Роберт Силверберг - Плата за смерть (сборник)

Затем последовало еще несколько ряд писем Лэнга, в которых он убеждал Фиц-Моэма ходатайствовать в пользу его проекта перед сенатом Соединенных Штатов, и ответы Фиц-Моэма, судя по которым сенатор с каждым годом увлекался проектом все больше и больше. Наконец 2212 годом датировано сообщение о том, что сенат проголосовал за выделение Лэнгу одного миллиона долларов — суммы просто мизерной по сравнению с необходимой, однако ее оказалось достаточно, чтобы финансировать предварительные исследования. Усилия Лэнга не пропали даром.

Документы, касавшиеся сути работ по переустройству, которая была более или менее ясна Уолтону, он просмотрел очень бегло. Более детально познакомиться с ними у него еще будет возможность позже, если, разумеется, появится свободное время. Теперь же его больше всего интересовали сведения о нынешнем состоянии дел. Сам Фиц-Моэм никогда не говорил об этом, хотя у общественности и создалось впечатление, будто большая группа инженеров во главе с самим Лэнгом уже приступила к работам на поверхности Венеры.

Уолтон отодвинул в сторону целую кипу писем, выискивая отправленные совсем недавно.

Вот письмо, датированное 1 февраля 2232 года. Фиц-Моэм сообщает Лэнгу о том, что вот-вот будет утвержден Закон о Выравнивании Населенности и что в связи с этим ООН существенно увеличит финансирование проекта. Тут же приложен ликующий ответ Лэнга.

За этим письмом сразу же следовало письмо Фиц-Моэма Лэнгу, датированное 10 мая 2232 года. В нем говорилось, что Лэнг официально назначен членом правления ВЫНАСа с правом решающего голоса и что для дальнейших исследований — тут у Уолтона глаза едва не выскочили из орбит — выделены ассигнования в размере пяти миллиардов долларов.

Записка, направленная Лэнгом Фиц-Моэму: группа специалистов по переустройству отправилась на Венеру 14 мая.

Записка, отправленная 16 мая Фиц-Моэмом Лэнгу: наилучшие пожелания и требование обязательно выходить на связь не реже одного раза в неделю.

Космограмма от Лэнга Фиц-Моэму: благополучно прибыли на Венеру 28 мая, подготовка к проведению работ по переустройству идет строго по графику.

Более свежих сведений среди архивных материалов не оказалось. Уолтон тщательно пересмотрел каждый лист, надеясь отыскать самое последнее официальное сообщение, ведь Лэнг должен был выйти на связь с ВЫНАСом примерно четыре дня назад и представить первый отчет о проделанной работе.

«Возможно, это донесение застряло где-то в разноске», — отметил про себя Уолтон. Добрых двадцать минут он еще копался в самых различных материалах, пока вдруг не вспомнил, что разъяснение можно получить буквально за считанные секунды, запросив компьютер, сортирующий документы перед необходимым для хранения в архиве особым кодированием. Именно это он немедленно и сделал, потребовав справку о наличии какой-либо переписки директора Фиц-Моэма с доктором Гербертом Лэнгом, датированной позднее 28 мая 2232 года.

Запрос был принят, и через мгновенье пришел ответ: «Данных материалов в архиве нет».

Уолтон нахмурился, собрал большую часть не понадобившихся ему материалов по проекту планетарного переустройства и сбросил в ящик для бумаг из архива. В каком состоянии находятся переустроительные работы, так и осталось для него загадкой — землеустроители находились на Венере и, скорее всего, приступили к работе, но пока никаких сообщений от них не поступало.

Следующим, подлежащим тщательному рассмотрению проектом, который также курировал ВЫНАС, было создание привода, способного сообщить космическим кораблям скорость, намного превышающую скорость света. Однако после той массы сведений, которые уже пришлось переварить Уолтону, он обнаружил, что вовсе не жаждет с головой окунуться в омут информации об этом втором крупномасштабном начинании Фиц-Моэма.

Рой понял, что сейчас больше всего ему не хватает общения с другими людьми. Все утро он провел совершенно один, разговаривая с безымянными подчиненными по интеркому или системе внутренней телевизионной связи, либо ведя прямой диалог с еще более безликим компьютером. Ему явно недоставало шума, жизни, людей.

— Объявляется экстренное собрание руководителей всех подразделений ВЫНАСа, — распорядился он по интеркому. — У меня в кабинете, через полчаса. Ровно в 12.30. Скажите им, чтобы отложили все дела и прибыли точно в указанное время.

Как раз перед самым началом совещания Уолтон ощутил растущее напряжение, накатившееся настолько внезапно и мощно, что даже слегка закружилась голова. Он открыл верхний ящик письменного стола и стал на ощупь искать таблетки транквилизатора, запас которых всегда имел под рукой. Не найдя таблеток, он изумился, куда же они столь внезапно исчезли из его собственного стола, и только потом сообразил, что это стол директора Фиц-Моэма и что Фиц-Моэм, человек, для которого возбужденное состояние было обычным, даже естественным, никогда не прибегал к подобным средствам.

Издав нервный смешок, Уолтон извлек из кармана бумажник и вытащил оттуда заветный тюбик с бензолуретрином, который всегда носил с собой именно на такой экстренный случай. Он успел бросить в рот таблетку как раз за мгновение до того, как на видеоэкране, подключенном к сканирующей камере перед входом в его кабинет, появился подтянутый, без единого грамма лишнего веса, Ли Перси, первый из начальников отделов, прибывавших на общее собрание руководства ВЫНАСа.

— Рой? Это я, Перси.

— Вижу. Проходите, Ли.

Перси заведовал отделом ВЫНАСа по связям с общественностью. Это был уже немолодой мужчина с лицом, изборожденным глубокими морщинами.

За ним вошли: Тедди Шаунхафт, заведующий клиникой, Паулина Медхерст, начальница отдела кадров, Олаф Эглин, руководитель службы внешнего наблюдения и Сью Ллевелин, главный ревизор ВЫНАСа.

Эти пятеро функционеров составляли высший руководящий состав ВЫНАСа. Уолтон на прежнем своем посту заместителя директора координировал деятельность служб, которые возглавляли эти администраторы Бюро, заведовал перемещением групп населения, а также отвечал за то, чтобы в работе Бюро не развивались характерные для подобных организаций волокита и бюрократизм. А над всеми высился Фиц-Моэм, с олимпийским спокойствием размышлявший над своими проблемами. Фиц-Моэм оставил за собой кроме функций общего руководства обязанности куратора таких побочных программ ВЫНАСа, как планетарное переустройство или создание сверхсветового привода.

— Мне следовало собрать вас гораздо раньше, — заявил Уолтон, когда все участники совещания расселись по своим привычным местам. — Однако потрясение, которое я испытал, а также общее смятение…

— Мы разделяем ваши чувства, — произнесла сочувственно Сью Ллевелин, круглолицая невысокая женщина, которой было уже далеко за пятьдесят и чья личная жизнь, если верить многочисленным слухам, самым невероятным образом не соответствовала скромной внешности кроткой хранительницы семейного очага. — Нам всем очень нелегко пережить случившееся, но вы были настолько близки к мистеру Фиц-Моэму…