Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

В это время с ранцем в руках выбежала из-за угла Света, испуганно остановившись в сомнениях, можно идти дальше, или лучше не рисковать. Даже рядом с таким сильным и красивым защитником она продолжала бояться их, как потенциальную угрозу безопасности, вызывающие ее одним только своим присутствием. Ведь родитель был намного выше и выглядел страшнее принца.

— Эта сучка защитника приволокла, что ли? — скривилась родительница, при появлении ребенка. — Проверить еще надо, что прихватила с собой. Лишнего не утащила бы.

И они дернулись в направлении Светланы, которая от страха прижала к себе ранец и попятилась назад.

Влад не стал много уделять внимания позированию и браваде двух алкоголиков. Он приподнялся на ступеньку к ним навстречу и снизу вверх шлепнул ладонями обоих по лбу. Поскольку в момент удара он слегка притормозил время, то сила удара получилась пушечной. Родителей словно сквозняком выдуло, забросив их тела глубоко в помещение. Взяв ребенка за руку, он вошел с ней на веранду, под столом которой рядом с мусорным ведром стонали оба родителя и чесали лбы. При виде входящих ребенка с дерущимся хулиганом, они, толкая друг друга чуть ли ни на четвереньках, сшибая ушибленными лбами входную дверь, скрылись в доме.

— Повторить, или с первого раза уяснили? — спросил Влад, усаживая ребенка на стул, а сам, взяв ранец и, разыскав там два чистых листа бумаги и две шариковые ручки, остановился возле стола посреди комнаты. — Быстренько приняли вертикаль и, если не разучились писать, напишем диктант.

— Ты чего, это, чего дерешься, по какому праву? — уже не так уверенно лепетал родитель.

— Какой диктант, ничего не будем мы писать, — вторила ему жена.

— Значит, сейчас повторим воспитательный процесс, — заявил Влад и, оттянув средний палец левой руки, с силой прилепил его ко лбу родителя. Тот поспешно вскочил и сел за стол. Уже много лет, как его никто не бил, казалось, нет такой силы в округе, что осмелилась бы на такую процедуру.

понабрался где-то и дерется. Вставай, чего развалилась, дура, — уже громко и властно крикнул он на жену. — Валяется, как принцесса, человек дело говорит.

— А писать мы будем, что я продиктую. Как понял, дитя вам без надобности. Стало быть, забираю ее к себе. Она ведь вам совсем не нужна, только лишние хлопоты.

Супруги переглянулись и согласно закивали головой.

— А ты все равно заплати, — заскулила женщина. — Даром не получишь. Я что, рожала зря, страдала, а он задаром. надо, да и все. — Чего драться то, говори, чего А драться любой умеет. Силы

— Согласен, женщина, — Влад раскрыл маленькую сумочку на поясе и достал несколько купюр. — 71 рубль. Больше не получите.

Мужчина жадно протянул руку к деньгам, но получил по этой, же руке увесистый шлепок.

— Только после расписки.

— Хорошо, хорошо, — вид денег и планы на их расходование уже затмил разум супругов. Они спешно и под диктовку Влада писали расписки о добровольной продаже дочери Светланы за 71 рубль и полном отказе каких-либо прав на нее.

Влад аккуратно сложил расписки в ту же сумочку, откуда доставал деньги, и, взяв в одну руку ранец с одеялом, на вторую обняв, прижал к себе ребенка.

— Ну, что, Светик-самоцветик. Кстати, мне это имя очень нравится, даже знакомых не помню с таким красивым именем. Такое имя может принадлежать только очень славненькой девочке. Хочется заметить и указать тебе на один сказочный постулат — по всем правилам джентльменства после всего, что между нами сегодня произошло, я просто обязан на тебе женится. Но давай не будем переступать рамки житейских правил и гражданских сводов законов. Не только разница в годах, что не столь существенно, а твой возрастной статус не позволяет совершить нам столь правильный шаг. Зато мы, а это очень даже, как меня, так, я думаю, и тебя вполне устроит, можем стать папочкой и дочуркой. Тем более, тебя еще надо растить, учить, воспитывать. Ты не возражаешь?

Света уткнулась носом в теплую шею Влада и быстро закивала головой. Счастье и радость, переполнившие ее исстрадавшуюся душу, вылились из глаз обильными слезами, капая и прокладывая целые потоки на спине любимого папочки.

Они шли по поселку, потом по дороге, по берегу канала, мимо виноградника, а она лила слезы и рассказывала Владу обо всей своей жизни столько, сколько могла помнить ее детская головка. И про бабушку, которая рано погибла по вине шофера пьяницы, про больного дедушку, за которым она два года ухаживала до самой смерти. И про эти два года ада, что провела на чердаке, борясь не только с голодом и лютыми холодами, но и спасаясь от жестокого желания родителей, ради этого дома, что дедушка переписал на внучку, избавиться от нее. И только благодаря их беспробудному пьянству и полусгнившей лестнице, которая могла выдержать только Свету, она сумела выжить. Рассказала она и про несколько попыток покончить счеты с жизнью. И сейчас она пришла на берег реки не купаться и не погреться на солнышке, а с самым большим желанием умереть в водах Тентека. Избежать этого ей помогли те же Дауны, коих покалечил Влад.

— Выходит, зря я так, немного погорячился. Они ведь спасли тебя и свели нас вместе. Надо будет как-нибудь извиниться. Да, плоховатенький штурман из тебя. Не попадешь ты в северные холодные воды по Тентеку. Принес бы он тебя в теплое озеро Сасыкколь. недалече от сюда, километров 150. Поэтому он тебя и выбрасывал на берег, что планы твои с его возможностями не совпадали.

Влад полностью просканировал все тельце, и видел с трудом еще теплившуюся жизнь, готовую в любую секунду покинуть Светланку. Так что, последний эпизод с перловой кашей помог состояться их свиданию у реки. Он поначалу был страшно рассержен на ее родителей за столь жестокое и бессердечное отношение к ребенку, но потом сообразил, что этот целый перечень очень скверных дядей и тетей способствовал встречи с самым зеленым, самым настоящим счастьем, ради которого хотелось творить безумие и подвиги.

Света словно ощутила, нахлынувшие чувства на Влада, и сильней прижалась к любимому папочке, до конца еще не веря, что, наконец-то закончилась эпопея с чердаком, с пустыми бутылками, косыми недоброжелательными взглядами помощницы тети Веры, обидными и едкими словами детворы. Неужели ее мечты о будущей счастливой жизни начинают сбываться. И только бы кто-нибудь или что-нибудь не вмешалось и не порушило это хрупкое счастье.

— Ну, душить, конечно, меня не обязательно. Я еще в этой жизни пригожусь, — наигранно прохрипел Влад, и Света испуганно отпрянула, пытаясь заглянуть в глаза, чтобы убедиться в несерьезности сказанного. Глаза Влада смеялись, поэтому и она облегченно вздохнула. Пошутил. Разве она способна такая маленькая и слабенькая задушить такого большого принца.