Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)

— На других планетах известны были культовые группы людей, обожествлявших берсеркеров и Смерть, которую они с собой несли. Предположим, что такие вредоносные люди имелись тогда и на Хантере. Пятьсот лет тому назад. После битвы они отыскали своего покалеченного бога, спасли его, спрятали. И поколение за поколением втайне поклонялись ему. Молились Смерти, строя планы для дня, когда они получат возможность уничтожить жизнь на всей планете.

Незнакомец пробежал быстрыми, сильными пальцами по светлым, как песок, волосам.

— Но, если ты прав, то фигура Мьолнира — это далеко не все? Сам берсеркер не был уничтожен?

— Я уверен, что нет. Сам мозг берсеркера должен включать множество таких вот ячеек, плюс другие компоненты. Очевидно, на роботе были использованы запасные части. И люди-мастера создали его по указаниям берсеркера.

— Но почему ты думаешь, что должен где-то скрываться настоящий берсеркер? У Андреаса хорошие мастера в Храме. А если они построили только двух кукол — Торуна и Мьолнира, используя части разрушенного берсеркера? — Он кивнул сам себе. — Это теперь объясняет кое-что. Многие клялись, что своими глазами видели Торуна, шагающего с Высшим Священником по внутреннему двору Храма. Теперь-то все ясно…

— Извини, но просто не может такого быть. Ни один, самый искусный мастер на этой планете не сможет сконструировать самостоятельно робота, который на меня напал. Какие бы части не были в их распоряжении. Можешь ли ты представить, как это трудно — запрограммировать машину, чтобы она могла карабкаться на скалы, сражаться — как человек, даже лучше. Ни один человек не смог бы подняться на вершину там, где это сделал робот всего за несколько минут, непрестанно вколачивая клинья. А чисто технические трудности? Возможно, одно время они надеялись построить армию таких машин и вырезать примитивным образом население всей планеты. Но технологические трудности были слишком велики. На Земле, Марсе, Венере, десятке других планет имеются условия, где люди могут создать такую машину. Здесь же это возможно только при участии мозга-берсеркера.

Собеседники некоторое время молчали, раздумывая, изучая друг друга. Суоми занял более удобное положение, прислонившись спиной к дереву. Его раненая нога пульсировала болью. Наконец, уроженец Хантера нарушил молчание:

— Допустим, что настоящий берсеркер здесь и владыки Горы Богов — или кто-то еще? — ему служат. Что теперь?

— Ты ничего не понял! — Суоми едва не схватил его за рваный балахон. — Ну как мне рассказать, что такое берсеркер? — Он, чувствуя себя беспомощным, снова облокотился о ствол дерева. Возбуждение покинуло его. Как все это рассказать человеку, никогда не видевшему даже видеофильма о берсеркерах? О столетиях массового уничтожения жизни в Галактике? О документальных свидетельствах этих ужасов? О планетах, полностью стерилизованных, об уничтоженных солнечных системах? Десятки тысяч людей исчезли в экспериментах берсеркеров, направленных на открытие загадки: что делает эти странные пузыри мягкой протоплазмы такими противниками главному положению программирования берсеркеров: жизнь — это болезнь, недуг материи, и она должна быть уничтожена, выжжена. Все это происходило и здесь, а сейчас происходит где-то в тысяче световых лет, на внешних границах человеческого королевства в Галактике.

Суоми тихо сказал:

— Если это правда, что берсеркер захватил наш корабль, — то использовать его он может единственным образом — для полной стерилизации этой планеты от всякой жизни.

— Но ты сказал, что такого оружия на корабле нет!

— Да, в обычном смысле. Но у корабля есть система двигателей, которая нас сюда доставила со звезд. — Суоми немного помолчал, обдумывая. — Если корабль будет погребен под этой вот горой… а потом приведут в действие полную тягу… то Гора поднимется на воздух, и будут убиты все, кто окажется на ней и рядом. Для планов берсеркера слишком скромно. Он явно будет стараться найти что-нибудь посерьезней. Готов спорить, что если каким-то хитрым образом перестроить двигатели, то их можно использовать для уничтожения всей жизни на планете. Например, заразив радиацией атмосферу. Эффект окажется не мгновенным, конечно. Но сюда может еще пятнадцать лет не заглянуть ни один корабль из внешнего мира. И никакого способа для вас вызвать помощь, даже если люди поймут, что происходит. — Наконец он заметил признаки волнения в сером незнакомце. Тот осторожно привстал, посмотрел вокруг, снова сел на корточки. Пальцы его сжали рукоятку свинцовой биты, словно он собирался извлечь ее и сражаться. Но с кем?

— Клянусь всеми богами! — пробормотал он. — Эта штука может сработать, в самом деле. Если все это правда! Тогда мы можем обратить их оружие против них самих!

— Каким образом?

— Если жрецы Горы Богов задумали с помощью берсеркера отравить воздух на планете, мы можем направить против них народ! Если мы убедим людей, что миром их на самом деле правит берсеркер, то это будет концом Горы!

— Я думаю, что все это правда. Но чтобы известие об этом разнеслось по всей планете, понадобится слишком много времени.

Человек со свинцовой битой взглянул в сторону невидимой за экраном листвы вершины с ее белой цитаделью.

— Не думаю, что придется так далеко ходить. Так, как бы всю историю изложить убедительно? Значит, пятьсот лет тому назад флот берсеркеров был здесь. Полубог Карлсен изгнал их, разгромил в битве. Кстати… Лерос, священник, по какой-то причине сегодня спрашивал, не упоминал ли кто-нибудь из вас, гостей, имени Карлсена. Теперь, кажется, все совпадает…

Теперь Суоми и в самом деле схватил незнакомца за серый балахон и принялся трясти, к полному изумлению хантерийца.

— Они спрашивали? — рявкнул странный инопланетец. — Конечно, все теперь совпадает!

Следующие полчаса ушли у них на то, чтобы составить План.

Четыре участника Турнира, все еще остававшиеся в живых, очень рано пробудились ото сна. Ночь они провели на мягкой земле, покрытой ползучей травой, в личном парке богов, как назвал это место Томас Цепкий. На рассвете крылатые существа подняли галдеж — каждый защищал свою территорию от вторжения соседа. Фарли Эйкоский, разбуженный этим маленьким Турниром, некоторое время наблюдал за ним, потом же обратил взор туда, где за листвой парка скрывалась вершина. Он вспомнил, где находится.

Сквозь прорехи в листве призрачно белели в рассветном сером свете стены цитадели. Но он понимал, что потом, когда они предстанут в луче полуденного солнца, они станут ослепительно-белыми. Всю жизнь, когда он только мог, Фарли жадно слушал рассказы тех, кто побывал в этом городе. И теперь белый камень этих стен, представший перед ним наяву, вызывал у Фарли робость.