Джек Макдевитт - Послание Геркулеса

Глубина стала увеличиваться. Сначала шестьдесят футов, потом девяносто. Примерно за четверть мили до маяка дно ушло на добрых двести футов. Глубокая Дыра. Насколько Гарри было известно, самое глубокое место залива.

И дно илистое. Идеальное место, чтобы что-то потерять навек.

Он заглушил мотор, лодка медленно остановилась. Гарри открыл кейс и достал пакет. Две чайки подлетели поближе, хлопая крыльями, посмотрели и утратили интерес.

Гарри вложил пакет в мешок для одежды, добавил Роберта И. Ли. Так всегда будет с мятежниками. Завязав мешок, он пробил в нем пару дыр, чтобы вошла вода.

Легкий бриз отбросил ему волосы на глаза. Было совершенно тихо, только ветер чуть шелестел да вода плескалась в борта.

Гарри подошел к борту и представил себе, что видит в глубину.

Лодка покачивалась. Далеко на юге маячил серый узкий силуэт военного корабля, наверное, эсминца. Корабль шел в море.

Брось эту штуку в залив, и дело кончено. Сделай свою работу.

Он осмотрел восточный берег, увидел машины, дома, людей. Потрясающее ощущение - снова иметь зрение по единице. Он даже не представлял себе, насколько оно у него ослабло. А теперь весь мир предстал в подробностях - обшарпанные стены маяка, чайки, уходящий эсминец.

Кейс был все еще открыт. И среди бумаг, ручек, резинок и визитных карточек лежали обе пары его очков. Одна обычная, другая с темными стеклами. Обе в пластиковых футлярах.

Гарри достал обе пары, вытащил из футляров и бросил в воду. Они тут же пошли ко дну. Солнце согревало лицо.

Лодка медленно дрейфовала прочь от Глубокой Дыры, мимо маяка, в канал. Бело-синяя парусная лодка просколь-зила мимо, подойдя на двести футов. Команда ее состояла из двух молодых женщин.

Обе красивые.

- А, черт! - произнес Гарри.

Он вынул диск из мешка и вложил в кейс. Потом запустил двигатель и направился к берегу. Через два часа он положил диск с передачей в сейф Федерального банка Гринбелта.

Пит Уиллер был более чем рад провести время в аббатстве за бриджем. Начали игру точно в восемь и играли до одиннадцати. Отец Сандерленд был слегка не в форме, но это лишь позволило Гарри и Уиллеру проиграть не с позорным счетом.

- Кажется, вы сегодня оба не в духе, - сказал Сандерленд к концу игры. - Что-нибудь случилось?

Гарри не заметил перемен в обычно сдержанной манере Уиллера. Но сам он действительно был погружен в мрачные мысли.

- Мне просто нужно было больше тузов, - ответил он.

Уиллер только пожал плечами, но когда они вышли, направляясь к неосвещенной стоянке, Гарри спросил, переживает ли Пит до сих пор уход текста.

- Конечно, - ответил тот. - Мы очень много потеряли. Ночное небо было полно звезд. Новый месяц только-только выплывал из-за деревьев.

Гарри чуть замедлил шаг.

- Ты все время говорил, что лучше бы нам от него избавиться, - напомнил он.

- Говорил. И до сих пор так думаю.

- Тогда что же?

- Сам не знаю. Вроде как тебе показывают много хорошего, и одновременно ты узнаешь, что все это тебе не достанется.

Он остановился и стал смотреть в небо.

- Привыкнем, Пит, - сказал Гарри.

- Я знаю. - Они уже дошли до машины. - Но это было у нас в руках, Гарри.

- Имей веру, - напомнил ему Гарри. Уиллер кивнул, не глядя Гарри в глаза.

- Разве это не так? - продолжал Гарри, зная, что заплывает в неизвестные воды, куда не следует соваться.

- Что не так?

- Не так уж у тебя ее много. Веры. Уиллер застегнул свитер от ночной прохлады.

- На самом деле нет, - ответил он.

