Василий Щепетнев - Первое дело Йеро

Кто-то здесь побывал, и уже после смерти пера Кельвина. Возможно даже - после того, как Иеро поселился здесь.

Он подносил свечечку поближе к банкам и бутылям, читая надписи на римском языке. Богатство, огромное богатство. Понятно, почему оно хранилось здесь. Нет, не покражи опасался пер Кельвин, кто же осмелится украсть что-нибудь у Заклинателя? Но - тепла. Тепло старит, а лед хранит. Здесь, внизу, вода и лед были в равновесии - вода оставалась водою, лед - льдом.

Некоторые названия он знал лишь понаслышке - тинктура рога белого риноцеруса, пульверис субтилиссимус усов сурийского тигра, ягоды человек-корня. Тут даже был Красный Корень, добытый в загадочной Ра-Амони, месте, которое картографы размещают далеко на юге, в краях, отдаленных от Канды обширными голубыми пустынями, пропитанными Смертью и отчаянием. Некоторые и вовсе считают, что Ра-Амонь находится по другую сторону Лантического моря-окияна, и ходят туда лишь слуги Нечистого одним им ведомыми путями. А капли Адского короля? Несмотря на страшное название, капли были вполне безобидными, но эффективным средством при недугах, вызванных тоскою и одиночеством. Или средство Акропулоса: попьет его старик, и через год полон рот новых зубов!

Некоторых же не знал вовсе. Помеченные словом "Венена", средства эти держались в самых дальних углах, и Иеро благоразумно решил там их и оставить.

Взял он самую малость - на повседневные нужды. Поднимаясь по лестнице, он еще раз осмотрел поземный кабинет.

Странно, но он, кажется, ожидал увидеть другое. Только вот что другое - никак не мог припомнить. Смутный и неуловимый образ словно дразнил его.

Кобеасы путают.

Наверху он помолился от души - какая помощь ниспослана поселению! Теперь он сможет утолять болести куда лучше, чем прежде.

А начать следует с себя, вон, как треплет озноб.

Никаких диковинных средств применять Иеро не собирался. Достаточно будет употребить лукинагу, обработанную по способу Алена, и вытяжку ивовой коры, средство, дарованное в незапамятные времена Заклинателем Байером, человеком, сведущим в корнях и травах лучше, чем кто-либо до него, да, похоже, и после.

Он отмерил положенную дозу каждого из снадобий, принял, запил полустаканом воды. Должно стать лучше.

До захода солнца оставалась едва склянка, когда послышался мерный топот, в который вплетались шаги другие, легкие, воздушные.

Он выглянул в окошко.

Четверо стражей границы шли к нему. Не слишком ли много для одного священника? или они эскортируют семейство достопочтенного Хармсдоннера - Абигайль, Лору и Сару.

Вошли только женщины, а стражи сменили дневную пару. Ха, эскортируют. Это - женщины-пионерки, они сами способны позаботиться о себе. У каждой по короткому, но очень острому мечу Сур-Альской работы, и по дамскому арбалету - облегченному, за пятьсот шагов, пожалуй, стрела и не убьет. А за пятьдесят - наповал, женское оружие все-таки больше предназначалось для защиты.

- Мы надеемся, что наше пребывание здесь будет вам не в тягость? - спросила Абигайль.

- Что вы, разумеется, нет.

- Муж всю ночь проведет в мастерской. Теперь, когда не стало бедного Им-Зика, на него легла обязанность горного мастера, и он будет проводить анализ первых проб, взятых из колодца Иеро.

- Колодца Иеро?

- Так рудокопы назвали место, которые вы, пер Иеро, указали им давеча.

Иеро смутился.

- Правильнее уж было назвать место колодцем Людей льда.

- Назвалось иначе, пер Иеро. вот муж и решил, что безопаснее будет нам провести ночь вод Вашим кровом. Чем дробить силы на охрану двух домов, лучше удвоить охрану одного

- Звучит убедительно.

Говорила только Абигайль. Сара смотрела на Иеро дружелюбно, а Лора... Как знать, что было в ее взгляде. Лучше думать, что ничего особенного.

- Пожалуйста, располагайтесь, - он провел их в гостевой покой и, пожелав спокойной ночи, удалился.

Ничего необыкновенного в просьбе семейства Хармсдоннера не было - дом священника, помимо всего, был открыт и для гостей. Другое дело, что в теперешней ситуации приход жены, дочери и сестры старшины поселения являл собою знак доверия и уважения со стороны достопочтенного Хармсдоннера.

Удовольствуемся и этим.

Иеро присел у самого ложа. Смесь лукинаги и ивовой коры начинала оказывать свое действие. Голова прояснилась, приятная истома охватила тело. Лечь, уснуть. И видеть сны.

Но он противился снам. Рано, не время. Скоро сядет солнце, и мрак опять охватит Но-Ом. А во мраке, во мраке сейчас кроются чудовища. Пусть вокруг дома расставлены посты стражи, это не избавляет пера Иеро от обязанности хозяина дома - защищать вверившихся ему людей.

Иеро положил рядом с собою меч и арбалет. Нет, отсиживаться в доме он не намерен. Ночь, другую, не больше. Отдохнуть, и, главное, понять.

Опять гордыня, одернул он себя. Понять то, что не могли понять за год все советники и все поселенцы Но-Ома. Не понял пер Кельвин, мир его праху.

Праху... А вдруг... вдруг пер Кельвин понял? И потому он сейчас мертв?

Не части, не части, - услышал он голос Аббата. Знание - сила, а не слабость. Если бы пер Кельвин знал причину исчезновений людей, он бы поделился ею с другими советниками. И потом, он умер тогда, когда исчезновений не было.

- Следовательно, - продолжил Иеро уже от себя, - смерть пера Кельвина не связана с исчезновениями? Или исчезновения людей - не единственное проявление Силы Зла?

Конечно, не единственное, конечно...- но тут сон сморил-таки Иеро.

Сморил - на три склянки. Чтобы очиститься от грязи вовсе нет надобности день сидеть в ванне. Чтобы избавиться от усталости, нет надобности всю ночь проводить на ложе. Хотя и хочется. Иеро спал бы и дальше, до самого рассвета, но разбудили шаги, которые он услышал во сне, и во сне же понял, что лучше проснуться.

- Пер Иеро! - позвал стражник из горницы.

- Да? - Он сел, просыпаясь окончательно. Смесь лукинаги и экстракта ивовой коры произвела свое действие, голова Иеро стала ясной, рука твердой, дыхание ровным.

- К вам почтенный Рэндольф.

Он успел встать, накинуть подобающую одежду - ясно же, что почтенный Рэндольф пришел не со скуки, а по делу. Рэндольф не торопился входить, давая перу привести себя в надлежащий вид. Учтивый человек и заполночь учтивый.

Иеро вышел в крохотный коридорчик, прошел в горницу и сам пригласил позднего посетителя присесть. Не хотелось беспокоить Хармсдоннеров, хотя стражник, верно, их уже разбудил своим зовом. Ничего, в тревожное время голос охраны снимает тревогу, мол, спите, жители Но-Ома, в Но-Оме все спокойно.

Не все, иначе почтенный Рэндольф тоже бы спал.

- Пер Иеро, Ларс Мелдинг умирает. Хочет вас видеть, - церковный староста, видно, не ложился, под глазами наметились мешочки, да и сами глаза красные, почти как у рэт-лемута.