Роман Афанасьев - Чувства на продажу

Ричард подмигнул мне, давая понять, что это шутка.

— Ясно, — проворчал я и направился к двери.

— Генрих, ты и правда бывал в пустыне?

— Нет, Ричи, это чистая фантазия.

— Потрясающе! Просто великолепно! Жаль, что от студии Лича поступил заказ только на этот эпизод. Я промолчал.

— Эй, Генрих, — Ричи догнал меня и попытался заглянуть в глаза. К его губам снова прилипла шутовская ухмылка, — ты не обижаешься на меня?

— Да нет, что ты! — поспешно ответил я. — Мне надо было встряхнуться!

— Ну, я рад, что ты так относишься к этому, — Ричи покрутил головой, а то мне показалось, что ты обиделся.

— Нет, Ричи, все в порядке! Кстати, ты не зайдешь ко мне вечером? Пивка попьем, поговорим.

— О! — удивился Ричи. — Отлично! Конечно, зайду!

У меня есть две знакомые девчонки, которые давно хотят познакомиться с сенсетивом!

— Э, нет! — возразил я. — В следующий раз!

Просто поболтаем, наладим контакт, как ты говоришь.

— Так держать, Генрих! — Ричи похлопал меня по плечу — Да ты явно выздоравливаешь!

Мы спустились к стоянке каров. Ричи по-прежнему был шумным и фамильярным. Отвратительные манеры.

Меня его поведение всегда раздражало, но я сдерживался. Но теперь я видел фальшь. На самом деле лицо Ричи было холодным и твердым, как клинок ножа. И это лицо ему больше подходило.

Таким я его уже видел. А вот все эти похлопывания по плечу, крики "как дела" — не более чем маска. Причем довольно кривая. У машин мы попрощались — я взял такси, а Ричард отправился на своем каре куда-то по делам. Но вечером обещал быть. Только бы он пришел один.

Вдруг возьмет своих «ребят»? Да нет, не будет он так светиться. Он же у нас веселый малый, агент по продаже чувств — зачем ему охрана?..

Я встал поздно, долго валялся в постели — после вечерней стычки болели ребра. И еще — голова. То ли давление, то ли ударился вчера. Поморщившись, босиком пошлепал в ванну. В гостиной включил ТV-приемник, убрал звук и отправился умываться. Привычка.

Я очень злился на Ричарда. И это было опасно. Теперь я понял, что он не простой агент Все они завязаны на специальных таких ребятах, которые получают деньги, ничего не делая.

Преступники. Фу, какое грубое слово. Свободные предприниматели, частная охрана актеров от вымогателей. Я знал о таких случаях. Да и сам встречался с ними не раз. Пока не появился Ричи.

Он брался улаживать такие проблемы, и они сами собой рассасывались. Теперь я знаю, почему. От злости у меня затряслись руки. Я на полную катушку открыл холодную воду и сунул голову под кран.

А что я беспокоюсь? Мне же хорошо живется! Ну и что, что мафиози, как говорят американцы. Мне-то денег перепадает, и ладно. Одно страшно: не кончится это добром. Не ценят такие люди чужую жизнь. Я вытерся бумажным полотенцем и, накинув халат, отправился на кухню. В гостиной что-то звякнуло. О! Пневмопочта! Пришло письмо! В кои-то веки! Счета доставляют с курьером. Вот здорово, если это письмо от симпатичной поклонницы. Я быстро включил кухонный комбайн на разогрев готового завтрака и отправился в комнату.

Доставая из пневмоприемника трубочку с письмом, я подумал, что, в общем-то, неоткуда поклонницам, если таковые и есть, знать мой адрес. Отвинтив крышку транспортного пенала, я достал сложенный вдвое листок бумаги. Духами не пахнет. Хм. Я развернул письмо. Оно было невелико, всего-то несколько строк и подпись.

Подпись! Ого, да это О'Нил меня разыскал! Я быстро пробежал глазами бисерные строчки:

"Уважаемый Генрих!

Вы так рано ушли, что я не успел Вам сказать самого главного. Поэтому я пишу Вам письмо, отправлю его прямо из бара, думаю, Вы получите его завтра. Итак, я знаю, что Вы работаете с Ричардом. Он Ваш агент. Может, это удивит Вас, но и мой тоже. И довольно давно. Впрочем, по несколько специфическим делам он агент. Но это уже не важно, я хотел Вас предупредить — берегитесь. Бросайте все и бегите от Ричарда, он Вас использует, выжмет до капли и выбросит на свалку. Простите мое вчерашнее поведение, прощайте.

О'Нил".

Вот так-так! Я ошеломленно уставился на черные строчки. Интересный почерк — мелькнуло в голове — мелкий, но разборчивый. Господи, о чем я думаю?! О'Нил прав. Надо срочно отделаться от этого типа! Может, уехать в Америку? Черт, я там никого не знаю! Перебирая своих знакомых, я нервно шагал по комнате. Вспомнив, наконец, что мой дальний родственник живет в Лос-Анджелесе, я приободрился. Осталось только припомнить имя родича и его адрес. Я внезапно остановился и поднял глаза, ища часы, — мне же сегодня на запись!

Я посмотрел на экран ТУ, где симпатичная виртуальная дикторша излагала новости.

— Часы! — скомандовал я. В углу экрана высветились цифры. Но я уже не смотрел на них.

Дикторша пропала, и на экране возник знакомый зал — бар «Созвездие», где вчера я познакомился с О'Нилом. Камера скользнула вправо, и я задохнулся от увиденного. За пустым столиком сидел, откинувшись на спинку стула, Ник О'Нил. И у него не было половины черепа! Правой, машинально отметил я. Секунду я созерцал это зрелище, пребывая в совершеннейшей прострации.

Потом страшная картина исчезла, и на экране снова появилась телеведущая.

— Звук! — крикнул я, спохватившись.

— …К сожалению, — произнесла дикторша низким грудным голосом, — мы не смогли поговорить с продюсером господина О'Нила. Он отказался давать какие-либо комментарии, но очевидцы были более разговорчивы.

На экране появился бармен. Я узнал его.

— В полночь, — сказал он, и его голос дрогнул, — господин О'Нил внезапно поднялся из-за столика и начал кричать. Я уже позвал нашего охранника, когда господин О'Нил внезапно успокоился, сел и достал пистолет. Все случилось так быстро! Он сразу выстрелил себе в висок. Бах, и все.

— А что он сказал перед тем, как выстрелить?

— Что-то о шлеме. Да, он сказал о чертовом шлеме, который нужно снять. Думаю, он имел в виду какую-то свою запись…

— Спасибо, господин Рене.

Картинка снова сменилась, — теперь перед камерой стоял полицейский.

— Я думаю, это профессиональное, — внушительно сказал он. — Мистер О'Нил был сенсетивом, а у них, как вы знаете, крайне неустойчивая психика.

— Говорят, мистер О'Нил много выпил в тот вечер?

— На этот вопрос я отвечу после заключения экспертов. Я опустился на диван и обнаружил, что по-прежнему сжимаю в руке письмо Ника.

— Убрать звук, — тихо сказал я.

Ричард поднялся ко мне около восьми. Консьерж позвонил и предупредил о госте, как я его и просил. Ричард постучал, и я открыл дверь.

— Привет! — радостно улыбнулся он. В его руках был большой бумажный пакет, из которого торчало горлышко бутылки.