Павел Парфин - «Полонез». Книга фантастики

В один из таких дней Михаил как раз вернулся со смены, ночь прошла напряженно, нервно, он чертовски устал, был как волк голоден и зол, но Мари даже не пошевелила рукой, не повернула к нему головы и не обронила слова. Хоть бы выругалась, сука, поморщился про себя Михаил. Потный, грязный, проигнорировав душ, он грубо подмял под себя жену, она пыталась вырваться, кричать, но он так придавил ее, что у нее не осталось ни единого шанса не кончить в один миг с ним… Отдышавшись и приняв душ, Мари закатила скандал, Михаил впервые ударил ее, а к вечеру у Семы поднялся сильный жар. Мальчик побледнел, заметно ослаб и стал бредить.

Супруги, не мирясь, замолчали, заговорили о чем-то бессвязным, извиняющимся тоном. Мари дала сыну лекарство и принялась окуривать квартиру.

– Что за дрянь воняет? – недовольно повел носом Михаил.

– Сам ты дрянь, – огрызнулась Мари. – Это смесь трав, которую я делаю сама из шалфея, полыни, зверобоя и можжевельника. Дым от них очистит наш дом от энергетической паутины и поправит здоровье Семочке.

Она потушила в детской люстру, оставила включенным лишь ночник, горевший на тумбочке в изголовье кроватки. На тумбочке, помимо лампы, стоял еще стакан с водой, лежал градусник и были разбросаны пластинки с таблетками. В стакане рыбьим глазом поблескивал серебряный перстень Мари, доставшийся ей в наследство от предков Иштлильтона – ацтекского бога здоровья. На этот перстень женщина рассчитывала больше, чем на лекарства, веря в них так же слабо, как в то, что земля круглая.

Около часа ночи Семе стало хуже: он начал метаться, бредить вслух, температура зашкалила за 39 – а на стене, вдоль которой стояла его кроватка, появились тени.

Первым их обнаружил Михаил.

– Гляди, твои слоны.

– Нет, – приблизив лицо к стене, покрутила головой Мари. – Не похожи. Здесь два слона, а у меня их уже пять.

– Ты проверяла?

Мари подошла к книжной полке, где стояли фигурки слонов, пересчитала их и утвердительно кивнула: – Слоны все на месте.

– Да я так сказал… Надо ж как-то объяснить это наваждение.

– Чего захотел. Это не для среднего ума, – не глядя на мужа, ухмыльнулась Мари. – Я сейчас.

Она сходила в их с Михаилом комнату, порылась в комоде и вскоре вернулась с полотняным мешочком и курительной трубкой. Развязав мешочек, она взяла из него щепотку сушеной травы и принялась набивать трубку.

– А может, эта твоя вонючая трава… того?

– Чего того?

– Ну, вызвала эти глюки? Тени слонов – такого у нас еще не было.

Набив трубку, Мари раскурила ее, затянулась и, низко-низко наклонившись над больным ребенком, выдохнула дым ему в лицо.

– Ты чего, совсем спятила?! – Михаил оттолкнул жену от сына, попытался отнять у нее трубку. Но Мари сама вдруг протянула ему трубку.

– На, затянись. В душе твоей не меньше энергетической пыли, чем снаружи.

Михаил медлил. Тогда Мари затянулась в другой раз, кошкой прыгнула мужу на грудь и – он опомниться не успел, как она припала губами к его губам и отдала ему весь дым без остатка.

Михаил ничего не почувствовал. Ровным счетом ничего. Но у теней слонов произошла явная перемена: они ожили, задвигались и, задрав кверху хоботы, беззвучно затрубили. Стена приобрела перспективу и глубину, на ней обозначились очертания редких деревьев и кустарника, остальное пространство, как по мановению волшебной палочки, покрылось колышущейся от ветра растительностью: громадная бескрайняя тень таинственного растительного покрова, волнуясь и перекатываясь, подобно морю, настойчиво вплывала в сознание людей.

– Это что? – почувствовав вкус крови во рту, спросил Михаил.

– Тень саванны, – не в силах отвести глаз от чудесной картинки, ответила Мари. – Не видишь, что ли?

– Я о том, что на горизонте, – несколько озабоченный, Михаил указал на линию на стене, которую и вправду можно было бы назвать горизонтом. Там происходило что-то непонятное, с первых мгновений вызвавшее у Михаила беспокойство и тревогу. Поначалу нарисовались какие-то завихрения, которые уже спустя несколько мгновений стали рвать в клочья тень саванны, безудержно закручиваясь в спираль и разрастаясь в размерах. И вот уже юла, мрачная, черная, растущая, будто на дрожжах, устремилась к тому краю саванны, где паслись тени слонов.

– Это – смерч, – после минутного молчания наконец заключила Мари. – Самое страшное, что он сейчас будет здесь.

– Как здесь? – опешил Михаил.

Мари не отвечала. Как загипнотизированная, она смотрела на слонов, которых охватила паника. Слоны стали метаться из стороны в сторону, но вскоре смерч, настигнув их, поглотил их, словно песчинки. А в следующее мгновенье смерч ворвался в детскую. Он не стал кружить и крушить все вокруг – лишь подхватил трех людей и унес с собой. В царство теней…

Стоило этому произойти, как тени на стене тут же исчезли. Словно кто-то выключил невидимый кинопроектор. Детская мигом опустела, наступил долгожданный покой.

Люди превратились в тени, слоны так и остались тенями. Мари странным делом удавалось узнавать в двух тенях мужа и сына, а в других – слонов. Но уже в скором времени – Мари упустила момент, когда это сталось – к сумрачным призракам вернулись знакомые черты: тени Миши и Сени счастливым образом перевоплотились в родных и близких ей людей. А чужие, незнакомые тени слонов ожили, материализовались, обрели форму и телесность и превратились в десяток слонов – грозных с виду, но мягких в обхождении. Особую симпатию к людям проявлял совсем юный слон, видно, еще подросток. С первых же мгновений он попытался подружиться с Семой и, чтобы развлечь его, ловко ловил хоботом диковинных бабочек, которых в саванне было видимо-невидимо.

От стада отделились два слона – один чуть меньше другого и с виду немного благообразней – и приблизились к людям.

– Нам нужна ваша помощь, – произнес слон, бывший поменьше: по голосу было слышно, что это самка. Слониха продолжила, обращаясь теперь больше к Мари: – Вы как мать наверняка поймете меня. Наш младший сынок в опасности, он угодил в яму. Мы, слоны, сильные и храбрые животные, но перед такой неприятностью оказались бессильными. Выручите нас, спасите нашего сыночка.

Вокруг было тихо, казалось, саванна замерла в ожидании либо новой бури, либо спасительного перерождения. Но Мари прекрасна понимала слониху. Слушая ее сбивчивую, эмоциональную речь, неведомо как проникшую в голову женщины, Мари едва не расплакалась. Этой ночью она чуть не потеряла сына, который мог сгореть от смертельной температуры; она была по-прежнему возбуждена и восприимчива к любой угрозе смерти, в особенности, если эта угроза была направлена на жизнь ребенка.

– Конечно, мы вам поможем, – поспешно кивнула Мари и, ища поддержку в словах мужа, посмотрела на него умоляющим, почти щенячьим взглядом. – Ведь правда, дорогой?