- А что случилось? Уиллер не ответил.

- Ты извини, - сказал Гарри. - Это действительно не мое дело.

Пит пожал плечами:

- Фейнман где-то говорит, что Вселенная слишком велика, Гарри. Трудно поверить, что Богу все это пространство нужно только для нас.

Гарри открыл машину, и они сели внутрь.

- Библейская история рассыпается в куски, - продолжал Уиллер. - Просто видно, что христианский Бог не подходит к Вселенной того типа, в которой мы живем. - Он сидел прямо, глядя перед собой на темную линию деревьев. - Мне трудно найти слова, чтобы передать смысл. Но инстинкты мне подсказывают, что мы понимаем все это неверно.

- Мне жаль, - сказал Гарри.

- Тебе не о чем сожалеть. Не твоя вина. И ничья вообще. Гарри запустил мотор.

- Ты всю жизнь был астрономом. Если тебе не неприятен мой вопрос, когда это случилось?

- Кризис веры? - Уиллер улыбнулся. - Я полагаю, он наступил постепенно.

Целую минуту они просидели молча.

- Пит, - наконец сказал Гарри, - мне трудно поверить, что человек может утратить веру от смотрения в телескоп. Я бы ожидал обратного эффекта. Ты помнишь, как те ребята молились на орбите и на Луне? Один из них, вернувшись, стал искать Ноев Ковчег.

Уиллер засмеялся, но в этом смехе было ощущение утраты.

- Будь здесь Лесли, она бы тебе сказала, что это лишь легенда прикрытия.

- Ты так думаешь?

- Да. И еще она бы сказала, что в таких случаях помогает поговорить.

Они выехали со стоянки и направились обратно в Грин-белт. Движение на дороге почти отсутствовало, и редкие дома у дороги все были темны.

- Не знаю, - сказал Уиллер после некоторого молчания. - Сразу после рукоположения в орден моим первым назначением было место учителя физики в старших классах, в Филадельфии. Здесь находилась школа епископа Ньюмена. И учился тут другой Гарри, Гарри Токет. Ему было семнадцать, когда он показался у меня на уроках. У него был боковой амитрофический склероз в начальной стадии. Болезнь Лу Герига. И мы все знали, что очень скоро он останется в теле, которое все свои силы будет вкладывать в поддержание дыхания. - Огни хайвея ритмично пролетали мимо каждые секунд двадцать. - Примерно на третий месяц его ввезли в класс в кресле на колесиках. Ты знаешь, как относятся сверстники к ребятам с серьезными увечьями?

Гарри вспомнил мальчика в восьмом классе, у которого бывали эпилептические припадки.

- Знаю.

- Они пытались вести себя хорошо, но срывались - ничего не могли с собой поделать. И потому у мальчика не было друзей. Врачи Гарри говорили, что процесс развивается и вряд ли он проживет больше нескольких лет. Фонд «Исполнение желаний» узнал о нем и вмешался. - Уиллер запнулся.

- И что они для него сделали?

- Он хотел познакомиться с Куртом Шиллингом. Питчером филадельфийской команды. Шиллинг устроил места в ложе для Гарри и его семьи На одну игру, повел их обедать, подарил Гарри бейсбольный мяч с подписями всей команды. И пригласил его приезжать, когда только сможет.

Машина въехала на узкий мостик. На металлическом покрытии звук шин изменился.

- Я близко сошелся с этой семьей. Это, наверное, была ошибка. Мы все были верующие, и я поймал себя на том, что пытаюсь объяснить, почему такое случается. Не только родителям, но и себе. И знаешь что? Я не нашел объяснения. Их я еще мог бы удовлетворить. Они готовы были принять аргумент, что страдание входит в уговор. В некий непостижимый договор со Всемогущим. Но само переживание - очень болезненно. Боже мой, Гарри, ты себе не представляешь, как болезненно. Я видел этого парнишку каждый день. И он перед лицом этого ужаса вел себя так, будто у него есть будущее. И где-то среди всего этого я сбился с дороги.