Александр Плонский - Плюс-минус бесконечность (сборник)

Очнувшись после перегрузки, Ор Лоу принял единственно правильное решение: свернул время в циклическую спираль с периодом десять минут и шагом одна минута в направлении Земли. Это дало десятикратное замедление времени, но исчерпало большую часть энергетических ресурсов. И если каким-то чудом удалось бы оживить двигатели, о возвращении к родному Поллуксу все равно не могло быть и речи.

Ор Лоу не стал пробуждать космолетчиков — не из-за малодушия, боязни запоздалых упреков или стремления хотя бы таким образом уйти от ответственности. Ни один из них не был в состоянии помочь делом или советом. Они не могли даже проститься с близкими: замедление времени отрезало корабль от реального мира. Пробуждать друзей лишь для того, чтобы те вместе с ним испытали ужас надвигающейся гибели, было бы неоправданной жестокостью.

Но руководителя экспедиции пробудить пришлось, этого требовал Космический кодекс.

— Итак, мы располагаем двумя с половиной часами, — рассеянно произнес Кар Гин, поглаживая непропорционально массивный лоб. — Слишком мало, чтобы проститься с жизнью. Но вполне достаточно, чтобы ее создать…

— Увы, этого мы уже не успеем. По моей вине гибнет, не успев возникнуть, целая цивилизация, возможно самая талантливая и могучая! — не сдержал отчаяния Ор Лоу.

— Куда нас занесло? — спросил Кар Гин.

Ор Лоу спроецировал звездную карту.

— Земля? Планета, которую исследовал «Сегмент-2»? Ну и глушь… Впрочем…

— Вы на что-то рассчитываете? — в голосе навигатора мелькнула нотка надежды.

— Наша цивилизация уникальна, — сказал Кар Гин. — Она, единственная во всей Супергалактике, возникла естественным путем. Самопроизвольное зарождение разума почти невозможно. И все же один раз за миллиарды лет сочетание случайностей породило разумную жизнь. Нам повезло, мы существуем. Хотя повезло ли? Природа создала нас вслепую. Мы получили от нее только разум…

— Вы хотите сказать, — перебил Ор Лоу, — что возникшее в результате случайности не может быть оптимальным?

— Вот именно, — подтвердил Кар Гин. — Сознавая свое несовершенство, мы бросили вызов природе. В Супергалактике десятки оптимальных цивилизаций. Они созданы нами.

— Вас, жизнетворцев, не зря называли богами.

— Боги, наши мифические конкуренты, творили из ничего, попирая законы природы. Мы же эти законы используем.

— И все же вы бог, — убежденно сказал Ор Лоу.

— Я ученый, — возразил Кар Гин. — Вы хорошо представляете себе сущность жизнетворчества?

— В общих чертах. Я ведь только астронавигатор.

— И все же?

— Это что-то напоминающее кристаллизацию…

— Ну что же, кристаллизация разума — хорошо сказано. А если точнее?

— Нужно найти подходящую среду, — продолжал Ор Лоу, — в этом, собственно, и заключалась наша задача, и дать толчок эволюции, внести в среду, как затравку в насыщенный раствор, своего рода центры кристаллизации разума — прагены. Они здесь, в капсуле. А вот среда…

— Довольно, — прервал ученый. — Теперь слушайте внимательно. Все, что сделано до сих пор, ошибка. Подверженные случайностям, мы решили оградить от них создаваемые нами цивилизации. И ударились в другую крайность. Для каждой из цивилизаций была разработана детерминированная программа развития на миллионы лет вперед, заключенная в прагенах. Мы словно сочиняли сценарий, по которому должно развертываться действие. Все предопределяли заранее — рождения и смерти, печали и радости, события и судьбы… — он умолк.

— Говорите же, осталось мало времени! — поторопил навигатор.

— Так вот, я думаю: а кто уполномочил нас на это, по какому праву мы присвоили роль богов? В последние свои минуты я спрашиваю себя: настоящие ли они, эти «оптимальные» цивилизации, существуют ли на самом деле или до мельчайших подробностей придуманы? Ведь у них отнято главное: право на борьбу, право на то, чтобы самим творить свое будущее.

— Вы говорите страшные вещи! — ужаснулся Ор Лоу. — Это все равно, что уничтожить самим же построенное здание…

Кар Гин торжествующе рассмеялся.

— Обстоятельства пришли мне на помощь. Теперь я вынужден осуществить эксперимент, о котором мог только мечтать. И он станет главным итогом моей жизни. На этот раз мы внесем прагены в неприспособленную для них среду. Программа перестанет быть детерминированной. А значит, людям Земли предстоит борьба, страстная, бескомпромиссная. Чтобы выжить в ней, им придется приспосабливаться и преобразовывать, разрушать и созидать, а главное — побеждать. Побеждать природу, побеждать себя, вернее отживающее, косное, тупое и злобное в себе.

— Остается четверть часа замедленного времени, — предупредил Ор Лоу.

— Зачем нам столько! Обнимемся, друг мой, и возвратимся в планетарное время.

— Это конец!

— Нет, начало. Взрыв рассеет прагены в атмосфере. Вся планета будет осеменена разумом. И знаете что? — Кар Гин похлопал ладонью по капсуле. — Я не теряю надежды встретиться с вами этак через пару миллионов лет.

Они обнялись.

Командир пассажирского лайнера Ил-62 Орлов, перед тем как отправиться на аэродром, заглянул в комнату дочери. Они жили вдвоем на шестом этаже крупнопанельного дома в одном из новых районов Москвы. Дочери недавно исполнилось шестнадцать. Она заканчивала школу, увлекалась старинной лютневой музыкой и была в первый раз влюблена.

— Веди себя хорошо, мечтательница! — сказал Орлов.

— Счастливого полета, родной мой, — пожелала дочь. Она выглядела озабоченной, и Орлов подумал, что хорошо было бы никуда не лететь, а провести весь день с ней.

Полет был необычным. Делегация ученых, возглавляемая академиком Каргиным, отправлялась в Париж на форум международной организации «За спасение мира от ядерной катастрофы».

Подойдя к самолету, Каргин остановился и пристально взглянул на Орлова:

— У меня такое ощущение, что я знаю вас.

— У меня тоже, — ответил летчик, — хотя мы вряд ли встречались раньше.

Они обменялись рукопожатием.

— Вверяем вам судьбы мира, — шутливо сказал академик.

— Вы ошибаетесь. Я вовсе не гуманоид. Обыкновенный человек, как и все.

— Но ваш корабль…

— Он не имеет отношения к внеземным цивилизациям. Это не межпланетный корабль и не космический зонд.

— Может быть, вы… из будущего?

— Не из будущего и не из прошлого. Из настоящего. Ваша наука полагает, что время течет непрерывно. Заблуждение! Время прерывисто, оно то течет, то замирает. Мы же этого просто не замечаем. Так человек, потерявший сознание, не способен судить, как долго он был в забытьи. Представьте теперь, что следующие друг за другом импульсы времени намного короче пауз, причем в каждой паузе множество импульсов, принадлежащих к другим последовательностям. Каждая последовательность — самостоятельная реализация времени. Сколько реализаций, столько вселенных, земель, человечеств, существующих как бы параллельно. А если импульсы все укорачиваются?