Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

- Будем считать, что кулинария - мое хобби, - сказал Калуца, недовольно поджимая губы, - и оставим эту тему.

- Хорошо, оставим. Надо же хоть что-нибудь оставить потомкам... А скажите, Ричард Яковлевич, Свеаборг - он что, сразу подался на Марс, или как?

- Нет, не сразу.

- И у вас были контакты?

- Да, у нас были контакты.

- И... все было нормально?

- Да, вполне.

- То есть, ни размолвок, ни, Боже упаси!, ссоры?

- Ни в коем случае, хотя.., если можно это назвать размолвкой, то да.

- А что послужило.., так сказать...

В лице Спиридонова я заметил напряжение. Он ждал ответа на вопрос, постукивая пальцами по столешнице, и, вероятно, придавал этому ответу какое-то особое значение. Какое - я не понимал.

- Да, в определенный период наши отношения несколько осложнились, - спокойно сказал Калуца и посмотрел на Шеффилда. - Дело в том, что Свеаборг хотел, чтобы я поставил над ним эксперимент здесь, на Земле. А я отказался.

- Почему?

- Потому что существует второй параграф, - вмешался Шеффилд. - Мы уже обсуждали это.

- Да, действительно. Но я отказался не поэтому.

- Вы отказались потому что Свеаборг - в тот момент Сомов - поставил вопрос о том, чтобы возвратить Свеаборгу его собственную личность? Я прав?

- Да, - Калуца вздохнул.

- А это было возможно?

- Теоретически - да. Но практически...

- Не означает ли это, что вы располагаете методикой разрушения комплексной личности?

- Нет, не располагаю! - воскликнул Калуца. - Это она мной располагает! Черт бы вас побрал, откуда вы это узнали?

- Я много думал, - сказал Спиридонов печально, - и понял это. Вернее предположил. Я прав? И кто?

- Асеев.

Мне показалось, что я утратил способность к мыслительное деятельности. В этот момент я просто вообще перестал понимать, о чем идет разговор.

- Вы - третий?

- Был.

- Может быть, я перехожу какую-то грань, но все же хотел бы кое-что уточнить. Поймите, это чрезвычайно важно! Собственно, это может стать главным аргументом...

- Понимаю, - сказал Калуца, глядя прямо в глаза Спиридонову. - Но я поднял этот крест и теперь должен нести его всю оставшуюся жизнь. И, вероятно, даже после смерти. Вашими молитвами.

- Если вы думаете, что я склонен вас осудить, - то ошибаетесь. Пока еще нет таких моральных установок, с позиций которых я мог бы это сделать...

- Готов отвечать совершенно искренне. Не тратьте слов.

- Спасибо. Скажите, тот, ваш Асеев.., ушел добровольно, или вы его устранили.

- Хороший термин: "ушел", - сказал Калуца задумчиво. - Он не "ушел", я попросил его, или, если хотите, потребовал "уйти". И помог это сделать. Беда в том, что у меня с Асеевым процесс развивался по сценарию Свеаборга. Хотя и не вполне. Мы с ним имели возможность, так сказать, внутреннего общения в течение определенных периодов. Они непрерывно сокращались и становились все реже. Теперь-то мне понятно, почему при подобном развитии процесса "подселенная" личность давит "основную". Это вполне закономерно, и я уже построил некую умозрительную модель, позволяющую объяснить, почему все происходят именно так, а не иначе. Но я не берусь вам изложить суть данной модели.

- Этого и не требуется. Однако, вы хотя бы изложили свои соображения на бумаге, так что их можно будет воспроизвести специалистам?

- Да. Все материалы имеются у коллеги Шеффилда. Что касается Асеева, то он... Я "проявлялся" все реже, но из всей компании только я один был профессионалом в области психофизиологии, но я мог не успеть... Я дал понять Асееву, что... Не знаю, как это обозначить! Те знания, которыми я обладал, были слишком ценны, чтобы пожертвовать ими ради желания остаться порядочным человеком. Я описал Асееву, что он должен сделать, и он это сделал... Возможно, теперь я поступил бы иначе. Во всяком случае, я дал себе слово, что как только наша проблема выйдет за рамки узкого круга лиц, здесь присутствующих, и станет достоянием научного сообщества, я покончу с собой. Что вы на меня уставились?! Или вы полагаете, что я даже тогда не буду иметь права оказаться порядочным человеком?

- Вы.., - прохрипел Спиридонов. - Что ты болтаешь, мальчишка! Дурак! Кому от этого станет лучше? Да я тебя скручу, посажу на веревку и... Идиот!

Шеффилд в этот момент, кажется, готов был вот-вот броситься на... Впрочем, я не мог понять, на кого именно. Случилось, однако, другое. Он неожиданно схватился за сердце и закатил глаза. Спиридонов и Сомов вскочили одновременно.

- Врача! - зарычал Спиридонов. - Где видеофон?! Воды ему!

- Мариша! - закричал Сомов страшным голосом. - Аптечку, живо!

Через секунду в комнату вбежала Мариша с сундучком, Сомов принес стакан вода, Шеффилда перенесли в спальню, уложили, и, хотя Спиридонов рвался сделать ему искусственное дыхание, Калуца таки его удержал, заявив, что если это инфаркт, то после упомянутой процедуры будет уже скоропостижная кончина. Он нашел необходимую ампулу, сделал укол и через некоторое время Шеффилд пришел в себя.

- А, - сказал он слабым голосом, - молодцы, только вас слишком много. Мариша, девочка, вытолкай всех взашей и посиди со стариком... А вы идите, вырабатывайте консенсус.

Мы удалились на цыпочках и постепенно уселись на свои места.

Спиридонов принялся резать яблоки и с остервенением их есть. Мы молчали.

- Интересно... - сказал, наконец, Калуца.

- Что интересно? - поинтересовался я.

- Интересно, сколько лет Василию Васильевичу?

- А тебе зачем? - осведомился Спиридонов.

- Хочу знать, имел ли он моральное право назвать меня мальчишкой.

- Х-ха! Да я вас тут всех за пояс заткну, с Шеффилдом включительно. Мне семьдесят семь. Как? Годится?

- Этого, пожалуй, достаточно, - печально согласился Калуца. - Что ж.., быть может, вы и правы. Возможно, именно в этом для меня искупление... Посадить на веревку, держать на хлебе и воде.

- Тоже мне, Иисус Христос выискался, - буркнул Спиридонов.

- Между прочим, кто-нибудь из присутствующих помнит историю обращения Савла а Павла?

- Это ты про апостола?

- Да. С ним, кажется, произошла такая же история. Между прочим, я доказал, что параметры личности могут изменяться скачком. Вот вам и обращение. Был грабитель и убийца - стал глубоко верующим и смиренным послушником.

- Голову морочите, уважаемый Ричард Яковлевич. Стыдно! Вы лучше поясните свою позицию в вопросе со Свеаборгом.

- Свеаборг был нужен таким, каков он есть. То есть был. Это главное. А если завтра и Сомов попросят устранить кого-нибудь из них двоих? И кого прикажете устранять?

- Вообще говоря, того, кто подсел, - сказал я.

- Не путайся под ногами! - перебил Спиридонов. По-моему, рассуждать на подобные темы - свинство. Я это делаю исключительно по долгу службы. А вот ты - непонятно. Не было указаний!

- Ну, ладно, меня вы уже разоблачили. Теперь на очереди кто? Сомов? Или Шеффилд? - поинтересовался Калуца.