Линн Флевелинг - Тени возвращаются

Алек хихикнул.

— Я думал, только твои сестры называют тебя так.

— И мои друзья, — признался Серегил. — Надеюсь, ты-то не станешь заниматься такой ерундой?

— Как скажешь…. Хаба.

Первую ночь они провели в рыбацкой деревне, кое-как отоспавшись — одна кровать на четверых — в переполненной гостинице, и тронулись дальше ещё до восхода солнца. Зевая, Алек ел свой холодный завтрак прямо в седле.

Арин повел их сегодня на запад, придерживаясь извилистой дороги, уходящей к подножию гор. К полудню они достигли полосы деревьев, затем реки, которая текла вниз от перевала. Отсюда при хорошей погоде до Боктерсы оставалось дней пять пути. Лес обступил их со всех сторон, и воздух, по мере того, как удлинялись полуденные тени на дороге, становился заметно холоднее. Поездка не предвещала никаких трудностей, до гостиницы, к которой они направлялись, было рукой подать. Фейе и скаланцы разговаривали и шутили уже как закадычные друзья.

— Ваш кирнари дал нам прекрасных лошадей, Арин, — заметил Транеус, восхищаясь своей резвой гнедой. — Как думаете, он не продаст её мнепо возвращении?

— Почему бы и нет? Лучшей Вам уж точно и не сыскать, — гордо ответил молодой фейе. — Они хоть невелики, но у них хороший нрав и они…

Он прервался, чтобы узнать у Серегила, как правильно сказать:- алуа?

— Выносливы.

— Да, невероятно выносливы. Так что зачем искать что-то другое?

— В Скале таких лошадей могут позволить себе только очень богатые люди, — объяснил Алек, поглаживая длинную шелковистую гриву своей силмаи, восхищенный контрастом белоснежных гривы и хвоста с её лоснящейся черной шерстью. Даже для Ауренена эти лошади оставались редкостью, так как их разводил один единственный клан. — Вот эта — точно такая же, какую покупала Принцесса Клиа, когда я впервые увидел её.

Он поймал быстрый взгляд цепких глаз Транеуса и изобразил в ответ легкую невинность, означавшую: ну да, я не боюсь произнести при тебе её имя, сукин ты сын!

— Я тоже подумываю привезти с собой несколько лошадок, — сказал Серегил, видимо почувствовав внезапную напряженность, возникшую между ними.

— У вас в городе большая конюшня? — спросил Транеус.

— Нет, мы с другом разводим лошадей в его поместье.

— Война вздувает цены до небес. Нескольких лет, необходимых на то, чтобы вырастить жеребенка будет окупятся с лихвой, должно быть, когда… — речь Транеуса оборвалась на полуслове резким бульканьем: из его горла торчала стрела с чёрным опереньем.

Потрясенному Алеку понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что случилось. Воздух наполнился свистом и жалобным воем стрел. Выхватывая лук из-за спины, и одновременно высвобождая ноги из стремян, он скатился с лошади, ища укрытие, и прилаживая стрелу к плетеной тетиве. Этот участок пути был широк и открыт всем взорам, а толстые деревья, окружавшие его, были надежным убежищем для невидимого врага. Стрелы летели, кажется, сразу со всех сторон.

— Спешивайтесь все, скорее! — крикнул Серегил. Он спрыгнул на землю и потянул Арина из седла. Вокруг них слышались тут и там вскрики всадников: кто кричал от боли, кто от испуга.

Алек опустился на колено возле Серегила, и стал целиться туда, откуда вылетали стрелы вражеских лучников.

— Где они? — задыхаясь спросил Арин.

— Всюду! — Алек направил свой выстрел в тень, мелькнувшую между двумя деревьями. Большая часть эскорта уже пала. Прекрасная лошадь Алека дико билась, пораженная стрелой в шелковистый бок.

— Но это же наш фейтаст. Кто мог отважиться на такое? — Арин тяжело дышал.

— Какая теперь разница, — отозвался Серегил, зорко оглядывая окрестность. — Нам срочно нужно найти, где укрыться.

Отступать было некуда. Врагу удалось окружить их со всех сторон. Алек беспомощно наблюдал, как тает их и без того небольшой эскорт: скаланцы гибли наравне с ауренфейе.

— Сюда, и пригнитесь, — прошипел Серегил, хватая Алека и Арина за плечи и подталкивая их к подлеску слева от дороги. Они не пробежали и десяти футов, как Арин зашатался, зажав руками стрелу, впившуюся в верхнюю часть его бедра. Серегил дернул его вниз и прикрыл гедрийца своим телом.

— Алек, посмотри рану. Артерия перебита?

— Да.

Ничего нельзя было сделать, чтобы его спасти, и оба это отлично знали.

— Мы не можем тут оставаться!

— Что ты предлагаешь?

Серегил цыкнул, ибо одна стрела пропела прямо над его головой, а другая едва не задела протянутую руку Алека.

Однако нападение вдруг прекратилось — так же внезапно, как и началось. Алек прислушался: все, что ему было слышно, это крики и стоны раненых. Весь их эскорт лежал мертвым или при смерти. Арин испустил дух. Друг Серегила Рин лежал плашмя, устремив лицо в небо, и из его груди торчали три стрелы.

— Это мы им нужны, — прошептал Алек, медленно поднимаясь и натягивая стрелу. — Вот единственное объяснение тому, что они промазали, стреляя в нас.

Серегил, прижавшись спиной к спине Алека, приготовился к новому нападению.

— Кто вы такие? Что вам нужно?

Ответа не последовало. Пот струился между лопатками Алека, в любую минуту готового получить стрелу.

— Эй, покажитесь! — потребовал Серегил, и снова в ответ — лишь тишина.

Один из гедрийских всадников с трудом поднялся на ноги, зажав кровоточащую рану в животе, и попытался добраться до них. Невидимый стрелок послал стрелу точно между его лопаток, и тот упал, не успев даже вскрикнуть. Другой человек сделал попытку уползти в укрытие, но пара стрел догнала его с той стороны дороги.

И снова они двое остались невредимы.

— Мы нужны им живыми. Если бы нам удалось добежать до леса, у нас был бы шанс.

— Налево или направо? — прошептал Алек.

Серегил осмотрелся. Лес был здесь густым, и было не понять, что там, за дорогой.

Он решился: "налево", и они рванули бегом по направлению к лесу.

Им оставалось всего несколько ярдов, когда они услышали отчётливый щелчок, подобно тому, как высекают огонь. И тут же воздух перед ними сгустился и почернел. Из этой черноты выступили два огромных, ужасно уродливых и бесформенных существа, такие, каких не рождает природа, — словно бы собранные из разрозненных человеческих останков.

— Дра'горгосы! — вскрикнул Серегил, не столько предупреждая Алека, сколько потрясённый сам. Он уже сталкивался с одним таким прежде, и очень надеялся, что то был первый и последний раз. У него даже не было времени опомниться, как твари оказались совсем близко, и солнце исчезло, словно кто-то внезапно задул свечу. Ослепнув и не имея возможности ориентироваться в пространстве, он почувствовал, как будто сотни сильных мерзких рук сжимают его.

— Алек! — завопил он, размахивая мечом.

Его лезвие ткнулось во что-то и полыхнуло, как спичка. Иначе это нельзя было назвать. Он увидел мгновенную вспышку, подобную молнии. А может, так оно и было, ибо толчок после этого пронзил жгучей болью его руку да самого плеча и заставил клацнуть зубами, прикусив щеку.