Станислав Коронько - Игрушка богов

Курц поставил на берег четвёртое полное ведро, вылез из воды. Подмигнув Тимуру, ответил:

— Ага, должен. Признайся, тебе ведь нравится это твоё приключение.

Как ни странно, но Курц был прав. Отчасти. Если не во всём…

— Ни хрена подобного, — все же ответил Тимур.

— Врёшь. Ты не признаёшься только потому, что возмущён тем, как тебя и Диану втянули в эту историю. До сих пор думаешь, что тебя использовали.

— А разве нет?! — вспылил Тимур.

— Нет, тебя не используют. Направляют.

— Ага, направляют… Поэтому у вас с Ксандером всё заранее распланировано. — Тимур мотнул головой назад. — Вон, даже нору вырыли.

— Мы были уверенны, что она пригодится.

— А если бы я не оказался таким правильным? И не стал бы спасать Диану?

Курц нагнулся, принялся выжимать штанины. Ответил:

— Я же уже говорил- если бы ты испугался, это сделал бы я.

— И куда бы ты потом отправился с ней?

Курц приступил ко второй штанине. Украдкой взглянув на Тимура, ответил:

— Для начала я отправился бы сюда. Завтра прибыл бы вместе с ней в Йонбен. А там попробовал с её помощью пробраться в инкубатор. И, скорее всего, погиб.

— И ты даже не стал бы пытаться спрятать её, спасти ей жизнь?

Разогнувшись, Курц пожал плечами.

— А смысл? Всё равно найдут где угодно. Даже моё убежище укроет нас лишь на время. А так, по крайней мере, у неё будет хоть какой-то шанс выжить. А драконы поймут, кто она такая и зачем этому гнезду понадобилось наделять её способностями, недоступными даже для хранителей. Вполне вероятно, в этом есть некий смысл. Если только это на самом деле не какая-нибудь аномалия. Что вряд ли.

Конечно, Курц- скотина. Редкостная. Так просто распоряжаться жизнями других людей, лицемерно разыгрывать из себя спасителя, мёртвой хваткой цепляться за любую возможность досадить ненавистному Эзекилю способен лишь лишённый совести и чувств человек. И, что самое противное, — его поступки были правильными. Его выводы и предположения были верными, с ними приходилось соглашаться. Чтобы спастись самому и спасти Диану, нужно было следовать намеченному пути. Только вот уверенности, что он ведёт именно к спасению, не было.

Тимур подхватил два ведра, развернулся, медленно, чтобы не расплескать воду, направился к яме. Курц последовал за ним. Лошади к этому моменту уже превратились в три пятна на горизонте, а их спутники вместе с вещами спустились в овраг. Лишь голова священника то и дело возникала словно бы из вырытой в земле норы, глядела вслед трём животным и опять исчезала. Издалека Себастиан более всего походил на суслика-переростка. Правда, наполовину лысого.

Они молча прошли половину пути до оврага, когда Курц неожиданно сказал:

— Я был уверен, что ты не оставишь ребёнка в беде. Ксандер тоже.

Тимур обернулся, спросил:

— Почему это?

— Потому что ты неравнодушен. И способен на поступок.

— К сожалению, не могу сказать о тебе того же.

— Я и не рассчитывал на твой понимание. Я прекрасно представляю, как выглядит всё, что происходит, с твоей точки зрения.

Кинув взгляд за плечо, Тимур честно признался:

— Хреново выглядит. Я до сих пор остаюсь с тобой лишь потому, что без тебя мне и Диане конец.

Курц виновато улыбнулся, развёл в стороны руками. Легко так развёл. Словно в них не было двух вёдер литров по двадцать каждое.

— Не правда ли, это достаточно веская причина, чтобы оставаться со мной?

— К сожалению, да.

Они добрались до оврага, спустились к ожидающим их у лаза Себастиану с Дианой. Поставили вёдра.

