заметил Генри. - Моя мать обычно ложится спать часов в двенадцать, а то и позже.

Сиделка хотела что-то сказать, но доктор ее остановил.

- Это только на сегодня, - сказал он. - Завтра она уже будет вести нормальный образ жизни вместе со всеми остальными.

Генри вошел в комнату. Стены там были зеленые, как и в коридоре, но на полу лежали цветные коврики, а огромное окно занимало всю стену. Шторы были желтые, с зелеными цветами. Комната оказалась не такой просторной, как он ожидал. В углу стояло единственное кресло. Мать сидела на кровати, считая деньги, которые доставала из кошелька. Она не заметила, как он вошел. Деньги рассыпались по одеялу, и она их собирала, разговаривая сама с собой. Пышные седые волосы, словно серебряное облако, покрывали ее плечи. Вдруг она увидела сына.

- Родной мой, - потянулась она к нему. - А мне сказали, что ты уехал и что я не смогу с тобой повидаться.

Он наклонился и взял ее за руку.

- Мне захотелось зайти на минутку, сказать вам спокойной ночи, - сказал он.

Она кивнула головой, а потом подмигнула, указав глазами на дверь.

- Такие странные здесь люди, - сказала она. - По-моему, они все сумасшедшие. Горничная - мне кажется, это просто сиделка, - требует, чтобы я померила себе температуру. Это, наверное, водолечебница, я слышала, что есть такие, только понятия не имела, что они связаны с казино. Миссис Прайс сказала, что я каждое утро смогу ходить отсюда в зал, где рулетка.

- Да, дорогая.

- Это очень дорого стоит? Ты же знаешь, я никогда не представляю себе, что сколько стоит.

- Нет, дорогая, не так уж дорого. Я все это устроил.

- Милый мальчик, ты всегда так добр ко мне. Но ты знаешь, я ведь отлично могла бы жить и у себя на вилле. Ты напрасно беспокоился. - Она стала складывать деньги обратно в сумочку. - Миссис Прайс говорит, что здесь довольно странные порядки. Тебе просто дают фишки, и за них ничего не нужно платить. А как мои мальчики, Генри? Будет их кто-нибудь кормить?

- Какие мальчики?

- Да мальчики же, дорогой. Они будут скучать, не поймут, почему я не возвращаюсь вечером домой. Ведь неделя тянется так долго.

Генри ничего не сказал. Он просто стоял, держа мать за руку.

- Поставь на камин фотографию Джонни, - вдруг сказала она. - Так, чтобы я могла ее видеть, лицом ко мне. У него всегда такое угрюмое лицо, когда он в форме, и такое прелестное... Генри...