Павел Парфин - «Полонез». Книга фантастики

Ее мечту звали Диком. Он целовал ее в воде и занимался с ней любовью. Нея принимала его ласки без особой страсти, но и не отказывала ему. Секс с собственной мечтой она сочла столь большим недоразумением и нелепицей, что не воспринимала Дика всерьез.

Дик, напротив, вел себя крайне сдержанно и скрытно. В присутствии Неи он не вылезал из воды и, таким образом, не выдал своих необыкновенных свойств – становиться невидимым за пределами бочки.

Он выбирался из бочки лишь по ночам и в редкие дневные часы, когда Нея, не сказав ни слова, уходила из дома. Дик тогда сам уходил. На улице стояла пронизывающая до костей стужа, и, чтобы не околеть от холода, он оделся. Он нашел мужскую одежду в одном из многочисленных гардеробов в комнате, где давно никто не жил. Возможно, гардероб принадлежал отцу Неи или еще кому-то из ее родственников, но Дику на это было наплевать. Как и на то, что брюки, рубашка и пиджак были короткие, но при этом на два размера больше. Вещи были качественные, теплые, а главное, в них он продолжал оставаться невидимым. Дик особо не задавался вопросом, почему одежда не нарушает его удивительных свойств, ему было не до этого – он спешил, очень спешил, чтоб успеть сделать то, ради чего пошел на этот странный, рискованный эксперимент с самим собой.

На все про все отводилось семь дней. Такой срок был указан в пакете мечты «Мини», который Дик купил. На одну-единственную неделю он превратился в обладателя удивительных фантастических свойств – он стал невидим для людей, но, что гораздо важнее, Дик обрел способность видеть такие же субстанции, как он сам, – мечты-невидимки, неприкаянные призраки, подобно ему, одиноко бродящие по городу.

Однако у Дика была цель, она согревала его лучше, чем пиджак с чужого плеча. В поисках своей мечты он обшаривал подвалы и поднимался на чердаки и крыши, обошел вдоль и поперек заброшенные долгострои и ветхие, старые хибары… Но нигде не было видно даже следов Ворскли. «Наверно, она уехала из города, сбежала от меня к тому, у кого мечтать удается лучше», – вздыхал Дик, но поиски не бросал. Когда наступало утро, он был вынужден возвращаться в дом своей заказчицы, развлекал ее в течение дня, а когда спускалась ночь, украдкой выбирался из бочки и вновь пускался на поиски.

Ему продолжали попадаться на пути лишь чужие водяные мечты. Одни страдали и молились за своих заказчиков, другие распутничали, пили горькую и гуляли напропалую. Третьи неотступно, будто верные псы, следовали за людьми, четвертые сгорали от робости – забившись в угол или подворотню, смиренно сносили забвение и свою ничтожность. Пятые были чересчур надменными и заносчивыми, презирали даже людей, которые их заказали, шестые, напротив, оказались мудрыми и веселыми, с ними было легко, не хотелось от них уходить – но нельзя. Дик спешил, времени на то, чтобы отыскать Ворскли, оставалось все меньше. Наконец настал седьмой, последний день поисков.

Дик хорошо запомнил то утро. Усталый и разочарованный, он вернулся после ночных похождений несколько позже, чем обычно. Всю ночь он лез из кожи, пытаясь во что бы то ни стало найти Ворскли. Ведь он прекрасно понимал, что другого шанса у него больше не будет: срок истекает… Поэтому, когда он вошел в дом, Нея уже проснулась. Она неподвижно стояла возле бочки, в недоумении уставившись на пустую воду. Нея была похожа на маленького ребенка, у которого забрали любимую игрушку. Дику стало жалко ее, он хотел ее коснуться, взять за руку, но передумал и в тот же миг вышел из дома. Терять ему теперь было нечего, и он решил посвятить весь последний день поискам своей мечты.

Стоял жуткий гололед, Дик, поскользнувшись, несколько раз упал. При падении он здорово стукнулся затылком о тротуар, с того момента на него время от времени стали накатывать приливы слабости и тревоги. Пока он, невидимый, лежал, растянувшись, на обледенелом тротуаре, на него пару раз чуть не наступили. Поднявшись и стряхнув с себя снег, Дик вдруг решил заглянуть в травмпункт. «Ведь если я несколько раз упал и чуть не разбил себе голову, то и Ворскли могла упасть», – резонно подумал он. Травмпункт находился в полуподвальном помещении, Дик осторожно, стараясь не поскользнуться, спустился по ступенькам вниз и отворил дверь.

Ему открылась странная, почти сюрреалистическая картина. Помещение травмпункта, совмещенного с небольшим стационаром, оказалось похожим на крошечный амфитеатр. Внизу, куда попал Дик, стояло с десяток кроватей, на которых лежали жертвы гололеда; там же находился стол медсестры, шкаф с медикаментами и рукомойник. Еще несколько кроватей стояло на террасе наверху. Между больными, снизу вверх и сверху вниз, металась медсестра. Она уже порядком выбилась из сил, едва успевала обслужить одного больного, как ее звал к себе другой, третий…

Невзирая на переполох и напряженность, здесь никто не роптал. Вместо возмущений и стонов откуда-то сверху, со стороны террасы, доносилась музыка.

Подняв голову, Дик с интересом стал разглядывать террасу. Она была, пожалуй, самым необычным местом в травмпункте: расположенная на высоте трех метров, она опоясывала зал с трех сторон и была ограждена мраморной балюстрадой. К террасе поднимались ступени со старомодными перилами – именно ступени и придавали медицинскому учреждению сходство с амфитеатром.

Ощущение абсурдности от увиденного усиливала спокойная, тихая музыка. На террасе, на пятачке, свободном от больничных кроватей, стояло старенькое разбитое пианино. За ним сидела девушка и самозабвенно, кротко играла. Этой девушкой была Нея.

Затаив дыхание, ее слушали больные, ее слушала и медсестра в коротких паузах между перевязками и приемом лекарств. Заслушался и Дик. В его голове не укладывалась эта удивительная картина: абсурдный, похожий на древнегреческий театр травмпункт, повсюду кровати, теснящиеся, будто в войну, – и фортепьянная музыка. Нея делала то, на что не способен был ни один врач – она исцеляла силой своей мечты. Но Дик тут был не причем. Он стал подниматься по лестнице, желая лучше рассмотреть Нею: ее лицо было столь кротким, столь одухотворенным, что Дик почувствовал, как в его груди дрогнуло сердце…

Очарование безмятежностью внезапно было нарушено. Вначале снизу послышался ровный, ненавязчивый плеск воды, затем раздался испуганный крик медсестры:

– О матерь божья, трубу прорвало!

В тот момент Дик уже поднялся на террасу и стоял в двух шагах от Неи. Он невольно оглянулся на крики и замер в оцепенении от увиденного. «Что здесь происходит? Шоу? Или тут и вправду комедию разыгрывают, а я, как дурак, всему верю», – пронеслось у него в голове.

Тем временем внизу, где располагалась большая часть кроватей, и вправду быстро прибывала вода.