Морье Дю - Голодная Гора

- Вот уж нет, - возразил Хэл. - Я делаю все, что хочу.

Когда они приехали домой, Хэл по-королевски расплатился с кучером, хотя у мисс Фрост были приготовлены для этого деньги.

- Глупости, Фрости, - сказал он, - я уже не ребенок.

Он взвалил на плечи свой чемодан и понес его наверх к себе в комнату, испытывая такое ощущение, что семь недель, проведенные в Итоне, каким-то необъяснимым образом его изменили. Он чувствовал себя повзрослевшим, более ответственным, да и девочки смотрели на него по-новому, другими глазами, словно он сделался важной персоной. Когда он разбирал и раскладывал по местам свои вещи, они пришли к нему в комнату, приковыляла даже малышка Лизет, волоча ножку. Он нарисовал для нее кошечку, и она схватила рисунок с восторженным визгом, а для Молли у него были приготовлены два эскиза, на одном был изображен их дом, а на другом - речка.

- А для папы ты что-нибудь нарисовал? - спросила Молли.

После некоторого колебания Хэл достал из чемодана небольшой сверток.

- Вы знаете фотографию с маминого портрета, которую я сделал еще у нас дома? - Девочки кивнули. - Так вот, я одолжил у одного мальчика увеличительное стекло и сделал миниатюру, - сказал он. - Это, конечно, не настоящая живопись, но все-таки лучше, чем ничего.

Он снял бумагу и протянул сестрам маленькую круглую рамочку.

- Рамку я нашел в одной лавочке в Итоне, - сказал он. - Она как раз подошла.

На сестер с портрета смотрела их мать: темные волосы, собранные в узел на затылке; спокойные серьезные глаза.

- Понимаете, - говорил Хэл, - я все думал, как это ужасно для папы, что портрет находится в Клонмиэре, и он никогда его не видит. Может быть, если он сможет смотреть на эту миниатюру, ему будет не так тяжело.

Девочки молчали, обдумывая его слова.

- Очень хороший рисунок, - сказала Молли. - Гораздо лучше, чем твоя фотография.

- Ты правда так думаешь? - спросил Хэл. - Ему будет приятно?

- Как бы я хотела иметь такой рисунок, - сказала Кити. - У меня только эта несчастная фотография, которая мне совсем не нравится.

- Дайте мне посмотреть на маму, - попросила Лизет. Молли посадила девочку на колени и показала ей миниатюру.

- Как это ужасно, что Лизет никогда не знала мамы, - сказала Кити. Все равно, как если бы ей рассказывали про кого-то сказку. А ведь в сказках все неправда. Положи ее на место, Лизет, а то вдруг испачкаешь. Можно, мы покажем ее Фрости?

- Нет, - вдруг сказал Хэл. - Нет, давайте снова ее завернем. Я даже не знаю, подарить ее папе или нет.

Теперь, когда он снова смотрел на миниатюру, она превратилась для него во что-то очень интимное, лично ему принадлежащее, в некую драгоценность, которой не должны касаться чужие руки.

Завтракали они все вместе наверху в классной комнате, а после этого отправились в галерею мадам Тюссо - на омнибусе до Мерилебоун-роуд - и вернулись домой как раз к чаю.

- Чай будем пить в столовой, - сказала Молли, - чтобы была настоящая торжественная встреча. Очень досадно, конечно, что будут какие-то гости, но тут уж ничего не поделаешь.

- Мне кажется, будет лучше, если я буду пить чай наверху вместе с Лизет и няней. Вашему отцу захочется поговорить с вами без помех.

- Ах, Фрости, ты настоящая трусиха, - рассмеялся Хэл. - Тебе просто не хочется сидеть за столом с церемонным видом и демонстрировать свои хорошие манеры, как это полагается при гостях. Но ты не бойся, я не дам тебя в обиду.

