Карл Шеер - Галактика без человечества

Около полудня мы стартовали. Конечно, мы оставили поселенцам приличный запас продуктов, медикаменты и одежду, а также маленький кибервертолет, чтобы эти люди не испытывали никакой нужды до прибытия соединения боевых кораблей Флота.

Все это мы поместили в посадочный бот и отвели эту машину, предназначенную для полетов в атмосфере, подальше, чтобы она была в безопасности. Тяжелые тракторы и прочие машины для обработки почвы мы оставили на борту, так как в данный момент поселенцы не могли ими воспользоваться. Мы передали им только то, в чем они нуждались.

Нам потребовалось два дня, чтобы до некоторой степени восстановить полное спокойствие в этом обществе. Скрывавшихся у водопада тоже необходимо было доставить сюда. Умник Фис практически не вылезал из вертолета.

Если во время нашего отсутствия кто-то и нападет на космодром, не произойдет ничего страшного. Станция была уничтожена, и все запасы парапониума тоже пропали.

Старик бушевал как дикарь, однако, ничего нельзя было изменить. Умник Фис пребывал в своем обычном скверном состоянии духа и поэтому вновь страдал от своей склонности к заверениям и извинениям.

Пленные сообщили, что крейсер забрал с собой лишь малую часть руды, добытой за последний год. Почти восемьдесят ее процентов рассеялось в атмосфере вместе с остатками чужого космического корабля.

Мы предвидели непредвиденные осложнения и тем более считали себя обязанными как можно скорее доставить Флоту такое важное сообщение.

В конце концов, Старик утешился великолепными биллис-кристаллами, которые целыми и невредимыми лежали в его тайнике. Это давало необходимый задаток для приобретения нового корабля, если господа из ОГП будут такими мелочными. При всех обстоятельствах мы имели право на реализацию первой партии руды, даже если это будет стоить нам еще одного прилета сюда.

От припадков бешенства Кестера не могла защитить ни одна каюта. Мы старались держаться от него как можно дальше, чего бы это нам ни стоило, чтобы быть вне пределов его досягаемости.

Наконец, он остановился перед Умником Фисом, который опять принял образцовую выправку.

- … а теперь я спрашиваю вас, мистер Фискус, как вы себе представляете этот старт? Как, мой друг? Вы - последний инженер на моем корабле и, кроме того, самый молодой член экипажа. Должен ли я доверить вам маневр перехода? И именно на расстояние в четыре тысячи световых лет. О-о!

Он устало опустился на пластиковую табуретку и осмотрел нас, столпившихся вокруг него. Внезапно, совершенно ни к месту, Киленио проговорил:

- Мне очень жаль, Боулдер. Я ошибся. Не я должен быть сейчас здесь. Итак, вам не нужно запрашивать мой компьютер?

Никто не понял его слов. Старик тоже. На его вопрос Киленио ответил, что это было личное замечание, а я обратил внимание на покрасневшее лицо нашего странного святого. Что же произошло между ним и Киленио?

Мак-Ильстер, дрожа, стоял позади Фискуса. Как младший офицер, он ничего не сказал, но у него подогнулись колени, когда Батчер, наш Второй Навигатор, проговорил:

- На этот раз я не покину централь. Мак-Ильстер должен находиться в силовой централи, а Боулдер должен взять на себя обязанности Главного Инженера. Это значит, что на нем лежит все машинное отделение. Когда он поведет «Алголь» на досветовой скорости, на вахту может заступить Кольман. Он справится в машинном отделении. Там он едва ли ошибется. На Боулдера, конечно же, ляжет подключение конвертера, которым должен управлять он сам. Я не вижу другого выхода.

- Боулдер, сможете л и вы это сделать? - с сомнением спросил Старик.- Мой молодой друг, ведь вы сможете это сделать, не так ли?

- Да… так точно, сэр! - ответил тот с запинкой. Итак, это дело было улажено. Однако в последнее мгновение нам был нанесен еще один ужасный удар. Сам Старик смог только выругаться, когда, опустив глаза, объяснил нам:

- Конечно, мы должны лететь к ближайшей базе Флота. К сожалению, она находится… ага… на Дзете-3. Я хочу порекомендовать лейтенанту Боулдеру во избежание несчастных случаев ни в коем случае не покидать корабль. Туземцы, несомненно, будут жаждать кровавой мести. Да, это наверняка так.

Во время этого разговора Умник Фис умирал двадцатью смертями. Дрожащими губами он произнес:

- Сэр, мы не можем на другой… на другой планете, очень прошу вас, извините, что я отваживаюсь, но…

Старик не ведал жалости, хотя сам внутренне дрожал за биллис-кристаллы.

В конце концов, он громовым голосом произнес:

- Друзья, мы сделаем это. В конечном счете я… я имею в виду, что мы навели здесь порядок. Конечно, мы провернули это дело соответствующим образом. Нужно только еще раз слетать к ближайшему опорному пункту Флота. Есть вопросы?

Старт на вспомогательных двигателях прошел сравнительно успешно, несмотря на то, что Фискус наращивал ускорение как сумасшедший. Позднее он утверждал, что, по его расчетам, это было необходимо, в противном случае нам не хватило бы запаса плазмы.

Киленио проделал великолепные расчеты. Потом наступило мгновение, которого я ожидал со страхом.

Конечно, я доверял Умнику Фису, однако, на такой великолепный прыжок я никогда не рассчитывал. Мы прибыли в расчетную точку с изумительной точностью. Прежде чем Кестер успел выразить свою радость, Дзета-3 была перед нами.

Маневр посадки был также великолепен. Мы могли только удивляться. Когда мы предстали перед командующим адмиралом в системе Дзеты-3, Старик представил Умника Фиса как Главного Инженера «Алголя».

Мы поскорее заправились, а потом вместе с гигантом «Супалисом» отправились обратно к Толиману.

Двадцать кораблей Флота давно уже находились на космодроме, когда мы прибыли туда. Этим кораблям понадобилось всего восемь часов, чтобы достичь нужной для прыжка скорости. А нам для этого нужно было восемьдесят четыре часа!

Когда мы после недоверчивых вопросов в конце концов совершили посадку, почти сразу же после нас прибыл вражеский крейсер. .

Но это произошло восемью днями позже. Мы наблюдали спектакль, от которого у нас с Фискусом встали на голове волосы дыбом. В возбуждении Фис прыгнул на маленькую посадочную платформу, и если бы Мак-Ильстер не успел подхватить его в последнее мгновение, то наш Главный Инженер наверняка шлепнулся бы с восьмидесятиметровой высоты на землю.

Командир крейсера за свое упорное сопротивление поплатился полным уничтожением корабля. На границе ионосферы разыгралось настоящее сражение. «Супалис» дал несколько бортовых залпов из своих сверхмощных ядерных излучателей, и судьба крейсера Эгона Рефле была решена.

А потом нам пришлось ждать еще восемь недель, чтобы наши пустующие трюмы были загружены парапониумом. Командир соединения дал нам разрешение на старт.