Роман Караваев - Недалеко от Земли

– Не изменяет.

– «Белая лошадь» тебя устроит?

– Вполне.

На столике волшебным образом появились две бутылки с соответствующими этикетками, и Штейнберг приступил к процессу разлива, приговаривая:

– А я, знаешь ли, предпочитаю «Мартель», я все-таки европеец и по рождению, и по воспитанию.

– Может быть, у тебя и курить можно? – поинтересовался Редфорд, все еще оглядывая директорские апартаменты.

– Непременно, – сказал Штейнберг и извлек из бара коробку сигар, массивную пепельницу, золоченую гильотинку и зажигалку причудливой формы. – Угощайся.

Полковник посмотрел на коробку, воскликнул «О!» и, прихватив одну из сигар двумя пальцами, освободил ее от упаковки, а потом стал аккуратно срезать кончик.

– Да ты тут сибаритствуешь, Генрих, – он наконец щелкнул зажигалкой, дождался, пока не затлеют листья, и выпустил первый клуб ароматного дыма. – Надо же, совсем как на Земле.

– Со встречей, Кевин! – директор приподнял бокал. – Чин-чин.

– Чин-чин, – кивнул Редфорд и сделал первый глоток. – Приятное начало. Надеюсь, сотрудничество тоже будет плодотворным.

– Да, – Штейнберг, оторвавшись от бокала, исподлобья глянул на гостя, кряхтя освободился из объятий кресла, добрался до компьютерного терминала и произвел несколько пассов над клавиатурой. Послышалось еле слышное гудение, неожиданный шум морского прибоя, со звуками которого воздух в каюте заметно посвежел. – Вытяжка-нейтрализатор, – пояснил он, возвращаясь на место. – Так в чем же заключается цель вашей инспекторской проверки? На Земле усомнились в нашей компетенции?

– Умеешь ты подпортить краткий миг наслаждения, – Редфорд неодобрительно поморщился и отставил стеклянное вместилище недопитой «Белой лошади», – только отпустило… – с его лица разом сползло благостное выражение, и сам он как-то весь подобрался. – Хорошо, перейдем к делу. Аналитики считают, что во время полетов на астронавтов было оказано целенаправленное воздействие, а появление Сферы означает блокирование Солнечной системы. Нам поручена проверка этого предположения, и для начала мне хотелось бы знать твое личное мнение.

– Вот оно что! – шеф Базы задумчиво покачал бокалом. – А ведь я мог бы догадаться. Запрет на полеты – это вполне в вашем духе, особенно когда начинают мерещиться инопланетяне.

– Неправильный ответ, – сказал Редфорд.

– А ты какой хотел услышать? – директор раздраженно засопел. – Что испытатели вынашивают кровожадные планы и терроризируют персонал Базы? Что оставшиеся лояльными сотрудники забаррикадировались в своей половине и ждут помощи с Земли?

– Ну, зачем же так…

– Затем! Когда, наконец, руководители наших доблестных служб безопасности избавятся от чрезмерной подозрительности, переходящей в манию? Нет никакой угрозы, по крайней мере, пока. Мы тут, знаешь ли, вообще считаем, что Сфера – явление естественное. Разумеется, со всеми вытекающими последствиями.

– И как в вашу схему укладываются многолетние наблюдения неопознанных объектов, проводимые ПВО практически всех стран мира? – полковник прямо-таки сочился сарказмом. – Ты не можешь не знать об этом! Откуда они все взялись, если Сфера неприступна? Или она появилась совсем недавно? С чего бы, а?

– Да вы свихнулись, – тихо проговорил Штейнберг. – На каждый из этих вопросов существует множество ответов, кроме тех, за которые ухватились вы. Сферу нельзя преодолеть с этой стороны, а с той? К тому же в Солнечной системе еще восемь планет и десятки спутников…

– Они безжизненны.

– Потому что мы так решили?

– Не будешь же ты спорить против общепризнанных фактов!

– Результаты исследований, полученные на поверхности Земли, теряют здесь, в космосе, свою значимость, ведь мы говорим о мирах, где еще не ступала нога человека. А визуальная информация может быть обманчива, – Штейнберг пожевал губами. – В конце концов, отсюда, – он постучал пальцем по подлокотнику кресла, – я вижу лишь зеленую травку в лесу и рябь на поверхности океана, но под ними могут скрываться шахты пусковых установок и подводные лодки.

– Вот видишь! – полковник торжествующе пыхнул сигарой. – Ты сам, как бывший военный, говоришь в первую очередь о средствах нападения!

– Не передергивай, – директор пригубил бокал, – просто инерционность мышления. Там могут быть и города.

– А что ты скажешь об изменении психоматриц испытателей? – Редфорд коварно прищурился. – Это не результат воздействия?

– Пребывание вне Земли меняет психику людей, – шеф Базы пожал плечами. – Медицинский факт, между прочим.

– Вижу, тебя не переубедить, – полковник опять пыхнул сигарой. – Что ж, для этого есть другие средства.

– Например?

– Мне предоставлены широкие полномочия, и у меня есть своя команда. Пока Слоун будет разбираться тут с твоими испытателями, отдельная группа отправится к Сфере и пробудет там столько, сколько нужно, чтобы произвести все необходимые действия.

– Какие, если не секрет?

– Для начала – направленный ядерный взрыв, потом – замеры и хоть какие-то выводы.

Штейнберг покачал головой:

– Опять штурм унд дранг! Не боитесь нарваться на неприятности? Все-таки мы не знаем, с чем имеем дело. Можно было бы начать с чего-нибудь попроще. С лазера, например. Или прощупывания зондами…

– У нас нет времени, Генрих, – полковник положил погасшую сигару в пепельницу. – Надеюсь, ты отнесешься с пониманием и не будешь пытаться ограничить свободу нашего выбора?

Только сейчас Штейнберг заметил, насколько тот внутренне напряжен. До предела. «А ведь он боится, – подумал директор, – только вот чего? Непредсказуемых последствий своей деятельности или агрессоров-инопланетян?»

– Ну, что ты, дружище, – сказал он, – как я могу? Теперь тытут высшее должностное лицо, а у меня – карантин. До появления твоего вердикта и ратификации его в Берне.

– Не будь страусом, Генрих, – полковник тяжело поднялся, опираясь на подлокотник, и посмотрел на шефа Базы долгим взглядом. – Я рассчитываю на твою поддержку. Сейчас пойду, раздам своим задания, а потом мы снова встретимся. Часа через три.

– Ну, как? – спросил с койки Хромов, когда Джек закрыл за собой дверь каюты.

– Ничего нового, – хмуро ответил тот, плюхаясь на стул и начиная расшнуровывать кроссовки, – кроме того, что инспектор Редфорд приволок с собой личных пилотов. Летуны они так себе, молодо-зелено – лейтенанты, но, скорее всего, очень старательные, по крайней мере, один из них. Мы с ним вместе служили. Бобби-балаболка, в голове ветер гуляет, ему все равно, что людей спасать, что в них же стрелять. Незаменим при выполнении скользких поручений, вот тогда из него слова не вытянешь, свой интерес дороже. Надо полагать, второй такой же, хотя на вид посерьезнее.