Бернард Вербер - День Муравья

— Выключите. Хватит!

— Вам не нравятся новости? — поинтересовался Мелье, уменьшая звук, по телевизору передавали новости.

— В какой-то момент человеческая глупость начинает утомлять, — сказала Летиция. — По-прежнему ничего?

— Ничего.

Молодая женщина завернулась в одеяло.

— В таком случае я немного посплю. Если что-нибудь будет происходить, разбудите меня, комиссар.

— Придется вас поднимать прямо сейчас. Один из детекторов движения только что активизировался.

Они внимательно посмотрели на экраны.

— В комнате возникло движение.

Они включили все видеомониторы, но ничего так и не увидели,

— Они тут, — произнес Мелье.

— Он тут, — поправила Летиция. — На экране только единичный сигнал.

Мелье открыл бутылку минеральной воды. Быстро протер подмышки и, чтобы избежать любого риска, набрызгал на себя еще одеколона.

— От меня все еще пахнет потом? — спросил он.

— Вы источаете Бебе Кадум.

По-прежнему ничего не происходило, но вдруг по полу что-то заскрежетало.

Жак Мелье внимательно вглядывался в изображения со всех камер, которые только были установлены в комнате.

— Они приближаются к кровати.

Перед камерой, расположенной на уровне коврика, появилась косматая мордочка голодной мыши.

Оба расхохотались.

— В конце концов, рядом с людьми живут не только муравьи, — воскликнула Летиция. — На этот раз я ложусь по-настоящему, и будите меня, только если у вас будет что-то более серьезное.

Энергия:Катаясь на аттракционе на праздничной ярмарке можно испытать совершенно разные ощущения. Можно сесть в последний вагон и зажмуриться. Любитель острых ощущений испытает в этом случае огромный страх. А если на большой скорости он приоткроет глаза, то страх удесятерится.

Можно испытать и совсем другие ощущения. Если сесть в первый ряд первого вагона и, не закрывая глаз представить, что ты летишь или бежишь, все время ускоряясь. И тогда любитель острых ощущений испытает опьяняющее чувство собственного всемогущества. К примеру, если из динамика внезапно загремит какой-нибудь хард-рок, он покажется нам оглушительным и агрессивным. Приходится терпеть. Но можно поступить по-другому, можно впитать эту сильную энергию и использовать ее. Можно наполниться этой возбуждающей музыкальной жестокостью. Высвобожденная энергия разрушает, если ее терпишь, и обогащает, если направляешь ее на собственную пользу.

Двенадцать оставшихся в живых деистов собрались в последнем импровизированном убежище, рядом с компостными ямами Бел-о-кана.

Они осматривают своих мертвецов.

Королева Шли-пу-ни решила истребить всех мятежников. При малейшей попытке дать пищу Пальцам их одного за другим расстреливают. Все недеисты погибли, и в движении мятежников осталось теперь всего несколько деистов, которые чудом выжили после расправ и потопа.

Больше их никто не слушает. Больше никто к ним не присоединяется. Они стали изгоями, и им известно, что скоро стража найдет их берлогу и для них тоже все закончится.

Кончиками своих антенн они исследуют три тела своих товарищей, которые перед смертью нашли в себе силы и добрались сюда. Теперь деистам предстоит отнести их на свалку.

Один из деистов вдруг запротестовал. Другие с удивлением слушают его. Если этих мучеников не отнести на свалку, то через несколько часов они начнут вонять олеиновой кислотой.

Мятежник стоит на своем. Ведь сохранила же королева тело своей матери. Почему не поступить как она? Почему не сохранить трупы товарищей? В конце концов, чем больше будет тел, тем более убедительным будет доказательство, что когда-то движение деистов насчитывало множество борцов.

Двенадцать муравьев теребят свои чувствительные отростки. Какая удивительная идея! Не избавляться от трупов, а…

Все вместе они предаются Полному контакту. Похоже, их брат нашел способ возродить движение деистов. Хранить своих погибших — это многим понравится.

Один мятежник предлагает похоронить их в стенах, чтобы избежать распространения запаха олеиновой кислоты. Первый, кто высказал эту идею, не соглашается:

Нет, напротив, они должны быть на виду. Сделаем так же, как королева Шли-пу-ни. Уберем внутренности и оставим только пустые панцири.

Термиты удирают со всех ног.

Вперед! — призывает 103-й с высоты «Большого Рога», вдохновляя крестоносцев на битву.

Никакой пощады! — подхватывает 9-й на своем летучем скакуне.

Воздушные артиллеристы стреляют без перерыва, сея кислоту и смерть.

Термиты бегут. Они несутся зигзагами, укрываясь от небесных монстров и смертельных плевков их пилотов. Здесь каждый сам за себя. Разрозненные термиты мчатся к своему Городу — к большой цементной крепости, недавно построенной на западном берегу реки.

Снаружи здание выглядит внушительно. Охровая цитадель состоит из центрального купола и трех башен, которые возвышаются над ним, ощетиниваясь шестью донжонами. На уровне земли все выходы заложены крупными камнями. Несколько часовых через бойницы следят за воротами.

Когда муравьи нападают на вражеский замок, из вертикальных бойниц внезапно высовываются рога солдат-термитов nasutitermes и поливают нападающих смолой.

Пятьдесят жертв со стороны муравьев после первого штурма. Тридцать после второго. Тот, кто бьет сверху вниз, всегда имеет преимущество перед тем, кто стреляет снизу вверх.

Кроме воздушной атаки, другого варианта нет. Носороги врезаются в донжоны своими рогами, жуки-олени крушат башни, забитые обезумевшим населением, но смола продолжает творить чудеса, и Город термитов Моксилуксун получает передышку.

Раненых лечат. Бреши заделывают. Подвалы прибирают, предвидя долгую осаду. На вышки выставляют часовых.

Королева термитов Моксилуксуна не выказывает никакого страха. Рядом с ней в таинственном молчании пребывает невзрачный король. У термитов самцы после брачного полета выживают и остаются в королевской ложе рядом со своей самкой.

Шпион нашептывает то, что известно уже всем: рыжие муравьи Бел-о-кана вышли с крестовым походом на восток и по дороге разгромили множество муравьиных Городов и даже целый пчелиный Город.

Рассказывают, что Шли-пу-ни, их новая королева, занимается усовершенствованием своей Федерации различными нововведениями: архитектурными, сельскохозяйственными, промышленными.

Молодые королевы всегда считают себя умнее старых, — иронично замечает старая королева Моксилуксуна.

Термиты поддакивают ей понимающими запахами.