Уильям Беркетт - Спящая планета

— Вовсе нет. Дедушка должен уметь проходить сквозь стены. — Он слегка постучал кулаком по переборке. — У него было достаточно практики за последние тридцать лет.

— Что ты хочешь сказать? — с подозрением спросил сержант.

— Ну, он уже мертв тридцать лет, видите ли, и…

— Мертв? — вскрикнул сержант. — Ты сказал — мертв?

Донован заморгал в изумлении:

— Ну конечно, — разве я не упомянул этого раньше? Как опрометчиво с моей стороны… но я всегда забываю такие мелкие детали.

Сержант просто уставился на него, ничего не понимая. Свитта реагировал чуть спокойнее, но и он побледнел и вытаращил глаза.

Через несколько секунд сержант взглянул на Свитту:

— Пойдем.

Свитта послушно вышел из камеры, обшарив напоследок глазами углы, как будто ожидая, что духи прямо сейчас полезут сквозь стены. Он ни одного не обнаружил; кажется, это край не его обрадовало. Сержант последовал за Свиттой, но через минуту просунул голову в дверь:

— Ты не изменишь своих показаний?

— Каких показаний? Я просто упомянул, что меня посетил дедушка, а вы придаете этому незаслуженное значение, вот и все. Как будто нельзя посетить родственника в беде и посочувствовать ему. Сразу начинается целое расследование. Ну, если бы я был на месте дедушки…

Дверь хлопнула.

Звон в ушах Донована стоял несколько минут.

Он прислонился к стене, нахлынули позабытые воспоминания о днях, проведенных среди лларанских звезд. Планеты, горы и моря, города, деревни и люди — все прошло перед его мысленным взором как в калейдоскопе. Местные одежды, местные обычаи, местные суеверия… слабости, пристрастия, фантазии.

«Пусть глубоко и спокойно спят твои предки».

Тогда для него это было только формой приветствия, так желали благополучия. В некоторые праздники, чтобы обеспечить предкам загробный покой, совершались различные подношения в маленьких, волшебного вида часовенках, разбросанных по всей стране. Церемонии были простыми, полными достоинства и благоговейного трепета перед теми, кто покинул этот свет. Донован фотографировал происходящее, а секретные агенты Империи крутились поблизости, стараясь не выглядеть подозрительно и следя за тем, чтобы ни один военный объект не попал в фокус его объектива.

На многих мирах церемония стала просто деталью образа жизни, без особого внутреннего значения. Ее привычно исполняли на праздниках, это был просто хорошо заученный ритуал. Но на других…

А, вот почему завертелись колесики в его черепе.

«Пусть спокойно спят твои предки…»

Существовала древняя традиция, родившаяся еще в те времена, когда лларанцы были не высокомерными правителями звездной Империи, а простыми крестьянами. Тогда для такого благочестивого пожелания была очень серьезная причина: если усопшие не знали покоя, они бродили вокруг своих живых потомков и слушали, часто ли и с добром ли их вспоминают. Если им не нравилось услышанное, они мстили обидчикам — жестоко и кроваво.

«Пусть спят твои предки…»

Так, одного из своих предков он выкопал. Посмотреть бы теперь, что стало бы со старым Рамджетом Донованом, если бы он увидел, что его любимая планета кишит ллари, а его любимый внук в тюрьме. Если лларанцы верят во враждебных предков, может, поверят и в доброжелательного? Доброго к Брэдфорду Доновану — и настоящего дьявола для ллари.

Как же мучительно он нуждался в друге и наперснике, с грустью подумал Донован. Дела его были настолько плохи, что оставалось только выкликать духа. Еще чуть-чуть — и ему самому начнет мерещиться что-нибудь потустороннее.

— Дедушка, — произнес он наконец, — дедушка, да будут благословенны твои старые, пропитанные ромом кости, ты наконец-то становишься полезным. Я надеюсь на это.

Если бы Рамджет Донован узнал, как будет использоваться его имя, которое помнили только родственники, скромный могильный камень да легенды в барах от Сингапура до АльфаСити, он бы перевернулся в могиле, сел и хрипло заказал бы двойную порцию шотландского виски.

Лларанский вездеход медленно катился по дороге, сдвоенная плазменная пушка упиралась в небо, готовая немедленно стрелять во все стороны. Из люка торчала голова в синезеленом боевом шлеме: лларанец рассматривал в бинокль заросли вдоль дороги. Для этой же цели служили немногочисленные перископы. Невидимый стрелок водил из стороны в сторону дулом автоматической пушки.

Джеймсу Риерсону казалось, что он лежит в укрытии бесконечно долго.

Теперь сомнений не оставалось.

Лларанцы были повсюду. Молчаливые, похожие на привидения патрули в лесах, громыхающие, воняющие бензином машины на дорогах, жужжащие авиетки в воздухе. Дороги были перекрыты, вся местность кишела патрулями, они были повсюду, подобно тонкой сети, и, замаскированные, ждали, когда кто-то неосторожный наткнется на них.

Последние четыре дня его могли обнаружить в любую минуту, смерть шла по пятам. Однажды патруль нес на носилках раненого солдата, Риерсон заполз под упавший кедр и смог расслышать обрывки разговора: солдата ранили свои, кто-то слишком нервничал.

Три вещи были несомненны: лларанцы на Земле были сильны и фактически не встретили сопротивления, они раскинули вокруг Бакстера гигантскую ловушку и медленно захлопывали ее, а он оказался в самом центре этой ловушки. Медленно, но неуклонно, шаг за шагом его вынуждали отступать к городу, откуда он убежал пять дней назад. Он все равно обречен, даже если сейчас и ускользнет. Но скорее всего, ему отрежут все пути к отступлению, закупорят, не оставив ни малейшего выхода.

Смешно, но не до смеха: уважаемый юрист скрывается в лесу, как преследуемый апач. Это была мрачная, старая как мир игра. Прятки, где первый неверный шаг станет и последним.

Оружие адвоката — его язык. Он пользуется им, словно рапирой: он парирует и нападает, пытаясь утомить противника, поймать его врасплох и нанести смертельный удар. Но уничтожить врага в суде можно, просто разбив его аргументы. И даже тогда еще возможна апелляция.

В лесу к северу от Бакстера речь идет о жизни.

Его жизни.

И апелляции не будет.

Холод и постоянный страх были его спутниками с тех пор, как он скрылся из Бакстера. Да еще незнакомая раньше тупая боль от голода, сводящего желудок, высасывающая все силы. Но, несмотря на упадок сил и мысль, что его судьба уже решена, какая-то часть его натуры не желала сдаваться. Да кто они такие, эти ллари? По какому праву они вторглись на совершенно безмятежную планету и разрушили его жизнь? По какому праву они охотятся за ним?

Он знал и ответ на свои вопросы: по праву сильного. Не было никого, кто сказал бы им «нет». Не было ни земных ракет, ни боевых роботов, ни дивизий — ничего.