Александр Заревин - Одинокие боги Вселенной

А дальше… Дальше Арфика взяла оторопь: оказывается, в любой момент петля, в которую эти боги успели влипнуть вместе с землянами, могла схлопнуться, а значит, прощай все на свете… Но почему «прощай»? Сам-то Арфик ухитрился не влезть в петлю. Он останется при своих интересах, тем более что «Султан»-то у него есть. В любом случае он остается сторонним наблюдателем, то есть ровным счетом ничего не теряет.

Решению Карпова по выходу из петли Арфик поверил сразу и безоговорочно: действительно, стоит поменять местами причину и следствие, как все становится с головы на ноги, а, главное, сам он вообще и навсегда выпадает из любых петель времени. Гениально!

И тут в голове у него в одно мгновение сложился дьявольский план Арфика-2, да… несомненно, перспективы открывались самые заманчивые. Он тут же настроил «Султан» на начало 1957 года и связался с самим собой…

Вернувшись и используя теперь «Султан», он лично занялся чисткой файлов компьютеров незадачливых аборигенов, доставал все требуемые ими детали и собирал теперь «Путану» — механизм, по его мнению, не слишком нужный ему самому, но необходимый для задуманного им плана. А план был безупречен, с какой стороны его ни рассматривай. Он был многогранен, как кристалл алмазила, подброшенный ему во сне. Он будет и на Атлантиде, войдет в доверие к этим незадачливым богам, то есть произведет раздачу корма и овцам, и волкам, и с этими изобретателями-землянами он тоже подружится: пусть в их памяти он так и будет овечкой, до тех пор пока между ними не останется сорок светолет и пятнадцать тысячелетий, а там, Бог даст, все само утрясется… А на Олле… О-о! Он не допустит на Олле никаких войн! Даже мелкие конфликты им, вечным императором, будут строго пресекаться, а виновные караться по всей строгости его императорского величества закона… А законы он установит… м-м-м… опыта за пятнадцать тысячелетий он набрался достаточно: навидался и тиранов, и сатрапов, и генсеков… Что-нибудь придумает. И у будущей империи фора перед землянами в пятнадцать тысячелетий есть, хватит, чтобы обжить всю галактику… в том числе и Землю.

Сидя в «Путане», Арфик наблюдал в «окно», как оставшиеся боги стартовали к Оллу.

— Скатертью дорога, — рассуждал вслух он. — Дальнейшая ваша жизнь будет не такой уж и продолжительной, овечки…

Затем перенастроил «окно» на картину старта землян в Атлантиду, понаблюдал за финишем, сдвинул «окно» немного вперед, когда солнце окатило Атлантиду ярким светом.

«Пора и мне. Самое время», — подумал он.

Бросил прощальный взгляд на заминированный и подготовленный к уничтожению «Султан», слегка пожалел о нем — хорошая машина — и потянул на себя рычаг старта в «окно».

Жизнь делала крутой вираж, снова вознося его вверх, теперь уже на самую вершину власти, какой еще не было во всей Вселенной.

— Но теперь она будет, — решительно пообещал он самому себе. — И она будет только моей. Вперед!

Я спал, а ноги мои отрастали во сне, как новый хвост у ящерицы. Сначала это были нежные хрящики, которые росли буквально по часам, — хрящики, обтянутые тонкой кожицей, почти не скрывавшей будущие суставы. Помню, что я если и просыпался, то лишь от голода. Ел невероятно много. Кроме того, Галка или Мрай, — я уже начал их путать, потому что они одевались подчеркнуто одинаково, — распорядилась, чтобы горожане доставляли на Олл-Лимп скорлупу от яиц. Эту скорлупу специальная рабыня промывала, сушила и мелко-мелко толкла, а меня при виде толченой скорлупы прямо трясло от желания ее поскорее съесть.

Какое-то время местные олимпийцы потихоньку, каждый в отдельности, задавали мне вопрос, не ошибся ли я, поменяв местами причину и следствие, и, таким образом, не исчезнут ли они с белого света? На что я обычно отвечал, что сам толком не знаю, что нужны эксперименты, ибо теория без практики мертва, а в данной ситуации практически экспериментировать не на чем, мы с Мишкой взяли с собой всего одну пару электромагнитов для возвращения в свое время, на эксперимент же их требуется в два раза больше.

Лишь через месяц мои ноги отросли до нужной величины, еще месяц хрящи твердели, превращаясь в кости. Мишке было легче, он уже ел панацею, хотя и не в том количестве, которое нужно для бессмертия, но порция, которую он употребил раньше, сделала уже как бы предварительную очистку организма и выполнила лечебную программу, так что действия амброзии Мишка на этот раз почти и не заметил. И кто бы мог подумать, что тот сорняк, вырывать который нас, помню, в школе заставляли всем классом, имеет такую силу! Галка сказала, что все необыкновенные свойства, заложенные в амброзии, растение обратило себе на пользу, приобретя сверхъестественную живучесть и неприхотливость. Нет, это удивительное растение. По возвращении обязательно надо будет им заняться. Брошу все к черту и возобновлю изучение химии! И потом — бессмертие для всех, невзирая ни на что. Как прививки от оспы. Всем стопроцентно. Каждый хочет и имеет право. Это болтуны придумали, что наступит застой, бессмертное человечество зарастет мхом и покроется ряской… Мне кажется, все будет наоборот, ценность жизни подскочит до невероятно высокого порога, убийство будет считаться наиболее страшным преступлением, войны исчезнут вовсе. Да и перенаселением теперь это грозить не будет, потому что с нашим изобретением мы всю Вселенную бросим к ногам человека: ищи не заселенную разумными существами планету и колонизируй себе на здоровье, живи там, добывая пропитание, и размножайся… Но все-таки надо серьезно обдумать все последствия нашего изобретения.

Да-да, именно лежа в постели и дожидаясь, пока ноги мои обретут первозданный вид, я и решил поделиться с человечеством нашими изобретениями. Усовершенствуем «Дэкс», придав ему защиту от дураков и чересчур любопытных, и распространим его повсеместно. Кто же откажется от кормильца и поильца? В принципе можно записать, например, разнообразную еду на металлический диск, а «Дэкс» будет работать как магнитофон, воспроизводя записи. Одно только применение «Дэкса» отправит в небытие товарно-денежные отношения, освободит от ежедневного каторжного труда работников сельского хозяйства, да и пищевой промышленности — тоже. Останутся единицы любителей, и все.

А внедрение сети «Султанов» начисто ликвидирует понятие транспорта вообще. Самолеты, поезда, пароходы… Трубопроводы, особенно нефтепроводы… Боже мой! Что же останется? Образование, искусство и… все? Как-то раньше мне такие мысли в голову не приходили. Главное, самим не лезть и другим не позволять забираться в прошлое. Главное — начисто отрезать, оградить прошлое от вмешательства любопытных. Было — и прошло. И все. И назад чтобы — никто. Даже с самыми благими намерениями. Табу!