Лайт Дейтон - Огонь

Люди радостно закричали. Первая победа далась легко. Никто из защитников даже не был ранен.

– Рано радуетесь, – остудил особенно горячих Кенгар. – Это они нас только прощупывали. Разведка. Сейчас основные силы подойдут. Вот тогда будет не до веселья.

Редар потом припомнил его слова. Шестиногие лезли и лезли, всю тропу у подножья завала усеивали трупы муравьев, но по ним, как по лестнице, упорно карабкались вверх новые бестии.

– Навались!

Верхний муравей в живой пирамиде насекомых получил слаженный удар в грудь двумя тяжеленными копьями. Толщине древка позавидовали бы и деревья – не из самых маленьких. Это бился Имела, старший сын мастера Харлена, каменотес, только он один способен был сражаться двумя копьями. Что для его могучих рук, привыкших к неподъемной тяжести каменных глыб, эти тоненькие деревяшки! Имела сбрасывал муравья вниз – рушилась и вся пирамида. Но насекомые не отступали – с неослабевающим упорством они тут же принимались строить новую.

Затрещал хитин – с Привратной галереи ухнул на сверкающие ряды громадный булыжник. В сторону полетели клочья рыжих панцирей, начисто срезанные ноги, выплеснулась на камни какая-то противная зеленовато-серая слизь. Камень прокатился по рядам, сея смерть, остановился, покачиваясь. Из-под него выглядывала сплющенная голова муравья. Он слабо шевелил жвалами.

– Еще камень! Давай, давай! Скорее! Полетел и второй, снова послышался хруст, треск ломающегося хитина, с хлюпаньем лопались брюшки, сухо шелестела под тяжестью камня в труху раздавленная грудь.

А насекомые все лезли. Уже рука устала раскручивать ременную петлю, ныло запястье, уже Аваллит сунул свою пращу за пазуху – кончились заряды – и, крякнув, отбросил сильным ударом копья наползающего муравья. Раненых пока было немного, погибших – всего трое. Но это пока. Первым осознал новую опасность Кенгар:

– Эй! Всем осторожней! Отойти от края! Муравьиных трупов внизу скопилось уже такое количество, что живые почти беспрепятственно забирались по ним почти на самый верх завала. Из-за края вдруг появилась угловатая рыжая башка, молниеносно щелкнула жвалами – берегись, мягкотелые! Двое нерасторопных охотников (Редар даже не успел заметить, кто именно), не услышавших команду Кенгара, с диким криком полетели вниз, в шевелящуюся кучу. Им на смену тут же вскарабкались новые защитники.

Стало тяжелее. Приходилось беречь ноги и не подходить к самому краю. Муравьи успевали залезть на гребень, крепко вцепиться в камень лапами, прежде чем люди атаковали их. И тут уж – кто кого, жвалы на копья… Свист пращных ремней не утихал, только теперь он доносился сверху. Большие камни с Привратной галереи больше не бросали: опасались задеть своих. Но пращи работали без остановки. Средние ряды муравьиного воинства, еще только готовящиеся вступить в бой, несли огромные потери. И все же шестиногих было слишком много. На смену растерзанным, изломанным насекомым приходили новые, свежие бойцы.

Люди тоже сменялись. Ширина прохода не позволяла биться всем сразу, поэтому Кенгар то и дело приказывал кому-нибудь отступить назад, передохнуть. Мастер охоты берег своих. Горе, если рука устала разить, если глаза заливает горячий, липкий пот, а перед взором – только темная пелена! Такой воин обречен. И если не следующий, то третий, четвертый или десятый по счету удар он пропустит. Пусть лучше переведет дух за спинами товарищей, пока взлетают копья в сильных, отдохнувших руках. А потом снова придет его время, и уже он сам прикроет своей могучей спиной выдохшегося бойца.

Примчался мальчишка-посыльный:

– У Сырой пещеры плохо! Ломят наших! Кенгар обернулся, его тут же заслонили двое дюжих охотников, копья разом свернули набок наглую муравьиную голову. Мастер крикнул с завала:

– Скажи, что мы держимся! Они напирают, но у нас все в порядке… Пусть Римал не подкачает!

