Георгий Левин - Жизнь на обочине

Говоривший со мной парень мою реакцию увидел и ей не удивился. Всё понял. Всё также с кривой улыбкой на лице он продолжил говорить. Но уже обращаясь ко мне:

— Понятно! Ты, не работник ни "Лысого", ни Клима Тихоновича. Проще говоря, ты "заяц"! Но вторгся в наш бизнес. С порядками и правилами работы в этом бизнесе ты не знаком. Надо бы было тебя вздуть. Дать хорошо за твоё самовольство! Но вижу, что ты стал нарушителем не сознательно, а по незнанию. Поэтому получаешь предупреждение! Экзекуция пока откладывается. В нашем, демократическом и свободном государстве есть Конституция! Она гарантирует тебе право на труд и жизнь. Но по нашим законам. Объясню тебе основное. Этим законом и установлено! Ты можешь нищенствовать и побираться, на что должен иметь лицензию и платить налоги. Лицензию выдаём мы. И нам же доверено собирать налоги. Работать будешь в бригаде Клима Тихоновича. Это его территория. Он сам к тебе подойдёт и расскажет подробности. Денег понимаю, у тебя нет? Но мы настоящие бизнесмены и лицензию продадим тебе в рассрочку. Это будет тебе стоить червонец в день и пятёрка тоже в день процент за рассрочку. Налог тоже составляет ещё червонец в день. Но это пока! Как новичку тебе поблажка. А дальше? Будем поглядеть. Всё остальное собранное усердным трудом твоё! Копи на дом, машину или на жизнь на Канарских островах. Рост мастерства увеличивает личные доходы труженика! Конечно, растут налоги. Доверие и порядочность это основа бизнеса и наших отношений. Попробуешь сбежать? Или будешь жульничать? Или решишь уклоняться от уплаты налогов? Найдём и искалечим! А может быть, поступим иначе. Бросим в подвал связанным на корм крысам. Вот и весь инструктаж. Поздравляю! На работу ты принят. В штат зачислен. Успехов в ударном труде. А пока Кеша скажет тебе своё напутствие.

Повернувшись, крепыш пошёл прочь. Его напарник сделал шаг ко мне. Коротко размахнулся ногой и ударил меня в бок. Сильная боль обожгла тело. Воздух застрял в груди. С посиневшим лицом судорожно дёргался, Пытался вдохнуть хотя бы глоток воздуха. С довольным выражением на лице громила наблюдал за моими муками. Вдоволь насладившись зрелищем, он ушёл вслед за крепышом.

Ещё некоторое время мучился от разрывающей тело боли. Потом она отпустила. Осторожно вдохнул живительный воздух. Бок отчаянно болел при любом движении. Превозмогая эту боль, с трудом встал на колени. Опираясь на стенку, поднялся и побрёл по залу вокзала. Собирать милостыню. Понимал, что сказанное крепышом было не пустой угрозой или попыткой запугать. Они сделают со мной, всё, что захотят. Даже убьют на глазах у всех. Никто не защитит меня от них. Власть куплена! А народ…

Когда они говорили со мной и громила ударил меня ногой, народ спокойно смотрел и проходил мимо. Или отводил взгляд. Ни я, ни моя жизнь и участь не интересовали никого. Подумаешь! Бьют нищего старика! Вот так новость! Нечего шататься и вонять. Здесь же на вокзале не помойка?

Такова была проза жизни. Моей жизни и жизни общества. Участь человека отверженного обществом очень горька и нелегка. И это была моя участь.

Вот и бродил по залу. Стоял у дверей. Выходил на улицу. Мою протянутую руку народ замечал очень редко. Пробовал просить. Но в ответ получал презрительный взгляд или молчание. Оказалось, наука нищенствования тоже не проста. Приходилось учиться.

На вокзале просил милостыню не я один. Просящего народа хватало. Дети, мужчины, женщины, старики, старухи. Увечные, инвалиды, просеивали массу приезжающих и уезжающих людей. Не обходили вниманием и людей, просто проходящих через вокзал. Смотрел, как действовали они. Учился. Осваивал профессию.

До этого наша страна перестала быть страной миллионеров. Деньги и цены привели в нормальный вид. Убрали три ноля. Мелочь снова вернулась в обиход. Но к медным монетам отношение осталось старое. Если эти монеты просто валялись на полу. За ними нагибаться люди не спешили. Особенно молодые. Выронив из кармана, провожали взглядом и шли дальше.

Я этим безразличием и ленью не страдал. Нагибался добросовестно и охотно. Если замечал, валяющиеся монеты не капризничал. Различия между монетами из "серебра" или "меди" не делал. Мне подходили все! Становился на колени, что бы достать или поднять. Не гнушался лечь на пол. Чтобы достать монету, закатившуюся под сидения. Скреплённые они стояли в залах ожидания. На них размещался ожидающий народ. Занимался этим делом и заметил. Скучающий народ увидел мою охоту и начал развлекаться. Специально бросать монеты на пол. В самые труднодоступные места. Это меня не останавливало. Упорно лазил по полу. Старался достать всё. Как набрать указанную мне сумму? Не представлял. Получать побои? Желания не было. О том, что они последуют? Если не сдам указанную сумму? Не сомневался.

Сделал и первые наблюдения. Женщины в возрасте и многие молодые женщины в эти игры не играли. Они просто подавали мне мелочь. Развлекалась в основном молодёжь, парни и девушки, стоявшие компаниями. Они делали это со смехом и радостными комментариями. Для меня отношение окружающих значения не имело. Мне было всё равно. Чувство стыда уже притупилось. У меня была только одна цель. Собрать указанную добрыми работодателями сумму. Чтобы не били. Вот и старался. Закрывал глаза на условности и понятия той другой жизни. Как оказалось, человеческий облик сбросить не трудно. Понимал, что терял его не только я. Терял его и окружающий меня народ. Издеваться над беспомощным человеком занятие не достойное для человека и нормальному человеку чуждое. Люди, поступающие так, как поступала молодёжь, сами теряли человеческие черты. Издеваясь над слабым человеком, они становились чёрствыми, бездушными и безжалостными. Теряли человеческий облик. Это и есть порицаемое зло.

Вернётся ли это зло к ним? Не знаю! Но если Бог видит все деяния, то тогда им суждено познать горе. Хотя этого я им не желаю. Зла на людей во мне нет. Они не виноваты в моей судьбе, в моих бедах, посланных мне жизнью. Я буду нести свой крест. Так мне суждено. Роптать и жаловаться бесполезно. Бороться? Не было сил, да я уже и сдался. Просто плыл по течению. Пытался выжить и не видел выхода. Вопрос:

"Искал ли я его?"

Просто пропускал. Ответ был очевиден.

Занимался сбором мелочи. По уже указанным причинам отдавался этому занятию весь. Внимания на окружающих не обращал. После очередного лазания под сидения ощутил на своём плече руку. Вздрогнул. Остановился и посмотрел на человека стоящего надо мной. В этот момент стоял на коленях. Готовился лезть за очередной монетой. Её бросил юнец из развлекающейся компании. На человека стоявшего надо мной смотрел снизу вверх. А он сиплым голосом сказал мне:

— Кончай этот цирк! Я Клим Тихонович! Проще Митяй. Вставай! Пошли со мной. Поговорим.