Сборник - Фантастика, 1966 год. Выпуск 1

Разве что ребята-помощники написали диссертации. Но и их еще нужно проверить, могут ли они двигать науку.

Хорошо. Примем к сведению. Задача все равно только одна: довести до конца начатую работу. Оправдать свое существование.

– Еще чашечку кофе, Иван Николаевич. Для оптимизма.

Остыл. Подогреть… Впрочем, чего жалеть, сварим новый.

Видимо, мне нужно составить план работы. Очень люблю составлять планы. Они имеют смысл, дайте если выполняются наполовину. Теперь отставания допустить нельзя. Нет резерва времени.

Задача: создать электронную модель, имитирующую деятельность внутренних органов и их взаимодействия при различных патологических процессах.

Пофантазируем, пока кофе кипит.

Перед нами - “Отделение моделирования заболеваний и автоматического управления организмом больного” - кибернетический центр крупной больницы. Название длинноватое, но ничего, можно первые буквы. Что-то вроде ОМЗ и АУ.

Неблагозвучие. Неважно. Придумают. В большой комнате стоят она, машина. Четыре шкафа со сменными блоками.

И структурная схема организма. Сердце, легкие, печень, почки, мозг, эндокринные железы. Много разноцветных пятeн связывает эти квадраты. Вот красная, - О2, С02- Желтые линии - горынe пути. Много линий. Я их вижу - схема лежит у меня под стеклом. На каждом квадрате - устройствa, которыми задается состояние степени нарушения функций. Для почек - способность выделять воду, соли, задерживать или пропускать сахар. Сделают исследование, повернут рукоятки соответственно результатам, и блок готов воспроизвести функцию почек при разных условиях работы сердца, печени, нервной и эндокринной систем.

(Так и мой анализ крови можно задать в блок “кроветворные органы”. Машину включить, и она покажет, что на таком-то месяце будет то-то с селезенкой, потом с сердцем, затем нарушение обмена и так далее. До смерти. И выдаст срок. А потом можно проиграть еще и еще раз, по очереди задавая лекарства. Но результат будет один. Только сроки все-таки разные.) Не надо жестов и эффектных сцен. Моделирующая установка - вполне реальное дело, только требует очень много труда. Напишем список: “Что нужно, что сделано, что сделать”.

Я пишу. Список длинный. Прямая работа моей лаборатории - это получение характеристик органов. Например, как зависит объем крови, выбрасываемой сердцем, от давления в венах и в артериях? То же про печень, почки. Как регулируются разные органы эндокринными железами, нервной системой?

Медленно идет дело. Нет еще ни одной законченной характеристики. Если так пойдет, то мы явно не успеем. Нужно с кем-то кооперироваться. Шире использовать клинику Петра Степановича. Грустно.

Нажать на институт кибернетики, чтобы ускорить инженерные разработки?

Да, нажмешь! Профессор Сергиевский очень мил, но, кроме нашей машины, у него масса других дел. “Простите, Иван Николаевич, прибавить людей на вашу тему не могу, все заняты. Но выполнение заказов на опытном заводе ускорю”.

И на том спасибо. Юра без конца канючит: “Вмешайтесь на высшем уровне”. Хороший парень.

Вот прийти к Сергиевскому и сказать: “Борис Никитич, у меня лейкоз… Жить мне осталось год или чуть больше. Помогите. Очень нужно увидеть хотя бы макет машины”. Не хочется это говорить. Ставить людей, в аищрще нодожение. И, не дай бог, еще выслушивать соболещвдаяия. Это ужасно - вызывать сострадание. Много мне предстоит увидеть жалостливых взглядов.

Снова смотрю список. Все-таки если напрячь все силы, то машину собрать можно. Пусть не для всех заболеваний, а только для важнейших, но можно.

Другие добавят после меня.

Другие…

Нужно сейчас выбрать себе преемника и готовить его к этой роли. Два главных требования: научная инициатива и человеческие качества. Принципиальность и терпимость. Конечно, хочется, чтобы он развивал мои идеи. “Мой учитель Иван Николаевич…” Этого ты хочешь? Как странно, копнешь поглубже и достанешь дерьмо. Начинает казаться, что ты весь им набит.

Если он будет только “продолжать и развивать”, так грош ему цена. За два-три года лчоратория сойдет на нет. Правда, наше направление - моделирование физиологических процессов - необозримо, но оно может выродиться в игру формулами, за которыми исчезнет человек. Наука для науки. Будет математика, будут электронные модели, а в клиниках все останется по-старому.

Я им оставлю задания на несколько лет. Уточнять характеристики органов. Совершенствовать модель организма. Следующий шаг - приключить модель к больному, и чтобы она сама настраивалась в процессе взаимодействия. Тогда предсказания машины будут наиболее вероятными. Еще дальше - автоматическое управление организмом с коррекцией обратными связями. Для этого нужны новые средства воздействия - лекарства, аппараты…

Как не хочется покидать этот мир идей! Что может быть лучше думания, исканий? Неужели скоро конец? Эти кипы черновых заметок с мыслями превратятся просто в утиль.

Превратятся. Мемориального музея не будет.

Никогда не считал себя честолюбивым, а теперь вдруг захотелось “оставить память”.

Улыбаюсь. Даже хочется рассмеяться.

Знаю твердо, что ничего не будет, кроме земли, а где-то в подсознании глупая мысль: “Этого не может быть”.

Все-таки кого же оставить? Семен явно не годен. Добропорядочен, но не умен. Огорчится. Уверен, что вполне подходит. Столько лет заместитель.

Каждый переоценивает себя. И я тоже.

Остаются ещё трое: Вадим, Игорь, Юра. Если бы Люба была физиологом! Да, конечно, она бы сберегла твое наследство. Женщины до глупости самоотверженны.

Вадим талантлив, молод, но нетерпим. Будет ругаться и всех разгонит. И к покойному шефу почтения не жди. Скажет: “Наш папахен тут здорово напутал…” Игорь весьма положителен. Общий любимец. Но это, наверное, плохо, когда ученый такой уж хороший и веселый.

Нет ли там равнодушия? Подрастет и зажиреет.

Юра просто еще молод. Но зато инженер и математик. Это, конечно, повыше физиолога.

Не могу решить. Посмотрю, какая будет реакция. Завтра соберу старших и скажу: “Так и так…” “Так и так… И больше не будем к этому возвращаться”.

Уберем со стола. Хорошая квартирка у меня. Сожаление.

Закурить, может быть? Какой теперь смысл терпеть, раз все равно конец? Причина утомляемости была совсем не в табаке. Положим, сигареты тоже влияли. Замечал, когда о лейкозе не было и речи. Жалко начинать - три месяца терплю. И нельзя показывать слабость перед ребятами. А я тайно, дома. Лицемер.

Потерплю еще. Но догматизм тоже ни к чему.

Насоставлял планов, а где взять силы? Это ведь не только думать в кабинете и даже не только опыты в лаборатории.

Все нужно выбивать.

Как подумаешь, так руки опускаются.

Вот эти пункты на бумажке: “Достать прибор”, “Смонтировать устройство”, “Просчитав результаты опытов на ЭВМ”.