Николай Грязнов - За дверью в лето

Отношения с Пусей у верховного соронга складывались на удивление хорошо. Подросшему сорванцу было наплевать на высокое положение соседа, он, как и прежде, охотился за его хвостом. Порой игривое настроение у Маврика выходило за границы разумного. Тогда черный разбойник устраивал засаду в каком-нибудь неожиданном месте, выскакивал из-за угла и нападал на правителя. Приходилось Роджеру изображать из себя сердитого монстра и загонять маленького нахаленка, визжащего от ужаса, в самый дальний угол под хозяйской кроватью. Тут же прибегала перепуганная Наташа, которая начинала увещевать взрослого кота, который, по ее мнению, обижал маленького безобидного котенка.

На самом деле, Сильверу нравилось наличие в доме взбалмошного бузотера. Он и сам не так давно вышел из детского возраста, а служебные обязанности его скорее утомляли, чем развлекали. Косматый чертенок был едва ли не единственным другом, который поднимал Тобио настроение, потому что Сережа посещал кучу кружков и почти не общался со своими «питомцами». У Алексея после избрания Верховного начался бурный карьерный рост, да и жена его не сильно отставала от мужа. Нанятая домработница с трудом успевала справляться с колтунами черного перса.

Загруженность слуг привела к тому, что на длинные майские выходные котов в Комарово повезли старики. Приехав на дачу, дедушка тут же засел за свои мемуары, а бабушка погрузилась в клумбы. Леомуры разбрелись по своим владениям, поскольку сами же для себя и организовали эту вольницу. Они решили на какое-то время ускользнуть от умилительной, но утомительной опеки кобортов.

Точнее, инициативу проявил Маврик, а Роджеру идея понравилась, и он несколькими умелыми намеками направил течение событий в нужное русло. Медленно, но верно молодой лиат осваивал искусство управления. Особенно ему нравилось производить радикальные изменения без прямолинейного вмешательства, едва заметным движением мысли.

В следующий раз после приезда на дачу все четыре члена семьи собрались вместе лишь вечером за ужином. Ольга Андреевна жарила замечательные пирожки с мясом, и Пуся наслаждался запахами около плиты. Сильвер занял свою любимое кресло в углу веранды и общался на глубокие философские темы с Мики, уехавшим на майские в столицу. При этом он не забывал в фоновом режиме контролировать происходящее на кухне.

Евгений Иванович сидел за столом и рассказывал жене, как у него продвигается работа. Воспоминания о былом так увлекли его, что он никак не мог вернуться из прошлого в настоящее. Старушка, поджав губы, в десятый раз слушала историю о том, как ее благоверный с приятелем на голом энтузиазме и вопреки руководству собирали установку века. Надо отдать должное ее выдержке, терпела она мужественно.

Советник, находящийся за сотни километров от Верховного, не особо удивился философскому настроению владыки и активно поддерживал беседу о роли четлан.

«Я согласен, Сильвер, сейчас уже некорректно называть кобортов слугами. Они уже достигли уровня помощников, а в ближайшем будущем станут лиатам соратниками».

«Если уже не стали. Шиены во многом правы, мы не только даем людям знания, не только подсказываем идеи, но и паразитируем на них, пользуясь результатами их труда».

«Едва ли это можно назвать паразитизмом. Затраты человечества на содержание леомуров составляют ничтожную долю их совокупной трудовой активности».

«Конечно, но мы пользуемся не только материальными плодами их физического труда. Лиаты многому учатся у людей в области искусства и эмоционального восприятия мира».

«Наверно, хотя мы всегда являлись рациональными созданиями и считали это отличительным признаком разумных рас».

«Не надо забывать, что все познается в сравнении. Если б не было зла, то не было бы и добра. Не будь эмоционального восприятия мира, как можно было бы определить рациональность?»

«Ты хочешь сказать, что четлане дают нам не намного меньше, чем мы делаем для них?»

«Это неизмеримо. Поэтому я даже не стал бы пытаться оценивать. Оставим монетаризм ястребам. Сколько не выдумывай единую меру, она всегда будет ущербной. Думаю, что между леомурами и людьми установился своеобразный симбиоз, и отрицать это уже просто глупо».

Мики надолго задумался, и Роджер заметил, что обстановка на веранде слегка изменилась. Евгению Ивановичу стало неловко за свою болтливость, и он поинтересовался делами супруги. Ольга Андреевна не преминула воспользоваться оказией. Она пустилась в длинный рассказ о делах Наины Петровны с соседнего участка, которую встретила у забора, обрабатывая кусты малины. Из чувства мести жена подробно пересказала все новости из глубоко интеллектуальной беседы с подружкой. Не забыла упомянуть даже о свадьбе троюродной племянницы соседки и про развод ее непутевого племянника.

— Кстати, — напоследок добавила неутомимая старушка, когда супруг уже облегченно вздохнул, решив, что фонтан слов наконец-то иссяк. — Ты же помнишь, что после того, как их доберман умер от чумки, они сказали, что больше не будут держать животных?

— Помню, — не совсем уверенно подтвердил расстроенный мемуарист.

— Так вот. Угадай, кого они завели.

— Кавказца? Нет? Только не говори, что какую-нибудь мелкую болонку.

— Холодно. Опять холодно. Они завели кошечку.

— Не может быть. Марусины всегда были собачниками. Они же никогда не понимали пристрастия наших детей к кошачьим.

— Вот и я о том же. Столько было громких слов, и вот нате вам.

Сильвер внутренне напрягся и осторожно просканировал соседнюю дачу. На диване в одной из комнат тускло поблескивала искорка спящей леомары. «Надо будет сделать замечание начальнику охраны», — подумал владыка.

Задуманное пришлось отложить на потом, поскольку он сам попросил Антвара дать гардам немного отдохнуть. Советник согласился с его доводами. Обстановка потеряла былую напряженность, и реальных угроз жизни правителя в ближайшем обозримом будущем не предвиделось. В результате глава телохранителей уехал в давно выпрашиваемый отпуск к родным, а охрана ограничилась контролем дальнего периметра резиденции.

В этот момент Мики громко вздохнул, выныривая из бездонных глубин размышлений, и Роджер отвлекся от мыслей о новой соседке, поскольку советник продолжил беседу:

«Наверно, и в этом ты прав. Совершенствуя слуг, мы неминуемо двигались к союзу. Просто боялись признаться себе, что неизбежное уже произошло».

«На мой взгляд, в том, чего так опасаются вольные, нет ничего страшного. Мы ведь не страшимся зависимости от особ противоположного пола. Леомуры так же не могут жить без леомар, как и леомары без леомуров. Почему же мы пугаемся зависимости от четлан?»