Дэвид Эддингс - Алмазный трон

- Спасибо, Ваше преподобие, я постою. Не очень удобно сидеть, когда ты при мече.

Священник улыбнулся.

- Простите, сэр рыцарь. Я ведь никогда не носил меча. - Он повернулся и шаркая сандалиями по мраморным плитам пола отправился в двери на дальнем конце комнаты. Немного спустя он опять появился в комнате. - Патриарх пригласил войти вас прямо сейчас. Архипрелат находится там.

- Да? А я слышал, что он болен.

- Сегодня один из тех редких дней, когда он в состоянии подняться. Священник прошаркал к двери Приемной Палаты и открыл ее перед Спархоком.

Приемная Палата представляла собой зал по обеим сторонам которого ярусами располагались ряды скамей. Все места на них были заняты пожилыми священниками в черных рясах - это и была Курия эленийской церкви. В дальнем конце комнаты напротив дверей на возвышении стоял золотой трон, на котором, мирно подремывая, в белых шелковых одеждах и золотой митре, сидел Архипрелат Кливонис. В середине комнаты на богато изукрашенной кафедре перед пергаментным свитком на наклонном пюпитре стоял патриарх Долмант.

- А, сэр Спархок! - сказал он. - Хорошо, что вы пришли.

- Мое почтение, Ваше Светлость.

- Братья, - обратился Долмант к Курии. - Имею честь представить вам Рыцаря Ордена Пандиона сэра Спархока.

- Нам приходилось слышать о сэре Спархоке, - холодно сказал один их патриархов, пожилой человек с иссохшим лицом, сидящий на скамье в первом ряду. - Для чего он здесь, Долмант?

- Чтобы представить свидетельства к моему докладу, Макова, - сухо ответил Долмант.

- Я уже достаточно слышал сегодня.

- Говори за себя, Макова, - пробасил жизнерадостного вида толстяк с правого яруса. - Воинствующие Ордена - правая рука церкви, и мы всегда рады видеть их рыцарей на своих собраниях.

- Поскольку сэр Спархок именно тот человек, который обнаружил и обезвредил заговор, - спокойно сказал Долмант, - его свидетельства могут пролить свет на это дело.

- Ну так давайте же скорее выслушаем его, - раздраженно сказал Макова, - у нас есть множество более важных дел сегодня.

- Как пожелает наш многоуважаемый патриарх Кумби, - склонил голову Долмант. - Сэр Спархок, клянетесь ли вы словом Рыцаря Храма говорить правду и только правду?

- Клянусь, - ответил Спархок.

- Расскажите собранию, как вы узнали об этом заговоре?

- Да, Ваша Светлость, - поклонился Спархок и пересказал собранию разговор между Крегером и Гарпарином, опуская их имена и все, что касалось Энниаса.

- И что, вы часто подслушиваете частные беседы? - спросил Макова.

- Да, когда это касается безопасности церкви и государства, Ваша Светлость. Я присягал защищать обоих.

- Ах да. Я и позабыл, что вы Рыцарь Королевы Элении. Вы не разделяете церковь и государство?

- Их интересы редко противостоят друг другу в Элении, Ваша Светлость.

- Хорошо сказано, сэр Спархок, - одобрил его слова жизнерадостный толстяк.

Патриарх Кумби наклонился и прошептал что-то желтоватого болезненного вида человеку, сидящему рядом с ним.

- Что вы сделали, узнав о заговоре? - продолжал меж тем Долмант.

- Мы собрали рыцарей Ордена и отправились в Арсиум, чтобы помешать наемникам совершить задуманное.

- А почему бы вам было не сообщать обо всем первосвященнику Энниасу? - спросил Макова.

- Происшествие должно было случиться в Арсиуме, Ваша Светлость, а власть первосвященника Энниаса туда не распространяется. Там что первосвященник не имел к делу никакого касательства.

- Как и сами пандионцы, замечу. Почему бы вам было просто не предупредить Рыцарей Сириника и и не оставить им разбираться с этим делом? - сказал Макова, самодовольно оглядываясь вокруг, как будто высказал нечто убийственное.

- Заговор был направлен на очернение Ордена Пандиона, и мы решили, что это достаточная причина, чтобы самим вмешаться в это дело, Ваша Светлость. Кроме того, у сириникийцев свои заботы, и мы не хотели беспокоить их.

Макова кисло улыбнулся.

- Что же случилось далее, сэр Спархок? - спросил Долмант.

- Все было так, как и задумано, Ваша Светлость. Мы предупредили графа Редана и потом, когда явились наемники, атаковали их с тыла. Лишь немногим из них удалось спастись бегством.

- Вы атаковали их сзади, без предупреждения? - с мнимым возмущением воскликнул Макова. - Вот он, хваленый героизм пандионцев!

- Ты старая гнида, Макова, - раздался бас толстяка с правого яруса. Ваш драгоценный Энниас выставил себя полным дураком. Лучше тебе прекратить оспаривать показания того славного рыцаря и придираться к его словам, - он прищурившись взглянул на Спархока. - А вы не поделитесь с нами предположениями о вдохновителе этого заговора, сэр Спархок?

- Мы собрались здесь не для того, чтобы слушать всякие сплетни, встрял Макова. - Свидетель должен рассказывать лишь о том, что он знает, Имбен, а отнюдь не о своих домыслах.

- Патриарх Макова прав, Ваша Светлость, - сказал Спархок. - Я поклялся говорить только правду, а предположения могут оказаться далеки от нее. Орден Пандиона нажил себе немало врагов за минувшие века. Мы иногда бываем очень упрямыми и несговорчивыми, и многим это в нас не по нраву, а старая ненависть умирает с трудом.

- Верно, сэр Спархок, - согласился Имбен. И уж если говорить о защитниках веры, то упрямые и несговорчивые пандионцы вызывают у меня гораздо больше доверия, чем некоторые, на которых я могу указать. Но не только старая ненависть умирает с трудом. Я наслышан о том, что происходит в Элении, и мне не так уж трудно понять, кому было бы на руку такое бесчестье пандионцев.

- Ты собираешься обвинить первосвященника Энниаса?! - с выпученными глазами закричал Макова, вскакивая на ноги.

- Да сядь же, Макова, - с отвращением проговорил Имбен. - Ты оскорбляешь нас одним только присутствием. Всем здесь известно, кто купил тебя.

- Ты обвиняешь меня?

- Интересно, кто заплатил за твой новый дворец, Макова? Всего пол года назад ты пытался занять у меня денег, а сейчас ты не в чем не нуждаешься. Откуда бы такое благоденствие?

- О чем весь этот крик? - раздался внезапно слабый голос.

Спархок посмотрел на человека на золотом троне. Архипрелат Кливонис проснулся и теперь сконфуженно мигал глазами, оглядываясь вокруг. Голова его старчески тряслась на тонкой шее и взор туманился немощью.

- Теологический диспут, Святейший, - мягко сказал Долмант.

- И вы разошлись, и разбудили меня, - укоризненно сказал старец. - А я видел такой замечательный сон... - сбросив с головы митру, Архипрелат, надул губы и откинулся на спинку золотого кресла.

- Не желает ли Святейший узнать суть обсуждавшегося вопроса? спросил Долмант.

- Нет, не желаю, - буркнул Кливонис, захихикав. Потом внезапно гневно выпрямился и заявил: - Я хочу, чтобы вы отсюда убрались. Прочь все из моей комнаты.