— Вы ещё тут? — с кислой миной спросил Курц. — Я-то думал вы уже залезли внутрь, нашли лампу, зажгли её и затащили все вещи.

— Буду я там у тебя в потёмках ползать, — мрачно проворчал священник. — Шишек себе набью, да о гвозди оцарапаюсь.

— Не оцарапаешься.

— Всё равно боязно мне в яму твою лезть. Крыша-то, поди, вот-вот проломится.

Курц сел на край люка, нащупал ногами ступеньки самодельной лестницы, изготовленной из ствола молодого деревца. Прежде чем спуститься вниз, отвечая на замечание священника, произнёс:

— Да, точно. Надо было подпорками её укрепить. Каюсь, не рассчитал я, что такие толстяки топтаться по ней будут.

Пока Себастиан подыскивал достойный ответ, Курц нашёл искомую вещь и высунулся по пояс из лаза со стеклянным фонарём квадратной формы в железном подстаканнике. Потянув за вплавленное в одну стекляшку кольцо, под скрип ржавых петелек открыл его. С подобострастной улыбкой протянул фонарь к Диане, попросил:

— Покажи нам фокус, а? А то чего-то неохота с кремнем возиться.

Получив от Тимура кивок, девочка протянула палец к торчащему из подстаканника фитилю- и тот разгорелся слабеньким огоньком.

Курц с благодарностью кивнул Диане, закрыл фонарь, исчез с ним в землянке. Через секунду из лаза показались кисти его рук и глухой голос велел:

— Давайте сюда вёдра, берите вещи и спускайтесь сами.

Передав вниз все вёдра и вещи, троица присоединилась к Курцу. Последним спустился Тимур. Водрузил на место люк, предусмотрительно оставив небольшую щель для вентиляции, убрал лестницу, перевернув её горизонтально, прислонил к начинавшейся тут же стене. Обернувшись, осмотрелся.

Надо было признать, что Курц потрудился на славу. Землянка была глубиной метра два, в длину и ширину- примерно по четыре и три соответственно. Потолок был сложен из плотно подогнанных к друг другу жердей. Из них же был сделан и пол. Стены- широкие, гладко-обтёсанные доски. По углам в землю было вкопано по одному бревну, которые и не давали этим доскам обвалиться. У дальней от люка стена параллельно друг другу стояло две широких деревянных кровати. Они были заправлены одеялом, под которыми, явно лежали матрасы и по одной подушке. Перед кроватями располагался широкий прямоугольный стол на четырёх круглых, немного кривоватых ножках. Под столом стояло две длинных скамейки. На нём- большой жестяной тазик и два ящика. Один обычный- деревянный, квадратный. Другой- металлический, плоский, прямоугольный. Больше в землянке ничего не было. Кроме четырёх человек, вёдер в одном углу, кучи из сёдел, попон, уздечек, сумок, одеяла и обёрнутого тряпкой меча в другом и лежащей за ними лесенке.

В общем, обстановка была сносной. Конечно, тесно, темновато и как-то мрачно, сыро и прохладно, но, главное, имелась кровать, матрас и одеяло. А после нескольких ночёвок на земле о большем мечтать просто не хотелось.

Курц прошёл к столу, водрузил лампу на деревянный ящик. Диана обошла стол с другой стороны и устроилась на кровати. К ней тут же присоединился Тимур. Со стоном блаженства он откинулся назад, опёрся на локти, прислонился затылком к стене, полуприкрыл глаза. По телу разлилась сладкая лень и нега. Веки потяжелели. Захотелось устроиться поудобнее и заснуть. Желание было практически непреодолимым. До этого момента он и сам не осознавал, как же сильно его утомила необходимость всё время куда-то идти, ехать, бежать и напряжение нескольких последних дней. Да, тело было готово переносить любые мыслимые нагрузки и дальше, но голова настойчиво требовала срочно прекратить это измывательство над самим собой.