Сергей Недоруб - Песочные часы (с комментариями автора)

Кто играл в S.T.A.L.K.E.R., тот поймет, в чем тут прикол. Кто нет — вы ничего не потеряли.

Я с самого начала решил использовать игровую местность. Все же книжная серия «Сталкер» первоначально была создана для поддержки игры. Значит, нужно поддерживать игру, а не описывать полностью свою Зону. Пусть хоть что-то будет от игры. В моем случае — территория. Я внес некоторые изменения — например, добавил каменный Барьер, поскольку концепция непреодолимого проволочного забора и невидимых стен в книге не прокатывает.

Привет проекту S.T.A.L.K.E.R.: Oblivion Lost — ранней версии игры, которая так и не была создана.

Изначально присутствие химеры не планировалось. На листке с планом первой главы было написано что-то вроде «Бергамот, Марк: экшн». Мне были нужны хоть какие-то приключения, которые послужили бы начальной характеристикой Марка и отобразили бы его загадочность, вместе с тем не создавая впечатления, что он супергерой. Также понадобилось с самого начала ввести мощного и не надоевшего противника, в противостоянии с которым было бы видно, что Марк тоже боится. Я выбрал химеру, так как она была в сеттинге Зоны, но не в игре. То есть геймеры знали, что такой монстр существует, но никогда с ним не встречались.

Образ химеры, выдранный из файлов игры, я проигнорировал. Если разрабы чего-то не добавили, то для меня этого нет. Все заверения, что «химеры на самом деле не такие», не принимаются.

По поводу этого лирического отступления редактор спросил: а зачем оно вообще надо? Мой ответ: чтобы показать, что Зона сама по себе — не всегда зло.

Заслон — часть персонального сеттинга Песочных Часов, вместо игрового Выжигателя. Сама идея сюжета пришла мне в голову летом 2007-го, когда я на даче поливал огород со шлангом в руках, смотрел на брызги воды, и внезапно увидел в каплях образ танцующей девушки, созданной из серого дыма. Это и было самым началом. Марк и Полина были придуманы минут через десять. А после рождения момента со снятием Заслона при помощи гитары началась работа над книгой.

Первые слова Сенатора. Сравните с последними, в конце главы «Зов Монолита».

В плане второй главы значилось: «Кордон, баллады». То есть глава должна была состоять в основном из диалогов. Из каких именно, решалось уже в процессе работы.

Прототипы Ханты и Варяга — мои друзья Владимир Левчук и Игорь Михедов. А их фамилии достались дезертирам, убитым в шестой главе. Это за их чувство юмора. Чтоб знали…

Начиная с этого абзаца, редактор написал «Вот, совсем другое дело!» Подразумевалось, что наконец-то пошел нормальный, литературный текст. К тому времени я уже разогнался и перестал по двадцать раз обдумывать каждую строчку — как правило, от этого книга лишь теряет в качестве, исчезает чувство сюжета и остается лишь суконная грамматика. В дальнейшем текст шел в основном от подсознания, позволяя стилю выстраиваться естественным образом.

Были читатели, которые в один голос вопили, что операция по угону бронемашины является несусветной чушью. Ребята, у меня для вас новость: именно с таких, как вы, и была списана солдатская массовка в этом фрагменте. Они тоже во много чего не верили. А зря.

Эпизод с БТР-ом написан не столько для прорисовки Борланда, сколько для отображения общества, которым заполнена Зона — а также для описания всего сообщества фанатов игры в Интернете. Судя по подавляющему большинству фанфиков, поклонники игры и книжной серии попросту не видят дальше перестрелок, мата, водки, предательств, трусости и романтики фильмов «Солдаты» и «ДМБ». Скажем прямо: в игре сюжет был не ахти, все имена типа «Вася Бухой» или «Саня Кривой» с их диалогами были бессмысленной и попсовой нудятиной, осознанно придуманной командой GSC, а полет креативной мысли не зашкаливал дальше квестов по убиению кабанов.

Но многие авторы фанфиков берут такой подход за основу и всерьез пытаются изобразить в этих рамках что-то удобоваримое, на поверку оказывающееся штампованной чушью. Мне весь этот примитив осточертел настолько, что это стало одной из причин написания собственной книги по вселенной Сталкера, потенциал которой заслуживал большего.

Поэтому я задумался, а что же будет, если засунуть в одну лужу и «ваших», и «наших». Так и появилась сцена с БТР-ом. В ней показано, что бравая солдатня, рассуждающая о мире на основании того, каким он типа как должен быть, обречена попросту сгинуть в первых двух ситуациях, а быть главными персонажами в фанфиках современные ребята точно не заслуживают.

Это ни в коем случае не является моим отношением к армии как таковой. Я уважаю идею и структуру любой армии. Я лишь не уважаю то ее воплощение, в котором ее описывают в современных российских фильмах и книгах про армию. Это просто позор, и ничто иное. Лучше бы поучились в этом плане у Запада. Там тоже показывают нереальные вещи, но после их фильмов хотя бы рождается желание побежать и записаться в добровольцы, а не повеситься, как у нас — если бы там действительно все было именно так, как показывают.

Я всегда хотел красиво описать выброс. Но мой компьютер не тянул Сталкера иначе как через эмулятор и на самых минимальных настройках, и я не мог своими глазами посмотреть, как происходит выброс. Так что пришлось ограничиться парой сухих фраз — мол, что-то пронеслось и все умерли. В процессе редактирования я часто возвращался к этому фрагменту и старался придумать что-то одновременно зловещее и романтичное. В тот момент ко мне в руки попала рукопись «Летописец Отчуждения», и я отказался от попыток описать выброс. Пытаться сделать это лучше, чем Алекс Радин, просто нет смысла. Я приведу этот фрагмент:

Смертин встал. Пошатываясь, сделал несколько шагов в сторону шоссе и застыл.

Как далеко до нелепой громадины автомойки. Метров пятьдесят, а может и больше. Сначала вверх по насыпи, обязательно через погнутое железное ограждение. Как же он через него перелезет? Затем снова вниз. Входа в подвал не видно. Он не дойдет. Не сможет.

В ушах нарастал гул, похожий на топот огромного табуна лошадей в степи. Он приближался, становился все насыщенней, басовитей. Ударил в спину и затих, запрятав в мозг противный стальной звон.

Сдохнешь… Сдохнешь…

Теперь в затылок не дышали. В него вгрызлись невидимые клыки, разрывая на части кожу. Шершавый язык лизал позвоночник, проникая самым кончиком все глубже и глубже в малюсенькую щель у черепа. Что-то мерзкое скользнуло туда тоненькой струйкой и затопило мозг чернотой.