Оборонять проход в Сырую пещеру Айрис поставила Римала. Но людей у него было гораздо меньше, в основном молодые охотники, неопытные, привыкшие гнать добычу и не бить ее с лета. Приходилось туго.

В глубине пещер ждали своего часа еще три десятка человек – салестеровы дозорные. Но это был последний резерв. Айрис бросила бы в бой этих мальчиков, привычных к оружию, но никогда не использовавших его по назначению, только в крайнем случае. А все опытные в драке охотники уже сражались на завалах.

Привратная держалась. Редару также пришлось взяться за копье, бить шестиногих оказалось не так уж сложно – не сложнее того же трупоеда. И уже третий мураш, молотя лапами по воздуху, сгинул за краем. Аваллит рядом оглушительно ухнул, двумя руками вогнал копье точно в затылок очередному шестиногому, вывернул оружие и потащил на себя. Вслед за острием наружу потянулись белесые волоски, похожие на червяков, – муравей как-то обреченно замер и, словно куст саксаула, гонимый ветром, скатился вниз, ломая лапы, усики, жвалы…

Упал, зажимая ладонью распоротую голень, Умаду. Шестиногий запрыгнул на гребень, жвалы потянулись к телу человека. Умаду глухо стонал, силился отмахнуться копьем. Но тут над ним встал Аваллит, зарычал, вонзил копье в глаз муравья. Сзади подскочил кто-то из молодых охотников, ударом древка переломил бестии лапы. Вдвоем они сбросили насекомое вниз. Редар поймал на копье и, стиснув зубы, отшвырнул от себя еще одного рыжего. Умаду на руках передали вниз, там он оперся на плечи сразу двух помощниц Кивинары, поковылял в пещеру мастера ран. На Редара бросился муравей, в спине которого уже торчал обломанный наконечник копья. «Что, шестиногий, в прошлый раз тебя плохо встретили? Приперся за добавкой?» Охотник перехватил копье двумя руками и с размаху вонзил рыжему в голову. Муравей дернулся, копье чуть не выскочило из рук. «Стоять, мразь!» – юноша дернул копье на себя, вырвал и вторым ударом выбил насекомому глаз. Тот слепо крутил жвалами, попытался было ухватить обидчика за ногу, но в третий раз копье напрочь разворотило настырному башку.

– Молодец, парень! – прохрипел Аваллит. – Дави их!

Снова прибежал гонец. Мальчик выглядел перепуганным, на щеке краснела здоровенная царапина.

– В Сырой мураши прут – не остановить! Дайте подмогу! Они пытаются разнести завал!

Кенгар раздумывал недолго. Внизу еще оставалось десятка три воинов, из них дюжина еще не разу не вступила в бой.

– Ты, ты, вы, трое, еще ты и ты! Помогите Рималу! Ну!

Этим охотникам хотелось сражаться здесь, вместе со своими, но с командиром не поспоришь. Грузным бегом они скрылись под темными каменными сводами вслед за гонцом.

На глазах у Редара сразу два муравья стащили с завала отчаянно отбивающегося охотника. Ему бросились на помощь, но поздно. Успели только отомстить – два быстрых удара с оттяжкой, и на гребне остается лежать одна муравьиная голова, туловище катится вниз. Страшно кричит охотник на дальней стороне, падает, точно сломанная ветром ветвь. Руки его дрожат, из обрубка правой ноги багровым потоком хлещет кровь. Кто-то наклонился над ним, ловко перетянул бедро ремнем его собственной пращи, и в этот момент жвалы проткнули врачевателю спину. Он удивленно уставился на торчащие из груди зазубрины, потом как-то обиженно всхлипнул и упал за гребень, увлекая за собой муравья. Безногого подхватили, быстро спустили вниз, кричащего от боли, – извини, парень, тут уж не до осторожности! Сам видел, что бывает, если зазеваться.