Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

Лицо Спиридонова вытянулось.

- Минуточку, - сказал он, - я что-то плохо стал соображать. Это что же, все вышеупомянутое происходило в одной голове?

- Представьте себе. Скажу больше, я, как таковой, в нынешнем виде - результат компромисса двух личностей, одна из которых считала... и считает свое пребывание во мне явлением временным, а другая, первичная, так сказать, с этим не согласна ни в коем случае... Но это не так страшно - ведь и обычный человек - существо противоречивое, - Сомов усмехнулся.

- Силы небесные! - воскликнул Спиридонов. - Ангелы спасители и святые угодники!.. Черт меня побери, что же это вы состряпали такое!..

Сомов поднял руки ладонями кверху:

- Спокойно, Василий Васильевич, не надо эмоций. Сверхличность - штука тонкая и малоизученная. Пока ясно только одно - возникает она для решения вполне определенной задачи. Оказывается, личность - штука самодостаточная. Она не нуждается в том, что называется "смыслом жизни". Просто живет, и все. А вот сверхличность - нет... Аспектов здесь бездна, хватит разбираться и нам, и нашим потомкам.

- Э-э-э... То есть... Ага, понятно! Но тогда позвольте еще один вопрос. Не означает ли это, что когда ВАША проблема будет решена, вы?.. Вы меня понимаете?

- Он, разумеется, понимает, - сказал Калуца. - А уж я понимаю еще лучше!

- Да, понимаю, - подтвердил Сомов. - Чего тут непонятного. Вы правы. Означает. Если, конечно, мне не удастся переубедить самого себя либо предложить самому, опять таки, себе новый смысл существования.

- Но позвольте! - побагровел Спиридонов. - Вот уж это поистине иезуитство! Вы в этом случае... умрете?

- В каком-то смысле. Я исчезну - останется некто, а кто именно - неизвестно. Но, в любом случае, теперь это будет не тот, прежний Сомов.

- И вы пошли на это сознательно?

- Разумеется.

- Вы с ума сошли! Во что же вы превратите человека, дай вам волю!?

- Вот в этом и проблема. То есть, я хочу сказать, одна из проблем. Сама возможность сомнению не подлежит. Нужно выяснить каковы последствия. Другая проблема - та, которой занимаетесь вы. А именно... как эту возможность подать общественности. Обе важны в равной степени. Есть и другие. А за меня можете быть спокойны - вряд ли удастся решить эту проблему раньше, чем наступит физический износ организма.

- С ума можно сойти! - подытожил Спиридонов, - я и не подозревал, что здесь такое количество аспектов.

- Их даже больше, чем вы себе воображаете, - заявил Шеффилд. - Но основная проблема: человек должен остаться человеком. Общество не может состоять из комплексных личностей.

- А почему бы и нет? - возразил Калуца.

- Потому, друг мой, что наш процесс - это все же некое усреднение, а, следовательно, неизбежна утрата многообразия психотипов.

- Ерунда, разнообразие обеспечивается генетически.

- Это мы тут между собой спорим, - пояснил Шеффилд. - Нас двое, а единства мнении уже нет. Что будет, когда эта тема станет предметом всеобщего обсуждения.

- Меня, знаете ли, больше заботит ситуация, когда эта тема станет предметом всеобщего осуждения, - заявил Спиридонов. - И вообще. Богу богово, а кесарю - кесарево. Ваши научные споры оставьте при себе. Пока. Займемся моими проблемами! А то, вон, Петр Янович уже скучает.

- Нет, отчего же, - возразил я. - Научные аспекты мне тоже небезразличны.

- Что? Измена! - гаркнул Спиридонов так, что у Шеффилда и Калуцы вытянулись лица.

- Вот уж не думал, что вы, Василий Васильевич, склонны к экзальтации, - заметил последний.

- А я и не склонен. Я всего лишь хотел призвать присутствующих к консолидации - не более того.

- Но методы!

- Я использую все, имеющиеся в моем распоряжении. Вы ведь тоже сторонник такого подхода, не так ли?

- Увы, - развел руками Калуца. - В моем распоряжении их так мало, что приходится использовать все. Но мы ведь договорились сегодня заниматься вашими проблемами.

- У меня такое впечатление, что мы договорились сегодня заниматься разговорами.

- А у меня впечатление, что это одно и то же, - ехидно заметил Шеффилд.

- У кого еще есть впечатления? - поинтересовался Спиридонов. - Странно. Мне показалось, что здесь собрались очень впечатлительные люди...

Я решил, что не худо бы сгладить ситуацию и провозгласил.

- Предлагаю тост за впечатления!

Сомов, как радушный хозяин, немедленно уцепился за эту идею, и разлил коньяк по бокалам. Все, кроме Шеффилда, выпили, последний лишь слегка пригубил.

- Не любите коньяк? Или впечатления? - осведомился Спиридонов.

- Напротив, слишком люблю. Предпочитаю, растянуть удовольствие, - буркнул тот.

- Так в бутылке еще две трети. И потом, мы ведь тоже не лыком шиты, и пустыми не ходим...

- Позже, Васильевич, - предупредил я. - После наступления дружеской привязанности, как договаривались.

- А разве... Ну, хорошо, куда она, родимая, денется... Итак, "Вавилов" продолжает лететь, а мы возвращаемся на Землю. Свеаборг в чрезвычайно тяжелом состоянии множественные переломы, травма головы, кровоизлияние в мозг и так далее - попадает в травматологический центр, а Сомов потеря памяти, сложное психическое расстройство - в центр медикобиологических исследований, где с ним происходит ряд волшебных превращения, подтвержденный документально. Однако, данный ряд почему-то никого не заинтересовал, и по выздоровлению планетолог Сомов обнаруживается в Институте исследований высшей нервной деятельности. В качестве кого?

- В качестве частного лица, - сказал Сомов.

- Я не хочу касаться его личной жизни и взаимоотношений с приемной, дочерью, хотя с чисто психологической точки зрения эти отношения представляют немалый интерес. Кстати, та юная особа, что встретила нас, вероятно, и есть ваша приемная дочь? В суматохе я не уточнил, а потом было недосуг.

- Она в соседней комнате, если нужны уточнения, я ее позову, предложил Сомов.

- Не стоит, у нас тут взрослые дела, и если мы окажемся несостоятельными, то, вероятно, наши дети непременно во всем разберутся. Когда повзрослеют. Дадим им такую возможность... Интересно, каким образом замдиректора института высшей нервной деятельности доктор Калуца оказался в составе экипажа "Вавилова" в малопочтенной должности повара?

- С вашего позволения, кулинара, - пробурчал Калуца.

- И неплохого, - добавил Сомов.

- Этого я не понимаю и никогда не пойму! - категорически заявил Спиридонов. - Доктор наук - повар. Это даже не смешно.

- А я считаю, что это вносит в дело элемент здоровой эксцентрики, - сказал я.

Я посчитал возможным высказать свою точку зрения, ибо Спиридонов, на мой взгляд, как-то уж слишком возвысился в собрании, диктуя ему свою волю. Мне это переставало нравиться. Сюняев характеризовал подобные ситуации термином "клиент разлагается". Однако, по классификации Сюняева, это не самая худшая ситуация. Гораздо хуже, когда "клиент расползается". Это тот случай, когда в процессе беседы контрагент начинает плакаться в жилетку. А последняя стадия - "клиент рассредотачивается", то есть, перестает воспринимать всерьез и тебя, и вопросы, тебя интересующие. Очень опасная стадия!