Сергей Афанасьев - Звездный странник

«Да..» — в тон ему подумал вдруг Сергей с удивлением. «И, как это ни странно, — и не моя. Хотя казалось бы мне, чужому в этом мире, на самом деле все равно где жить — везде я чужой. Но получается, что здесь в 15 я более чужой чем там, у себя… Забавная ситуация.»

После второй рюмки народ уже несколько перемешался за столами, рассаживаясь ближе к тем, кто был более интересен. Лана о чем-то непринужденно беседовала с очень молодым, но подающим большие надежды ученым Петей, Элора весело разговаривала с ними обоими и с Максом, Макс успевал поддерживать разговоры со всеми, в свою очередь тихо подбираясь к Кристине… И Сергей, находясь в самом центре оживленного общества, фактически остался один — и по причине своего старшинства по должности, и по причине своего старшинства по годам, да и по другим причинам тоже…

Он молча налил себе водки. Странно, подумал Сергей. Там на корабле мы пили, потому что была дикая, ни во что не укладывающаяся ситуация, и надо было как-то к ней притереться. А здесь мы пьем, потому что вся жизнь наша такая — если не пить, то с ума можно сойти.

— Харви, что вы заскучали? — вдруг сказала Кристина, прервав свою беседу с Максом. — Скажите лучше тост.

— Да не знаю я интересных, — ответил он, недовольный за то, что прервали его одиночество, и все глаза устремились в его сторону.

— Ну тогда какое-нибудь стихотворение — к случаю.

— Стихотворение? — задумчиво переспросил Сергей, подумав — Вот привязались-то. — Хорошо. — кивнул он. — Только коротенькое. — Сергей привстал, держа рюмку на уровне груди.

— Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:

— «Куда ведет меня чреда ночей и дней?»

— Не отрывая уст, ответила мне чаша:

— «Ах, больше в этот мир ты не вернешься. Пей!»

И с этими словами, не дожидаясь реакции сидевших за столом, Сергей залпом выпил и сел. После небольшой паузы девушки захлопали.

— Хорошо сказано, — одобрительно кивнул Макс Роу осушив свою рюмку. — Умные слова. — И он протянул вилку за ломтиком осетрины.

Сергей поднес бутерброд с черной икрой ко рту и замер, заметив удивленновнимательный взгляд Элоры. Он медленно отложил бутерброд в сторону.

— Вы меня последнее время стали все больше и больше удивлять, вполголоса ответила она на его молчаливый вопрос, протянув свою тарелку.

— Это только начало, — ответил он без улыбки, положив в ее тарелку что-то аппетитно-заливное.

— Если бы вы сказали, что здесь речь идет совсем не про пьянку, я бы удивилась еще больше, — продолжила девушка этот разговор, принимая тарелку и кивком поблагодарив его за это.

— Я надеюсь, у меня будет еще такая возможность, — пожал он плечами.

А дальше веселье пошло уже по стандартному сценарию — шум, крики, соблазнительные женские визги, толкание в одежде в бассейн с последующим раздеванием, мокрые голые девушки на коленях… И Лана, затерявшаяся где-то в самой гуще этого праздника…

Сергей в полном одиночестве неспеша шел по темной аллее, стараясь хоть на время отдалиться от всего этого шума. Ночь, звезды, тихая теплая тропическая погода. На горбатом мостике через узкую протоку он увидел одиноко стоявшую Элору. Сергей резко притормозил, боясь, что она подумает, что он ее преследует и собрался уже было развернуться, но потом решил, что так будет еще смешнее и продолжил свой путь.

Элора не удивилась и не обернулась на звук его шагов, все также неотрывно глядя куда-то в темную гладь воды.

— Извините, — сказал он, поравнявшись. — Я не знал, что вы ушли в этом направлении. Иначе я пошел бы другой дорогой.

— Никак не могу связать ваш образ и Омара Хайяма, — сказала вдруг она, не оборачиваясь.

— Да нет, — покачал он головой, останавливаясь рядом. — Это еще в юношестве, когда болезненно остро решаешь вопрос смысла жизни и смерти, тогда такие вещи задевают очень сильно. Так что это отголоски давних времен.

— И как? Решили?

— Да нет, конечно, — недоуменно ответил он. — И, как мне кажется, каждый человек не решает этот вопрос по-своему, а, переболев им, по-своему уходит от решения этого вопроса, успокаивая себя какой-либо глупостью.

— Наверное, вы правы, — задумчиво сказала девушка. — А что вы еще знаете из Хайяма? — неловко спросила она.

Сергей подумал немного.

— Вот, пожалуйста, — сказал он, и чуть кашлянув, прочитал ей следующее четверостишие:

— Да, — протянула девушка после небольшой паузы. — В этом что-то есть… — Она задумалась. — А знаете, мне больше нравится вот это… также как и он, скромно кашлянув, она тихо, чуть стесняясь прочитала:

— Что-то в нем скрыто такое глубокое, чего не пересказать словами, но почему-то начинает щемить сердце…

— Хайям был умный человек, знал о чем говорить.

— Знаете, — вдруг сказала она, поворачиваясь к нему все своим соблазнительным телом. — Вы меня извините за мое поведение в купе, во время танцев.

— Хорошо, — осторожно кивнул Сергей в недоумении. — Вы меня, кстати, тоже очень сильно удивляете.

— Я рада, что хоть чем-то можно удивить человека вашей специальности.

— Знаете, давайте не будем больше об этом? — сухо произнес он, боясь что она скажет еще что-нибудь неосторожное, и сегодня в ночь он уже не уедет домой, а попадет в местную больницу с вдруг открывшейся какой-нибудь простудой или гриппом, под пристальным вниманием местных спецслужб.

— Хорошо, — покорно согласилась она. — Извините. Больше не буду.

И Сергей снова усилием воли успокоил свое так бурно отреагирующее на ее слова и тон сердце, совершенно не представляя — как же ее понимать.

— И все-таки — когда и где мы были знакомы? — спросила она без всякого перехода. — Никак не могу вспомнить. Хотя за это время я перебрала фактически всю свою жизнь. И провалов в памяти никогда не было, и жизнь вроде еще не так длинна, чтобы что-то упустить?

Он неопределенно пожал плечами, жалея о тех, случайно вырвавшихся у него словах.

— На самом деле это такие пустяки! Не берите в голову…

Они еще немного поговорили на эту тему. И когда, казалось бы, какая-то тонкая ниточка пролегла между ихними душами, а может и сердцами, неуверенно связывая их в одно целое, девушка вдруг резко отстранилась.

— А ведь вам никто не нужен, — неожиданно сказала она, с какой-то болью глядя ему в глаза. — Лана прошлой ночью мне все рассказала. Вы успеваете флиртовать со мной, с Ланой, с местной секретаршей. И при этом вы пытаетесь убедить в искренности своих чувств, хотите представить себя этаким хорошеньким добрячком. Вы всех обманываете. Ведете какую-то непонятную никому игру. Что-то хотите, чего-то своего добиваетесь, ни щадя ни чьих чувств. Вы страшный человек, инспектор. Вы очень страшный. Мне жаль вас. А еще больше жаль обманутую вами девушку.