Роберт Силверберг - Маски времени

После этого компьютер стал допрашивать, какого типа физическую близость я предпочитаю. Он жестко сообщил, что за аномальные акты дополнительная плата. После чего последовал список, где указывалась дополнительная сумма за каждый тип. С легким холодком под сердцем я отметил, что педерастия в пять раз дороже сношения с женщиной, а цена контролируемого садизма превышает цену мазохизма. Но я решил, что пускай кто-нибудь другой получает удовольствие через ухо или пупок. В подобных вопросах я придерживаюсь консервативной точки зрения.

Дальше следовал выбор положения. На экране появилось изображение, чем-то напоминавшее Кама-Сутру: двадцать странно натянутых мужчин и женщин совокуплялись во всевозможных экстравагантных позах. Я видел памятники былого изобилия и плодородия индусов — храма Конарака и Кхаджурахо, украшенные изображениями сильных мужчин и полногрудых женщин, Кришны и Раджи во всевозможных позах. На экране было нечто похожее, хотя недоставало volupte [5] Volupte ( франц. ) — сладострастие, наслаждение. индийского солнца. Я выбрал позу, которая наиболее сильно поразила мое воображение.

В заключение компьютер затронул самый деликатный вопрос — он пожелал узнать мое имя и индификационный номер.

Можно предположить, что подобное предписание добавлено по инициативе мстительных, не в меру щепетильных женщин, которые ведут отчаянный арьергардный бой за существование полной программы легализации проституции. Но все дело в том, что никто не станет посещать подобное заведение, узнав, что его индификат записывается главным компьютером, потому что впоследствии это может быть использовано против него. Владельцы учреждения урегулировали подобный вопрос, во всеуслышание объявив, что вся информация навечно остается сугубо конфиденциальной. Хотя, могу предположить, что некоторые не посещают публичный дом просто потому, что посещение необходимо регистрировать. Ну, а чего было бояться мне? Моей профессии могла навредить лишь моральная низость. А поскольку ничего не было особенного в посещении заведения, допускаемого правительством, я сообщил свое имя и индификат. И тут мне стало интересно, как выкрутился Вонан, у которого нет индификационного номера. Скорее всего компьютер был предупрежден о его присутствии, раз пришелец благополучно миновал эту стадию.

У основания компьютера открылась щель, в которой находилась маска. Подчиняясь приказу, я натянул ее на лицо. Термостатическое вещество покрыло мои черты, словно это была вторая кожа. Я даже удивился, как оно вообще может что-то скрыть, но, заметив свое отражение на экране компьютера, понял, что сам себя не узнаю. Каким-то таинственным образом маска обеспечивала мою анонимность.

Экран скомандовал выйти за дверь. Я подчинился и по геликоновой наклонной дорожке стал подниматься на верхний этаж здания. Справа и слева от меня с напряженными мышцами и масками на лицах поднимались другие мужчины. Исходившие сверху холодные световые потоки слепили глаза. Находившаяся на соседней дорожке фигура помахала мне рукой. Вне всяких сомнений, это был Вонан. В маске или без — я легко бы узнал его по стройной невысокой фигуре, изящности позы и ауре чужеродности, которая по-прежнему окружала его. Он проехал мимо меня и исчез в своем световом потоке. Спустя мгновение, я тоже достиг зоны своего светового потока и мягко въе хал в кабину, которая значительно превышала по размерам ту, где допрашивал меня компьютер.

На левой стене находился другой экран в дальнем углу — молекулярный душ. Центр кабины занимала свежезастеленная двухспальная кровать. Все было до нелепости антисептично. «Если это и есть легальная проституция, подумал я, — то я бы предпочел уличных девок… Если, конечно, такие существуют». Я остановился возле кровати и уставился на экран. Может, машина сломалась? Где же моя партнерша?

Оказалось, что они еще не до конца проверили меня. На вспыхнувшем экране появились следующие строки: «Снимите, пожалуйста, одежду для медицинского осмотра».

Я покорно расстегнул и сложил все находившееся на мне в бункер, возникший из стены по чьему-то молчаливому приказу. Бункер исчез. Скорее всего, что одежду дезинфицировали и обкуривали. Я стоял абсолютно голый под своей маской. По телу запрыгали зеленые лучи сенсоров и сканеров, по всей видимости, выявляя признаки венерических заболеваний. Обследование продолжалось около шестидесяти секунд. После чего экран попросил протянуть руку, что я и сделал. В тот же миг в руку впилась игла, взяв анализ крови. Невидимые мониторы проверили его на какую-то реакцию и, очевидно, решили, что здоровью обслуживающего персонала ничто не угрожает, потому что на экране появился какой-то рисунок из разноцветных огней, означавший, что я прошел все испытания. Стена рядом с душем отодвинулась, пропуская девушку.

— Привет, — сказала она. — Меня зовут Эстер. Очень рада познакомиться. Уверена, что мы подружимся.

Она была одета в газовое платье, позволявшее рассмотреть особенности ее худенького тела. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Про себя я отметил интеллигентность взгляда и теплую улыбку, что вряд ли являлось профессиональными навыками. По своей невинности, я считал всех проституток вульгарными, недалекими существами со скучными взглядами и равнодушными лицами. Эстер не вписывалась в эти представления. В университете Ирвина я встречал немало похожих девчонок. Может быть, Эстер была одной из них? Я не стал задавать ей веками освещенного вопроса: что делает в подобном месте такая симпатичная девушка? Хотя очень хотелось.

Эстер осмотрела меня с головы до ног. Скорее всего, не ради того, чтобы оценить мои физические достоинства, а чтобы проверить, не упустила ли какие-то отклонения сенсорная система. Хотя ее взгляд носил не совсем медицинский характер — в нем было что-то провокационное. Я чувствовал себя немного неуютно, наверное, потому, что не привык встречаться с молодыми особами при таких обстоятельствах. После осмотра Эстер быстро пересекла комнату и дотронупась до пульта управления экрана.

— Надеюсь, им совсем необязательно подсматривать за нами, — весело произнесла она, и экран потух.

Я догадывался, что это был еще один способ уверить посетителя, что недремлющий глаз компьютера не фиксирует его амурных дел. Но я также догадывался, что комната все равно контролируется, пока в ней нахожусь я. Вне всяких сомнений, учредители этого места не оставляли своих девушек полностью на милость случайных половых партнеров. Мне было неприятно ложиться в постель, зная, что кто-то будет записывать все, чем я там занимаюсь. Но я преодолел сомнения, уверив себя, что нахожусь здесь шутки ради. Бордель не место для образованного человека. Слишком там все подозрительно, хотя вполне удовлетворяет нужды тех, кто в этом нуждается.