В. Болдырев - Мир приключений. 1973 год, выпуск 2

Макар, огорченный неудачами, никак не мог смириться со своим поражением. И хотя ему было поручено совсем другое дело, он все еще думал только о том, как напасть на след похищенной коллекции, перебирая в уме в который уже раз все известные ему подробности дела. И поэтому он и не заметил, как оказался возле подъезда огромного желтого дома с колоннами. Здесь, среди бесчисленного количества табличек с названиями разных учреждений, его внимание привлекла к себе только одна. На слегка проржавевшей железке желтой краской было выведено:

ПЕТРОГОРТОП.

Петрогортоп, организация, снабжавшая Петроград топливом в эти трудные годы, заинтересовала Макара только потому, что теперь здесь работал тот самый матрос Петровых, который когда-то привез в Петроградский музей пустые ящики…

Макар постоял немного перед подъездом, бросил в урну недокуренную папиросу и открыл дверь.

Когда Макар вошел в кабинет Петровых, тот поднялся ему навстречу, крепко пожал руку и сразу же сказал:

— Дров я тебе не дам.

— А мне дров и не надо, — хмуро ответил Макар.

— И торфу не дам.

— И торф мне без надобности.

— А угля нет! — почему-то почти ликующе сказал Петровых. — Уголь только по ордерам Петросовета.

— Мне и угля не надо.

— Что ты ко мне ходишь? — снова усаживаясь за огромный стол, сказал Петровых. — Все я тебе рассказал. Все. Ничего больше не знаю.

Макар оглядел кабинет Петровых. Здесь в прежние времена была, вероятно, просторная гостиная барского дома. Макар подсел к столу Петровых, на котором, занимая чуть ли не половину всей поверхности зеленого сукна, стоял роскошный серебряный чернильный прибор с чернильницей в виде римской колесницы, запряженной четверкой лошадей.

Макар немного помолчал и, стараясь не глядеть в глаза Петровых, сказал:

— Да нет, я не по делу. Я так зашел. Проходил мимо… Дай, думаю, загляну к Петровых, как он там поживает…

Петровых облегченно вздохнул.

— Я теперь другим делом занимаюсь, — сказал Макар. — На Кирочной среди белого дня у одного известного артиста квартиру очистили. Все до нитки вынесли… В том числе бронзовые канделябры в стиле рококо.

Петровых протянул Макару пачку папирос. Оба закурили.

— Слушай, Петровых. Не по службе, а так просто… Может, еще что-нибудь вспомнишь? Кто еще, кроме перечисленных тобой лиц, присутствовал при реквизиции коллекции? Кто еще там был?

— Тьфу! — в сердцах сплюнул Петровых. — Что ты ко мне пристал — кто да кто? Ну, попугай еще присутствовал!

Макар опешил от неожиданности.

— Ты надо мной не издевайся. Какой такой попугай?

— Точно тебе говорю. Попугай. Не то ара, не то какаду. Старуха покойница сказывала, ему чуть ли не двести лет. — Петровых рассмеялся, припомнив что-то смешное. — Я его чуть не шлепнул, гада!

— За что?

Петровых затянулся и закашлялся.

— За что? А за то, что монархию пропагандировал. Государю, говорит, императору, пропади он пропадом, ура, говорит. Орет, что на митинге.

Макар вытаращил глаза.

— Государю императору? Не врешь?

— Слово в слово. Государю императору, говорит, ура! Я этого попугая на всю жизнь, можно сказать, запомнил.

Макар от удивления раскрыл рот, но тут же опомнился.

— На Фонтанке баржа… Номер семьсот семьдесят семь… Можешь узнать, чья она, эта баржа? — схватив Петровых за плечи, крикнул Макар.

— Ты что, полоумный?! — рассердился Петровых, сбрасывая руки Макара.

— Можешь ты узнать, чья она, эта баржа? — настаивал Макар.

— Тут и узнавать нечего. — Петровых на всякий случай отошел подальше от Макара. — Наша это баржа, гортоповская. Наша. Прошлой осенью застряла, там и стоит, на Фонтанке.

— Стоит?!

— Стоит.

— Ты можешь поручиться, что стоит?

— Могу, — сказал Петровых, теряя свою уверенность. — Во всяком случае, еще утром она была там.

— Была! Была, да сплыла! — крикнул Макар и бросился к двери.

Маленький буксирный пароход под гордым названием “Повелитель бурь” тащил баржу № 777 по Неве мимо деревянных домиков петроградских пригородов. Паровой буксир, весело попыхивая, уводил ее все дальше и дальше от Петрограда, а Маркиз тем временем, привязав себя на веревках к кранцам, старательно перекрашивал номер. Несколько уверенных мазков белой краской, и вместо баржи под номером 777 плывет по Неве баржа с новым номером… 999.

В порту, куда на служебном “Даймлере” примчался Макар, ему сразу же показали небольшой катерок, мерно покачивающийся у высокого причала.

Макар спрыгнул на его корму и махнул рукой механику. Суетливо застучал старенький мотор, и катерок, оторвавшись от причальной стенки, двинулся по реке. И вот уже катерок поравнялся с баржей, по виду совершенно такой же, как и та, которую ищет Макар. Катерок приближается к носу баржи, и только тогда Макар видит, что номер закрыт большим красным транспарантом с надписью “Хлеб — Красному Питеру”. Длинным шестом Макар приподнимает полотнище, под которым вместо номера написано старое название “Бурлаков, сыновья и K°”.

…Маркиз спустился в трюм баржи, где, пристроившись на одном из ящиков, Тараканов сосредоточенно раскладывал какой-то замысловатый пасьянс. Рядом стояла клетка с попугаем. Маркиз подошел к клетке, приоткрыл дверцу и налил немного воды в маленькое блюдечко. Попугай взмахнул крыльями и вдруг закричал пронзительно-скрипуче:

— Государ-р-рю импер-ра-тор-ру ур-р-р-ра!

Тараканов вздрогнул от неожиданности и, взглянув на Маркиза поверх своих темных очков, проворчал:

— Он погубит нас в конце концов. Сверните ему шею!

— Зачем же? — возразил Маркиз. — Мы научим его чему-нибудь новенькому.

Маркиз вытащил попугая из клетки и посадил к себе на плечо.

— Двести лет ты твердишь одно и то же. Пора менять репертуар. А ну-ка скажи: “Тараканову ур-р-ра!”

— Чему вы учите птицу, Шиловский?

Тараканов смешал карты и отошел к столу.

— Вы помните о своем обещании пронумеровать мои ящики, Шиловский?

— Ваши ящики? — Маркиз впустил попугая в клетку. — Разве они ваши… эти ящики?

— Не ловите меня на слове. — Тараканов попытался отшутиться. — Вы меня не так поняли.

— Нет, Илья Спиридонович, я понял вас правильно. Именно поэтому я буду сопровождать ваши ящики… — Маркиз так язвительно произнес слово “ваши”, что Тараканов даже вздрогнул, — непосредственно до встречи с князем.

— У вас нет оснований подозревать меня! — взвизгнул Тараканов. — Я не давал повода!

— Давали, давали… — спокойно ответил Маркиз. — И вообще разрешите вам заметить, драгоценный Илья Спиридонович, что вы ведете со мной бесчестную игру.

— Я не понимаю вас, Шиловский!

— Сейчас поймете. Я хотел бы знать, зачем вы, Илья Спиридонович, выменяли у несчастного Тамарина на пшено и коровье масло его великолепную копию “Мальчика в голубом”?