Андрей Мартьянов - Белая акула

– Почему совпадение герба Визмаров с эмблемой твоего корабля оказало на него такое влияние? – недоумевал Николай. – Опять задействован пресловутый мифологический менталитет? Меркурианцы полагают, что любые знаки имеют скрытый смысл, как пишет один здешний богослов: «Мир существующий отражается в символах, в неисчерпаемом обилии символов, коими Господь, чрез посредство творений своих, глаголет к нам о вечной жизни». Учтем, что знаки и знаки знаков используются только тогда, когда есть недостаток вещей. От этого и будем плясать дальше…

– Ничего не понял, – сказал я, пожав плечами. – Зигвальду известно, кто я такой, но он уперся рогом в стену и предпочитает считать меня тем, кем хочет. Он или не до конца верит моему рассказу, или в очередной раз истолковывает совпадения с мистической точки зрения. Кстати, он вообще не верит в совпадения и случайности. Ты, между прочим, не лучше – я согласен, что судьба оказывает влияние на человеческую жизнь, но твердая предопределенность?.. Скорее нет. Разве может быть заранее предопределено, что у меня однажды заболит зуб или порвется рукав?

– Знаки, – многозначительно повторил алхимик, ткнув пальцем мне в грудь. – Причем исключительно благоприятные! Вот чем сейчас руководствуется Зигвальд. История с акульим гербом только одна из многих составляющих целостной картины, сложившейся в его мозгу. Ты прошел через лес, окружавший Крепость, что само по себе исключительное достижение, – скажи спасибо искусственному разуму и детекторам ПМК вовремя предупреждавшим об опасности. Потом вам с Зигвальдом удалось обмануть Гвардию Небес. Твои неслыханные подвиги – вернее, непостижимая удачливость! – в ночь Тройного затмения только укрепили веру Жучка в том, что инопланетный гость особенный . Меркурианцы, северяне в особенности, считают удачу однозначным признаком благосклонности Бога или богов, зависит от верований… Если ты находишься рядом с человеком, которому сопутствует везение, часть этого везения обязательно перепадет тебе. Усекаешь? Так просто от Зигвальда ты теперь не отвяжешься, поэтому будь внимателен и не говори лишнего, особенно при чужих людях – одно имя Визмаров за пределами Готии приведет тебя на плаху…

– У вас разве смертную казнь не отменили? – безнадежно спросил я. – Хотя бы для благородных?

– Отменить древнейший и самый надежный институт наказания? Ты в своем уме?.. Меня другое волнует: я-то Зигвальду для чего понадобился? Кое-кто мне недавно шепнул, что мятежники Риттера фон Визмара очень интересовались граульфианцами, и это тоже наводит на всякие мысли.

– Какие именно?

– Сказал же: всякие. Что-то нечисто с этим мятежом, но что конкретно – остается только гадать.

«Родовое гнездо» не понравилось мне с первого взгляда. Как только мы преодолели невысокий перевал и далеко внизу, на самом побережье океана, показалось огромное черное сооружение, выстроенное на тронутой эрозией скале, я понял, что не хотел бы видеть замок Визмаров в качестве своего дома. Может быть, когда-то он выглядел более привлекательно, но сейчас древняя крепость пугала. Добавим сюда мрачные выкладки Николая, на сто процентов уверенного, что мы рано или поздно нарвемся – с проклятиями не шутят, а с тварями, рожденными «Легендой», тем более. Когда я услышал о выдающихся особенностях некоторых живых чудес граульфианской биоинженерии, волосы дыбом встали – тамошние любители живой природы постарались на славу, иные университетские твари вполне могли украсить собой книгу Апокалипсиса, оставив далеко позади вавилонскую блудодевицу с ее Зверем…

Зигвальд проявлял некоторое беспокойство, однако держался с уверенностью опытного Стража Крепостей, привыкшего к противостоянию с чудовищами. После Затмения твари должны быть менее активны, ждать нападения днем не приходится, а ночью будет вполне достаточно разжечь хороший костер и окружить стоянку «призрачной оградой» – собственным изобретением Стражей, представлявшем из себя набор серебряных колышков с круглыми петлями на верхних оконечьях, через которые протягивалась тонкая проволока опять же из серебра. На редкость просто и действенно – нечисть через такую ограду не пройдет, существа класса «Inferno» смертельно боятся серебра и чувствуют его на расстоянии. Но остаются и другие страшилища – те, которым драгоценный металл безразличен…

Лошадей стреножили и привязали к высохшему дереву, стоявшему на вершине обрывистой гряды, по обеим сторонам которой текли неглубокие бурные речушки, стекавшие с гор. Пока Зигвальд возился с оградой и чертил на земле кинжалом непонятные символы, Николай втихомолку рассказал, что нечисть, то есть существа, обладающие высокой биоэнергетикой, с водой и впрямь не дружат – наноконтроллеры не позволяют им пересекать реки и ручьи вброд.

– Замкнет? – невесело пошутил я.

– Нет, у тебя ведь в мозгах при электрической активности клеток не замыкает? Стереотип поведения, изначально заложенная программа, основанная на старинных поверьях, появившихся еще на Земле, во времена раннего средневековья. Вампир ночью спит в заброшенном склепе и боится солнечного света, дракон охраняет клад, водяной может подстеречь неосторожного купальщика – каждое мифологическое существо должно придерживаться определенной поведенческой схемы, иначе это будет не сказка, а бардак. Отсюда и стандартные меры предосторожности, о которых знает любой ребенок, научившийся говорить и понимать слова взрослых. Биоскульпторы предусмотрели самые незначительные мелочи. По преданиям известно, что домашние животные начинают тревожиться, учуяв потусторонних тварей – отлично, значит, следует подобрать необходимую частоту инфра– или ультразвука, испускаемого монстром, чтобы при появлении твари вызвать смятение у лошади или коровы. Но створоживать молоко прямо в вымени коров мы пока не научились, вот жалость…

– Очень остроумно, – проворчал я, отмечая, что вечерние тени начали сгущаться. Больше половины оранжевого диска солнца ушло за горизонт, океан пылал расплавленным золотом. – Скажи, зачем вам это понадобилось? Неужели Университету больше нечем заняться?

– Большая Игра, – вздохнул Николай. – Очень большая… Глобальная. Несколько умников, воспитанных в духе дворянских традиций погибшей Земли, решили усугубить эти традиции, довести их если не до абсурда, то до крайности, кажущейся нелепой. Скучая, они предложили: а давайте поиграем в летописное Средневековье? Со всеми необходимыми атрибутами? Клоны построят нам настоящие замки в самых живописных местах, на Граульфе сделают чудовищ, мы наденем доспехи и начнем спасать прекрасных дам от людоедов и драконов… Сначала это было всего лишь игрой нескольких десятков маргиналов. А потом начали втягиваться остальные – интересно же! Игра с ненулевым результатом, поскольку нет никаких гарантий, что дракон тебя не сожрет. Чем закончилось – сам видишь… Девятьсот лет безумия.