Сергей Герасимов - Фантастические рассказы и повести

Из брюк выпал ворох скорпионов поменьше, каждый величиной с пуговицу, и с опасной скоростью стал расползаться в стороны.

Нестор остановился, только взобравшись на холм. Холодный ветер ерошил волосы; облако, похожее на червяка, плыло среди ядовито-зеленых звезд и от этого хотелось закричать и продолжать кричать пока будет воздух в легких.

Он решил подождать полуночи и затем пробраться домой к Светлане. Пробираться по городу придется голым: при мысли об одежде начинало тошнить. Что, если я вообще не могу одеться? - подумал Нестор и пойманная бабочка зашевелилась в горле.

Пока герой пробирается домой, прячась в тенях кустов и проклиная географические асфальты (с долинами, вулканами и разломами коры), я познакомлю вас с ним поближе. Собственно, ничего выдающегося. Родители заранее обрекли сына на ничтожную жизнь, назвав его Нестором. Может быть, они стремились к противоположному, ведь в эпосе это имя звучит славно, но согласитесь: сейчас и у нас "Нестор" звучит ничтожно. Нестор был человеком низко-среднего роста, с короткой шеей, волосами и усами неопределенного цвета. Его усы торчали в стороны, что придавало ему сходство с хомяком. Правда, хомяки выглядят упитаннее. Иногда он носил очки, потому что в детстве неугомонные родители находили в нем какой-то деффект зрения, но в очках видел хуже. Его глаза были постоянно слегка несчастны - каждый день и час изменялось качество несчастья, но количество его оставалось неизменным. Это свойство его глаза приобрели ещё в том нежном возрасте, когда ребенок впервые оставляется родителями наедине со сверстниками и сверстники сразу же проверяют прочность его костей (похоже на обряд посвящения у дикарей, где мальчика режут акульими зубьями, чтобы он поскорее стал взрослым, а если не станет, то сам виноват)...

К счастью, ничего особенного по пути не случилось. Только однажды голый Нестор остановился, скользя вдоль бульвара. Он увидел девочку на дереве. Девочка висела на молоденьком пирамидальном тополе, вся в бантиках и белых колготках, и громко плакала. Под тополем сидела собачка небольшая, но с воспоминанием об овчарской породе в окрасе. Собачка иногда задорно взлаивала и била хвостом по пыли. Ей было весело по понятной причине: всегда радостно загнать кого-то на дерево. Учуяв Нестора, она отошла от своей жертвы.

- Смотри у меня! - сказал Нестор негромко, но твердо, и собака посмотрела виноватым взглядом: "ну можно?"

- Нет, нельзя.

Собака огорчилась и ушла. Девочка за это время успела сползти с тополя (где она держалась неизвестно на чем) и улепетывала вдоль аллеи.

До самого дома голый Нестор больше никого не встретил, улицы были удивительно пусты, красивы и гулки - особенно мостовые под арками. Ночной город был похож на сон. Кое-где горели фонари, превращенные прозрачными листьями деревьев в кружевные зеленые шары, иногда проезжали безразличные автомобили. Заскучавшая собака шла на расстоянии и вяло махала хвостом при каждом взгляде Нестора - искала дружбы. Может быть, ей был просто интересен голый человек.

Светлана отнеслась с пониманием. Всю ночь она гладила Нестора по голове и шептала разные успокаивающие слова, а заснула только под утро. Утром она приготовила легкий завтрак и попросила Нестора одеться.

- Не могу, - ответил Нестор.

- Как это не могу?

- Я не могу дотронуться до одежды, я уже пробовал. Как только я протягиваю руку, мне кажется, что оно там.

- Но ты же не собираешься прожить остаток жизни голым?

Нестор печально помолчал.

- Смотри, - сказала Светлана и потрясла в воздухе рубашкой для убедительности, - тут их нет.

Нестор снова ничего не сказал.

- Хорошо, давай я тебе помогу, - Светлана надула губки и стала совсем некрасивой. Она была некрасивой с детства и, конечно, знала об этом, и пробовала что-нибудь сделать с внешностью. Она красила волосы в неправдоподобный черный цвет, носила в ушах огромные сережки позолоченные, в форме шестигранных гаек, волосы перевязывала черной лентой так, чтобы они торчали торчком, носила семь дешевых серебрянных перстней и не носила золотого кольца, красила губы в ужасно яркий цвет прелого кирпича, покупала (в меру возможностей мужа) дорогую одежду, которая ей ни капли не шла - то есть выглядела вполне вульгарно, но на самом деле была исключительно хорошим человеком с легким умопомрачением в вопросах внешности. Нестор знал об этом и научился её внешность не замечать. Целовались они только в темноте.

Она попробовала надеть рубашку на мужа, но Нестор вырвался. В его глазах медленно остывало безумие. Светлана уткнулась в рубашку и заплакала - без слез, чтобы не оставить пятен на ткани. Нестор рассеяно зашагал по комнате.

- А если вызвать врача? - спросила она.

- Я согласен.

- Тогда на работу ты сегодня не пойдешь, - Светлана сразу успокоилась, найдя решение, - я позвоню и скажу что ты заболел.

- Я сам могу позвонить.

- Ничего ты не можешь.

Нестор в душе согласился.

В половину двенадцатого передали радионовости. Среди всякой дребедени прозвучала серьезная нота: кто-то из местного начальства уверял, что слухи о появлении синих скорпионов это глупая ложь, потому что таких в природе не бывает. После выступления начальника выступил шут и обьяснил, что пауки и скорпионы мерещатся только после определенной дозы. А тот, кто пугает население, должен нести ответственность, желательно уголовную, вот так. Светлана поняла намек.

С врачом им очень повезло, женщина оказалась понимающей.

- Я не могу вам поверить, - сказала врач.

- Вы хотите сказать, что я вру? - немного разогрелся Нестор.

Он сидел за самодельной ширмой из цветной простыни, цветная меньше просвечивалась. До прихода врача он пробовал обернуться простыней или полотенцем, но не смог: при одной мысли об этом леденели руки.

- Нет, - сказала врач, - я вам верю, успокойтесь, я сказала: "я не м о г у вам поверить". Вы разницу чувствуете?

- Нет.

- Тогда нужно слушать радио. Никаких скорпионов нет, потому что их быть не может. Тем более синих или фиолетовых. А если они есть, то меня выгонят с работы. Поэтому поверить вам я не м о г у.

- Не преувеличивайте, - сказала Светлана. Сейчас же все таки не восемьдесят шестой год.

- Это мало что меняет, - ответила врач. - В прошлом году мой коллега зафиксировал случай холеры, заболела одна старушка, была очень запущена, в общем, безнадежна. Она потом все равно умерла. А врач пропал, хороший был человек, работал до этого восемнадцать лет на одном месте. И где он теперь?

- Но в прошлом году холеры не было, - сказал Нестор.

- Как раз после этого случая стали говорить, что её, к счастью, не было. Но я вам ничего не говорила.

- Тогда что будет со мной? Меня отправят в сумасшедший дом?