Владимир Михановский - Случайные помехи

Зоя заметила, как тень озабоченности легла на лица. Мало что понимая, она переводила взгляд с одного на другое.

– Нужно срочно готовить радиодепешу на борт корабля, – предложил кто-то.

– Боюсь, мы мало что выиграем во времени, – покачал головой астронавигатор.

У Зои пухла голова от непонятных терминов; «эффект Эйнштейна», «преобразование Лоренца», «тензор биополя», «радиодепеша» и прочего в таком же роде. Женевьева несколько раз звала ее возвратиться в медцентр, но Зоя только отмахивалась: ведь решалась судьба Сергея! Она успела понять, что в случае возвращения корабля в исходную точку близ Проксимы получается какая-то неувязка со временем.

– Нам не нужна прикидка на пальцах, – сказал Макгрегор. – Посчитайте на калькуляторе.

Группа ученых подошла к ЭВМ и принялась вводить в нее программу. Глядя на мигающие огоньки машины, Зоя Алексеевна почувствовала, как тревожное чувство закрадывается в ее душу. Чувствуя, как деревенеют плечи, она старалась не смотреть на Женевьеву.

Огоньки калькулятора один за другим погасли, из щели дешифратора вылезла узкая перфолента. Макгрегор нетерпеливо взял ее, просмотрел и присвистнул:

– Овчинка выделки не стоит.

– Что это значит? – решилась спросить Зоя Алексеевна.

– В лучшем случае выиграем три-четыре года, – сказал Макгрегор. – Сами понимаете, это не решает проблемы.

Зоя припомнила, как Сергей когда-то ей рассказывал об общей теории относительности, парадоксе часов и близнецов. Суть его состояла в том, что в быстро движущейся системе, при скоростях, сравнимых со световыми, время как бы замедляется… Короче, круг замкнулся.

Лица ученых посуровели.

Макгрегор посмотрел на поникшую Зою и поднял руку, призывая к вниманию.

– Друзья мои, – сказал он, – есть одна идея. Кажется, достаточно сумасшедшая, чтобы быть здравой. Если законы физики против нас, попробуем побороться с ними. Или, по крайней мере, обойти. – Он погладил бороду и продолжал: – Не нужно тормозить и разворачивать «Анастасию», не нужно возвращать ее в исходный район. Попытаемся создать передающее поле непосредственно вокруг корабля, прямо по его ходу!.. Пусть силовое полетит вместе с кораблем, подобно облаку, невидимо окутывая его. Тогда прыжок можно совершить, не снижая скорости…

– Как лыжник прыгает с трамплина, – закончил кто-то, когда Макгрегор запнулся.

– И тогда «Анастасия» приземлится на Пятачке. – Зоя Алексеевна сама не заметила, как произнесла свою мысль вслух.

Ученые заулыбались.

– Простите, уважаемая Зоя Алексеевна, – обратился к ней представитель комплекса. – Мы не любим, когда нас так именуют. Пятачком!..

Зоя мучительно, до корней волос, покраснела. Женевьева поднялась со своего места и подошла к Макгрегору.

– Молодчина, Алонд, – сказала она. – Идея великолепная! – Она хотела спросить, не инопланетяне ли нашептали ее, но подумала, что в данных условиях шутка прозвучала бы по меньшей мере двусмысленно.

– Поддерживаю Макгрегора, – произнес навигатор.

– Для прыжка через нуль-пространство в принципе не важно, движется ли относительно нас объект или он неподвижен.

– С вами, Лагранж, у меня будет особый разговор, – бросил на нее взгляд председатель.

– Я готова отвечать за свои действия, – пожала плечами Женевьева.

– Пока что посмотрим, к каким результатам они привели, – сказал Макгрегор. – Будем думать над радиодепешей. Эксперимент, друзья мои, продолжается! Что скажет наш энергетик? – посмотрел он на бритоголового человека в тюбетейке.

…Вопрос, заданный Макгрегором энергетику совета, имел сложную и долгую предысторию.

Уже после старта «Анастасии» земные ученые открыли теоретически новую возможность связи в космическом пространстве. Дело в том, что когда люди научились запускать сначала в ближний, а затем и в дальний космос корабли, связь между ними осуществлялась с помощью обычных радиоволн. Чем дальше в пространство уходили корабли, тем неудобнее становилась эта связь. Это происходило по двум причинам. Во-первых, росли скорости. Во-вторых, расстояния. Радиосвязь запаздывала, тонула в многочисленных помехах, становилась малоэффективной. И потому не случайно радиофизики давно уже работали над новыми видами связи. Так возникла идея радиодепеши, сгустка особым образом организованной энергии, который как бы проламывает пространство, осуществляя прямую связь между двумя объектами. Такой сигнал должен был проходить, не рассеиваясь в окружающем пространстве.

Однако, попытавшись осуществить радиодепешу на практике, ученые столкнулись с трудностями, которые поначалу показались непреодолимыми. Радиодепеша потребовала для себя столь чудовищного количества энергии, которой не могли дать все энергоустановки человечества. Поэтому дело ограничилось только несколькими лабораторными испытаниями.

Вот почему, задавая энергетику свой вопрос, Макгрегор понимал исключительную сложность его. Понимали это и все присутствующие. Все, кроме Зои Алексеевны. Она, почувствовав, как напряглись ученые, лишь обеспокоенно поглядывала на них, догадываясь, что возникло новое препятствие, быть может, самое серьезное.

Энергетик, что-то прикинув в уме, сказал, обращаясь к Макгрегору:

– Еще год, даже полгода назад я бы ответил тебе, Алонд, не задумываясь: послать радиодепешу на борт «Анастасии», да еще столь насыщенную информацией, невозможно. Столько энергии человечество дать не в силах.

– А теперь? – нетерпеливо спросил Макгрегор.

– Теперь ситуация изменилась в лучшую сторону. На спутниках Юпитера и Сатурна, как ты знаешь, начали работать установки термоядерного синтеза, вышел на полную мощность лунный реактор, на сфере Дайсона действуют улавливатели солнечной энергии…

– Короче.

– Чтобы ответить на твой вопрос, я должен связаться с руководством ЕЭСОП, – сказал энергетик.

. – Действуй, мы подождем, – решил Макгрегор. – Прошу никого не расходиться!

Энергетик отправился в комнату связи. Кое-кто в ожидании присел. Зоя подошла к Женевьеве и тихонько опустилась рядом.

– Женевьева, прости, что у тебя из-за меня неприятности.

– Переживем, лишь бы толк был. Пойдем ко мне, я тебе плечи сниму.

– Побудем еще минутку, – взмолилась Зоя. – Дождемся, когда выйдет энергетик.

– Ладно. Если пластик прирастет – пеняй на себя.

– Послушай, а что такое ЕЭСОП?

– Темный ты у меня человек, – усмехнулась Женевьева. – Одно слово – словесник.

– Литература – моя любовь.

– ЕЭСОП – это единая энергетическая система освоенных планет, – сказала Женевьева.

– Ого! Но это же целый океан энергии! – воскликнула Зоя.

– Увы, всякий океан имеет свои границы, – вздохнула Женевьева.