Сергей Щепетов - Племя Тигра

– Ну, вот, приятные новости! И чему же их учат? В каком стиле? Бокс, борьба, каратэ?

– Я не понимаю тебя, Семхон…

Ничего путного от него Семен не добился и расстроился еще больше: предстоит публичная драка со здоровенным психом, который мало того, что буйный, еще и что-то умеет. Очень хотелось спросить у Ветки с ее безошибочными предчувствиями: кто из нас умрет завтра? Он долго думал, колебался и в конце концов решил, что такая информация может ему скорее повредить, чем помочь. Ветка же смотрела на него широко распахнутыми глазами и молчала. Это, кстати, было не менее странно, чем все остальное.

…принял верхний рубящий на предплечье. Вместо хруста костей отдача была такая, что заныли ладони – словно ударил по камню. Что такое?! Ну-ка…

Семен танцевал, как когда-то на татами: круговой размашной с разворотом, восходящий рубяще-режущий, кистевой подбив вверх, секущий вертикальный…

Кунди никуда не девался – он был рядом, но шест то свистел сквозь пустоту, то натыкался на что-то бесконечно твердое. Семен чувствовал, что все идет не так, все против правил. Даже не против правил единоборства, а против законов природы…

– Я не боюсь твоей палки!! – завопил Кунди и, вздев вверх руки, подставил ребра под размашной в горизонтальной плоскости. И получил его. Точнее, получил Семен – как будто ударил по скале. А Кунди, оскалившись, ухватил конец посоха и…

Наверное, подвели онемевшие от мощной отдачи мышцы – палка полетела в сторону.

– Ты мой! Мой!! – бесновался Кунди.

«Ах ты, тварь!» – скрипнул зубами Семен и попытался пробить кулаками серию по корпусу. Не достал. Зато Кунди метнулся куда-то вперед и в сторону. Земля под ногами исчезла.

Что это был за бросок, Семен не понял, но сделан он был красиво и чисто – за такой в дзюдо сразу дают чистую победу. Сам он не «летал» уже давно, но тело еще не утратило былые навыки: падая с маху спиной или боком на землю (ковер, татами), в момент касания нужно сильно толкнуться одной или двумя руками, чтобы погасить хотя бы часть энергии удара, – самостраховка называется. Семен ее сделал – иначе бы дух вон. Но координация все же нарушилась – это лишь в кино боец, получив мощный удар, продолжает действовать как ни в чем не бывало.

Только вставал Семен зря – в следующее мгновение он опять летел, а потом еще… Слава Богу, грунт на площадке был хоть и твердый, но гладкий, утоптанный сотнями ног…

…решил, наверное, что противнику уже достаточно. Да, собственно, Семен все равно не встал бы.

– Я заберу твою жизнь, заберу!! – крикнул Кунди и захохотал.

Семен почувствовал, как, отпихнув подбородок, на шею ему опустилась босая ступня.

«Вот и все, – отрешенно подумал он. – Сейчас душить будет или гортань сломает – глупость какая».

Он открыл глаза и стал смотреть, как кричит и машет руками противник…

И вдруг Кунди дернулся всем телом. Стало тихо. Перестали шуметь зрители. На Семена упала длинная тонкая палочка с черными перышками стабилизатора на конце. Кремневый наконечник перекосился и еле держался в креплении.

«Стрела Черного Бизона. Он попытался пристрелить эту тварь. Но ее и стрелы не берут…»

В порыве какого-то отчаянного вдохновения Семен прихватил правой рукой шершавую пятку возле своего горла, левой нащупал пальцы, выбрал самый маленький с краю, сжал и рванул в сторону! И добавил – даванул основанием ладони.

Мерзкий влажный хруст…

Дикий крик…

И этот крик, пронизывающий до мозга костей, заставил мышцы дрогнуть и сократиться.

Резко подтянув колени к животу, Семен перевернулся на бок. Левой стопой он зацепил стопу противника, а правой с силой пихнул в колено.

Прием получился.

Семен извернулся и, не успев толком подняться, прыгнул – послал тело вперед и вверх на падающего противника. Мелькнули его безумные глаза со зрачками во всю радужную оболочку, и Семен, не соображая, что делает, выставил вперед локоть.

Мелькнула мысль, что противник заколдован – у него тело как камень, на нем какая-то броня. Об эту броню он сейчас разворотит себе и локоть, и плечевой сустав…

Но ничего не было.

Локоть, казалось, продавил грудную клетку насквозь – до земли. Хруст ломаемых ребер…

Семен поднялся, ничего и никого не видя вокруг.

Встал, опустив руки.

У его ног корчился Кунди. Он то ли пытался вздохнуть, то ли… Тело содрогнулось, извергло экскременты и кровавую рвоту.

Семен отвернулся. Дышал.

– Почему ты не смотришь, Семхон? Ведь он был твоим врагом.

Семен поднял голову. Перед ним стоял Вождь.

«Какой же он молодой, – в очередной раз мелькнула совершенно неуместная сейчас мысль. – Чего еще он от меня хочет? Нужно прекратить… Нельзя так оставлять…»

– Он хотел забрать твою жизнь, а ты не отдал. Все видели. Пой песню победителя, Семхон!

– Не буду, – сказал Семен и попытался сплюнуть колючую дрянь, мешающуюся на языке. – Это не честно. В него вселился какой-то бес. Это колдовство…

– Конечно, колдовство. Только твоя магия оказалась сильнее.

– Нужно… освободить его, отпустить… Нельзя оставлять…

– Ты же понял, – усмехнулся Вождь, – что это невозможно. Его не берет твое оружие, его тело не боится стрел!

Семен вздохнул, и ему показалось, что шрамы на груди разошлись: «Идиотизм, глупость, гадость… Надо добить, нельзя так: у него же там все пропорото обломками ребер…»

– Пойдем, Семхон, – протянул руку Вождь. – Ты получишь его камень.

– Какой еще камень?! При чем тут камень?! Бред, бред…

– Камень, упавший с неба. Почему-то Кунди таскал его с собой и не хотел, чтобы ты его видел.

«Та-ак, – попытался собраться с мыслями Семен. – Та-а-ак…»

Они отошли на несколько шагов, но Семен остановился – сзади донесся какой-то булькающий хрип.

– Нет, – прошептал он. – Нельзя оставлять, нельзя…

– Думаешь, колдовство может вернуться?

– Он не заслужил такой смерти… – Семен не сразу нашарил карман с ножом. – Даже если он был плохим человеком, все равно он не заслужил. Я сейчас…

Резать горло животным – оленям и баранам – Семену приходилось не раз. Человеку – никогда. Теперь пришлось…

Левой рукой он прижал к земле голову Кунди. Правой сделал почти привычное движение, пытаясь сразу перерезать и гортань и артерии – коротким лезвием это так неудобно…

Ничего не получилось. Он посмотрел на испорченное лезвие и подумал, что без наждака его будет очень трудно вновь заточить. Сложил нож и убрал обратно в карман: «Магия, колдовство…»

Поднялся, посмотрел на притихшую публику.

Коротко подпрыгнул и распрямил напряженные ноги…

У средневековых рыцарей, говорят, в арсенале был специальный кинжал, которым приканчивали поверженного, но все еще закованного в латы противника. Оружие не для боя – для добивания. Кажется, он назывался «кинжал милосердия».