Однако мисс Фрост осталась тверда. И вот, в пять часов Молли, Хэл и Кити собрались в гостиной. Хэл не вынимал руку из кармана, перебирая пальцами заветный сверток. Он никак не мог решить, отдавать его отцу или нет. Страх боролся в нем с радостным волнением. Временами он жалел, что не может пойти наверх и пить чай вместе с мисс Фрост, Лизет и няней. Отец станет расспрашивать его об Итоне перед гостем, и он знал, что не сумеет ответить, как надо.

- А вот и карета, - сказала Кити, которая смотрела из окна. - А за нею кэб с целой кучей чемоданов. Но ведь у папы, когда он поехал к бабушке, был всего один чемодан да еще портплед.

- Они, наверное, принадлежат гостю, - сказала Молли, оглянувшись через плечо. - Куда, интересно, мы положим все эти вещи? Хэл, не смей убегать. И, пожалуйста, не молчи все время за столом, а то у тебя и сейчас такой вид, словно у тебя болят зубы... Папочка, дорогой!

Она распахнула парадную дверь и сбежала по ступенькам вместе с Кити, чтобы поздороваться с отцом. Хэл шел за ними, засунув руки в карманы. Он гадал, поцелует его отец или нет - ведь теперь он большой, учится в Итоне. Из кареты вышла элегантно одетая дама и поздоровалась с сестами за руку. На ней была черная шляпа с крылышками. Дама совсем незнакомая, раньше они ее никогда не видели. А он-то надеялся, что это будет дядя Том из Дунхейвена... Хэл медленно двинулся вперед, улыбаясь отцу, и машинально потянулся к нему, ожидая поцелуя.

- Как ты себя ведешь, где твои манеры? - остановил его Генри, хватая за плечи и поворачивая. - Разве ты не знаешь, что сначала нужно поздороваться с дамой? Это Хэл, Аделина. Тебе нужно бы постричься, старина. Ну-ка кто-нибудь, позовите слуг, чтобы занялись багажом. Мы хотим чаю.

Они оба повернулись и стали подниматься по ступенькам. Гостья что-то быстро говорила отцу. Они, по-видимому, были хорошо знакомы друг с другом. Идя за ними следом, Хэл посмотрел на Кити и состроил гримасу. Он еще больше пожалел о том, что нельзя пить чай наверху в классной. Поднялась суета вокруг багажа, отдавались быстрые распоряжения. Гостья указывала на чемоданы, которые следовало отнести наверх.

- Остальное можно сложить в кладовой, - говорила она. - Эти два больших сундука мне не понадобятся, там только летние вещи.

Горничная, вся красная от обилия сыпавшихся на нее распоряжений, наклонилась над портпледом, в котором были зонтики и трости.

- Я вам все покажу после чая, - сказал Генри, - и если вам что-нибудь не понравится, мы переделаем. Ну как, дети, вы будете пить чай наверху?

- Нет, - быстро ответила Молли, - мы будем в столовой, вместе с вами. Из серебряного чайника.

Генри засмеялся, обернувшись к гостье.

- Торжественная встреча, все, как полагается. Ну, пойдемте, сядем за стол.

Гостья окинула критическим взглядом картины на стенах.

- Вы мне не говорили, что вам нравятся ранние итальянцы, - сказала она. - Все эти скучные мадонны. Я их не переношу. У них у всех такой вид, что невольно хочется их как следует накормить и заставить прогуляться, чтобы они немного оживились.

Генри рассмеялся. Он, похоже, смеялся в ответ на все, что говорила гостья. И, к великому изумлению детей, она направилась к хозяйскому месту в торце стола, возле которого стоял серебряный чайник и которое прежде всегда занимала Молли.

Молли залилась краской, а Хэл отвернулся, ему было невыносимо смотреть, как расстроилась сестра. Он знал, как она предвкушала этот момент разливать чай в качестве хозяйки дома. Он сел на свое место и опустил глаза, уставившись в свою тарелку. Отец, по-видимому, ничего такого не заметил, а гостья начала спокойно разливать чай.