Джеймс Ганн - Бессмертные

- Единственная, которую они могут себе позволить. Вы сделали лечение слишком дорогим, а здоровье - недоступной роскошью для многих. В руках этой девушки никогда не было разом более пятидесяти долларов. Ей и ста лет не хватило бы, чтобы накопить сумму, достаточную для лечения, а ей еще нужно на что-то кормить детей. И это не говоря о том, что для лечения необходимо несколько месяцев, а она даже на день не может уйти с работы.

- А для чего же тогда существуют клинические контракты? раздраженно спросил Флауэрс.

- Вам лучше знать, что они не охватывают лечение, необходимое ей, - грустно ответила Лия. - Спокойной ночи, медик, попрощалась она и исчезла за дверью.

"Как же лечить, если у людей нет денег? И кого, нищих или процветающих? Тех, кто растрачивает, или тех, кто всю жизнь платит налоги на процветание медицины? И какой смысл в ее прогрессе, если все больше людей не способны платить за лечение?"

Неожиданный треск прервал его раздумье. Фанерная перегородка вдруг раздвинулась, и перед ним открылась комната, в которой стоял шезлонг - "модерн" двадцатого века. В нем неподвижно сидел человек. Флауэрсу еще не приходилось видеть такого старого человека. Удивительно, если учесть, что гериатрия - ведущая специальность Медицинского центра. Дряблое лицо обрамляли белоснежные волосы.

Возле шезлонга на коленях стояла Лия. Она держала костистую руку старика в своих нежных ладонях и прижимала ее к щеке. Глаза ее были закрыты.

Так и не перешагнув порога, Флауэрс замер. Лицо старика показалось ему знакомым.

Старик поднял веки, словно ожила мумия. В глазах, когда-то голубых, но за годы потускневших, еще сверкала жизнь. Старик улыбнулся.

- Заходи, медик, - тихо сказал он.

Лия подняла голову, повернулась к Флауэрсу, слепые глаза ее открылись. Она тоже улыбнулась ему, и улыбка ее была подобна солнечному лучу.

- Вы вернулись. Вы поможете, да? - спросила Лия. Флауэрс покачал головой, но тут же вспомнил, что она не видит.

- Я ничем не могу вам помочь.

- Да, мне никто не сможет помочь, - прошептал старик. Что со мной, медик, ты знаешь и без своих аппаратов. Нет способа починить все тело сразу. Даже если ты сможешь заменить мне сердце на взятое у несчастного неплательщика, останутся пораженные атеросклерозом артерии. Допустим, ты заменишь и их, умудрившись при этом не убить меня, но останется еще больная печень, легкие, истрепанные до дыр, закупоренные железы и наверняка куча карцином*. Допустим, ты дашь мне новое тело, молодое и здоровое, но фокус-то в том, что там, глубоко внутри, куда ты не сможешь добраться со своими железяками, я настолько стар, что чинить меня просто поздно...

Лия повернула лицо к Флауэрсу, слезы, текшие из ее слепых глаз, потрясли его.

- Почему вы не хотите помочь ему? - голос ее дрожал.

- Не надо, Лия, - в голосе старика звучала укоризна.

- Я запишу вас в картотеку "скорой помощи", - сказал Флауэрс, стараясь выглядеть хладнокровным. - Но это все, что я могу сделать.

Лия порывисто прижалась щекой к руке старика.

- Расе, я не вынесу этого. Я не могу потерять тебя.

- Я давно пережил свое поколение и не стою твоих слез, с улыбкой сказал Расе. Он обратился к Флауэрсу: - Мне сто двадцать пять лет. Это ужасно много.

Он осторожно освободил руку и сложил обе на коленях. Высушенные возрастом, они лежали как чужие, словно никогда и не принадлежали старику.

Сердито нахмурившись, Лия встала.

- Не может быть, чтобы вы ничего не могли сделать.

* Собирательный термин различных раковых опухолей.

У вас огромные знания, есть приборы, оплаченные нашими деньгами.

- Разве что эликсир, - нечаянно вырвалось у него. Словно что-то вспомнив, Расе улыбнулся.

- Эликсир... Да-да, волшебный эликсир. Я уже почти забыл о нем.

- Это поможет? - с надеждой спросила Лия.

- Нет, - твердо ответил Флауэрс.

Ни к чему будить пустые надежды. Эликсир до сих пор оставался всего лишь лабораторным феноменом. Синтез его обходился очень дорого, и это делало его совершенно недоступным для простых смертных. Будучи редким протеином крови - гамма-глобулином, он был найден в крови всего нескольких людей во всем мире и являлся своего рода лекарством от смерти, как будто смерть была одной из множества обычных болезней. Но главная причина была в том, что медицина из ремесла превратилась в разновидность магии, окруженную соответствующими тайнами и ритуалами. Считалось, что при широком распространении и применении какого-либо вида лечения он быстро теряет свою эффективность.

- Из-за сложности синтеза эликсир невероятно дорог, сказал Флауэрс. - Кстати, почему бы вам не заменить ей роговицы глаз? - обратился он к Рассу.

- Я не хочу пользоваться чужими глазами, - тихо ответила Лия.

- Одного желания здесь мало, - горько усмехнувшись, сказал старик. - Я бы с радостью отдал ей свои глаза. Но, юноша, все сводится к деньгам. В этом-то все и дело.

- Чепуха! - Флауэрс резко повернулся к выходу.

- Постой, юноша, - прошептал Расе. - Подожди-ка.

Он протянул навстречу Флауэрсу свою старческую руку, тот свою. Глаза их встретились, и словно ток пробежал по нервам медика в мозг и вернулся в кончики пальцев.

Рука Рассела обессиленно упала, он устало откинул голову на спинку шезлонга, глаза его закрылись.

- Он хороший человек, Лия. Искренний, хотя и напуганный. Нам повезло.

- Нет, - твердо ответила Лия. - Ему нельзя больше приходить сюда. Так будет лучше и для него, и для нас.

- По этому поводу можете не беспокоиться, - сказал Флауэрс.

Расе улыбнулся Флауэрсу.

- Когда-то, очень давно, я пришел к выводу, что в мире слишком много врачей, но целителей среди них ничтожно мало. Подумай над этим, юноша.

Лия грациозно поднялась с пола, подошла к Флауэрсу.

- Я провожу вас до выхода.

Флауэрс замер. Он впервые чувствовал себя так неуверенно.

- Простите меня, но если бы я только мог чем-нибудь помочь вашему дедушке...

- Он мне отец. Ему исполнилось сто лет, когда родилась я, но тогда он был совсем не старым. Он казался среднего возраста, но за последние несколько месяцев почему-то сильно сдал. Может, он просто устал жить?

- Может быть... Но как вы живете? Он болен, а вы...

- А я слепая, да? Но люди добры.

- С чего бы?

- Из благодарности, наверное. Я тоже помогаю им. Разыскиваю старые рецепты, собираю травы, готовлю лекарства, отвары. Помогаю лечить, сижу с больными, помогаю чем могу. Приходиться быть и акушеркой и хоронить тех, кому не смогла помочь. Вам придется доложить об этом, да?

Флауэрс промолчал. Одна мысль неотвязно мучила его.

- Ваш отец... Где же я видел его? Как его фамилия? Кто он?

- В городе его называют просто целителем. А фамилию его уже лет пятьдесят никто не знает. Он потерял ее.

Флауэрс неохотно пожал протянутую руку девушки. Рука казалась теплой и доброй, прикосновения ее, наверное, очень приятны больным, да и не только больным... но на этом все кончалось, пора было уходить.