Джеймс Ганн - Бессмертные

- Мне придется доложить о вас, - сухо сказал Флауэрс. Закон запрещает медицинскую практику без лицензии.

- Но он же умирал!

- А врачи, по-вашему, для чего?

- Он вызвал врача, но вы добирались часа полтора. И если бы я сидела сложа руки, он бы давно умер!

- Это не шутка - найти вас ночью в таком месте!

- Я понимаю и не упрекаю вас, - она пошарила рукой, нащупала стул и грациозно опустилась на него. - Вы спросили меня, и я ответила. И мне кажется, вы поняли.

Логика девушки представлялась безупречной, но ничто не может оправдывать нарушение закона. Медицина была монополией специалистов, подчиненных освященному веками этическом кодексу. Медицина давно превратилась в своего рода религию для избранных, и профанам касаться ее не дозволено.

- А если 6ы вы ошиблись? - спросил он. - Неужели вы не понимаете, что вам просто повезло?

- Может быть, но ведь он жив.

- Да, но скорее всего ненадолго.

С удивительной для слепой уверенностью и точностью движений она поднялась, подошла к больному и положила ему руку на лоб.

- Нет, - твердо сказала она, - он выживет. Он очень хороший человек, и умереть просто так мы ему не позволим.

Она стояла, почти прикасаясь к нему. Близость ее странно взволновала Флауэрса, он ощутил аромат молодого тела. Дыхание его участилось, сердце встрепенулось и учащенно запрыгало, на мгновение у него помутилось в голове, в висках застучала кровь.

"А почему бы и нет?.. Нет... Нельзя. Честь медика, да и не маньяк же я в самом деле! А она кажется такой беззащитной..." Флауэрс овладел собой практически сразу. Он даже не шевельнулся, но она отпрянула, словно почувствовала полыхнувшую в нем страсть.

- Надо отвезти его в госпиталь, - вдруг охрипшим голосом сказал Флауэрс. - В такой грязи вы могли занести инфекцию.

- Я вымыла руки кипяченой водой, а потом спиртом, - возразила она. - Прокалила нож в пламени лампы и пластырь тоже подержала над пламенем.

На пальцах у нее он заметил волдыри.

- Я еще раз говорю: вам просто повезло, - холодно сказал он. - Но в следующий раз кто-нибудь обязательно помрет.

Когда она повернула лицо на его голос, движение это показалось ему необычайно привлекательным.

- Послушать вас, так я должна была хладнокровно ждать его смерти!

Флауэрс не ответил, он снял контакты с тела больного и вместе с аппаратурой уложил в сумку.

- Вы подержите сумку, чтобы осветить мне дорогу, пока я отведу его к машине?

- Ему нельзя в больницу, У него не оплачен контракт.

- Что? Так он неплательщик?! - от гнева голос его сорвался на крик.

- А если бы вы умирали в одиночестве? Неужели бы вы думали прежде всего о юридических крючках? Это сейчас он живет в этой дыре, а когда-то у него было все. Контракт разорил его, отобрал у него дом, состояние, все, чем он жил. И вот он заболел, и что преступного в том, что он в отчаянии обратился к старой вере, как католик на смертном одре взывает к священнику?

От такого сравнения Флауэрс поежился.

- Все это очень мило и трогательно, но за то время, пока я незаконно его обслуживал, мог умереть кто-то другой, а он отобрал у него последнюю надежду. Те, кто платит, не должны страдать по вине неплательщиков. Для того и существуют законы, причем достаточно суровые. Если он не способен платить, то по закону я обязан сдать его...

С неожиданной для ее комплекции силой девушка оттащила Флауэрса и встала между ним и кроватью.

- Вы же знаете, что они убьют его. В ваших банках и без него достаточно крови и органов. Я не отдам его!

- Вы ошибаетесь, их всегда не хватает, - возразил он. Да и исследовательскую работу нужно же на чем-то производить... - Пытаясь отодвинуть ее, он положил руку ей на плечо. Под тонким платьем он ощутил мягкое тепло ее тела. - Вы, конечно, из антививисекторов?

- Неважно. Просто я прошу вас за человека, который мне очень дорог. Отчего вы так жестоки?

Это остановило Флауэрса. Он понял, что больше не будет бороться за тело этого неплательщика. Он убрал руку с плеча девушки.

- Черт с вами... - пробормотал он, не поднимая глаз, взял свою черную сумку, щелкнул замком и молча направился к двери.

- Постойте! - воскликнула девушка.

Он остановился, повернулся к ней и ждал, пока она слепо шла к нему. Но вот ее рука коснулась его плаща.

- Простите. Я бы хотела отблагодарить вас, - ласково сказала она. - Я ошибалась, когда думала, что все медики безжалостны.

Его обдало холодом. С трудом подавил он вспышку гнева.

- Не обольщайтесь. Мой долг доложить о вас, и я это сделаю.

Рука девушки упала - она явно сожалела о своей ошибке или о человеческой природе.

- Что ж, выполняйте свой долг...

Она прошла мимо Флауэрса - у него опять забилось в груди, - открыла дверь и повернулась к нему, прислонившись спиной к двери. В слепых глазах ее читались грусть и мольба.

- Почему вы стараетесь казаться более суровым, чем есть на самом деле?

Флауэрс остановился. Нет, он вовсе не был суров. Он даже обиделся, что кто-то может считать медиков жестокими. Наверно, думают, что человеческая драма и боль не трогают тех, кто каждый день сталкивается со страданиями и смертью.

Неуверенно девушка сказала:

- Внизу живет старик. Ему плохо. Может, вы осмотрите и его?

- Исключено! Я и так уже нарушил закон, - резко ответил он.

Она вздрогнула, как от удара.

- Простите...

Провожая Флауэрса, она взяла его за руку. Ладонь ее была мягкой и теплой.

На лестничной площадке послышался скрип открываемой двери.

Флауэрс вырвал руку, сунул ее в карман и схватился за рукоять пистолета.

- Это ты, Лия? - послышался слабый девичий голос. - Я ждала тебя. Позволь мне немного подержать твою руку. Этой ночью я боялась умереть.

- Успокойся, милая, все хорошо, - протянув руку, сказала Лия. - Не думай о плохом. Ты поправишься.

В темном провале двери смутно обозначилось бледное лицо.

Флауэрс включил фонарь. Прикрыв глаза рукой, девушка отпрянула. Тело ее под залатанным ночным халатом казалось кучей костей, обтянутых кожей. Восковое лицо с лихорадочными пятнами на щеках многое успело рассказать Флауэрсу к тому моменту, когда он погасил фонарь.

Туберкулез!

Он даже не предполагал, что такое возможно сейчас.

- Наверху лежит Фил. Посиди пока с ним, - сказала ей Лия. - У него был удар, но сейчас ему лучше. Иди, он ждет тебя.

- Хорошо, Лия, - ответила девушка. Голос ее удивительно окреп, в нем появилась уверенность. Видимо, забота о других и вправду заставляет забывать о собственных болезнях.

- У нее же туберкулез! - в голосе Флауэрса слышалось искреннее изумление. - Почему она не лечится? Он же давно не проблема. Почему все эти люди сами себя убивают?

Лия снова взяла его за руку.

- Вы и сами могли бы догадаться. Так не приходится платить.

- Выходит, умереть дешевле, да? - спросил пораженный флауэрс. - Дурацкая экономия!