Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба

На секунду лицо Валентины стало неуверенным, почти испуган-ным. Потом она улыбнулась и махнула рукой:

- Да ладно тебе, мы же не в книжке… Очень хорошие стихи ты про-

читал. Слушай, я тебе потом дам адрес Ленки, зайдёшь к ней в Воро-неже?

- Конечно, - согласился Олег. А про себя подумал, что знает адрес

Ленки Семёновой. Как свой собственный… И поинтересовался: - А если бы ты правда встретила кого-нибудь из будущего - о чём бы спроси-ла?

- Я так сразу не знаю… - лицо девчонки сделалось увлечённым и рас-

терянным одновременно. - Столько вопросов… Спросила бы, как люди

живут. И когда наступит коммунизм… И про войну - будет или нет… И ещё…

"Той, которой вы боялись, САМОЙ страшной - пока не было, - про себя ответил Олег. - Но, может, ещё будет, потому что никакого ком-мунизма не наступило, в мире столько могучих сил, и каждая хочет сво-его, и каждая верит, что именно она хочет правильного… А люди жи-вут совсем не так, как вы - НЕ ТАК, и этого не объяснишь…"

- Ты чего шевелишь губами? - засмеялась Валентина.

- Молюсь лесным богам, - улыбнулся Олег. - У нас в будущем в них

все верят.

- Хватит меня пугать, - жалобно отозвалась Валентина, - а то я и

правда решу…

- Я правда из Воронежа, - ответил, прервав её, Олег. И тут лодка,

на миг окончательно погрузившись в зелёную гущу, выскользнула на поверхность небольшого, почти идеально круглого озерца, топкие бе-рега которого полностью заросли камышом и молочаем.

А около них, около берегов, в прохладной тени лежали на воде среди широких зелёных листьев ослепительно-белые и нежно-розовые цветы с золотисто-солнечными сердцевинками. Очень красивые, но… Олег узнал их. Это были не лилии, а кувшинки.

Мальчишка бросил на Валентину недоумевающий взгляд. И про-чёл в ответном - умоляющем! - что она знает: это не лилии; она зна-ет: это кувшинки; но ей хочется, чтобы это БЫЛИ лилии - и в конце концов… разве это так важно?!

Олег отвёл глаза. И подумал, что кувшинки всё равно очень кра-сивые.

И, может быть, даже немножко лилии. Тем более - раз она этого хочет.

- Я не буду их рвать, - немножко виновато сказала Валентина. Как

будто ей стало неудобно, что она заставила Олега переться в такую даль с такими трудностями ради ерундовой прихоти. - Я просто пос-мотрю… Ладно?

- Конечно, - кивнул Олег. - Как хочешь.

Валентина легла на носу, опустив руку в воду. А Олег, отложив весло, подумал с весёлым ужасом, что пропал. Пропал, или даже П-Р-О-П-А-Л, по большим буквам, потому что ухитрился влюбиться в девчон-ку, которую даже нельзя поцеловать, которая даже не родилась ещё - и вообще умерла к тому времени, в котором он живёт!

А ещё он подумал, что, когда предотвратит катастрофу, боль-ше не сделает сюда ни шагу. Потому что иначе он однажды останет-ся здесь. Наплевав на дом, маму, отца, школу, весь свой мир - променя-ет его на это время, в котором живёт деревенская девчонка, велоси-педистка и пловчиха, называющая лилиями озёрные кувшинки - называ-ющая так, что они от её слов ПРЕВРАЩАЮТСЯ в лилии. Само ощуще-ние такой возможности - остаться - ужасало. Но этим могло кончить-ся. Могло. Олег чувствовал.

И ещё… пришла мысль, которую Олег потом стыдился вспоми-нать. Но она была - секундная, как взмах тёмного крыла. А что если спасти ТОЛЬКО её? И не спасать совсем-совсем чужую женщину. Спа-

сти Валентину - и увести её с собой… Но уже через миг Олег жалел, что нельзя избить самого себя - сильно, до крови. Никто не имеет пра-ва выбирать, кого спасать, а кого нет. (Разве только Бог… если он есть.) Нельзя своё счастье лепить на чужом горе. Да, многие так де-лают. В его, Олега, мире это даже стало почти нормой.

Но он - не будет. просто не будет, хотя бы - ради умения видеть в кувшинках лилии. И всё тут!

- Плывём обратно, - вздохнула Валентина. И Олег послушно зарабо-

тал вёслами, разворачивая плоскодонку в обратный путь.

Они причалили у мостика, чтобы погрузить велосипед, оставлен-ный Валентиной в кустах. Хорошо, что Олег выпрыгнул первым…

Очевидно, Марлен Моржик был очень зол, потому что даже не смог потерпеть - сразу появился из кустов, бледный, как стена. Расп-лывшийся во весь лоб синяк отсвечивал зловеще. Видок у парня был ещё тот - Олег так и застыл на прибрежной траве.

- Я ж тебе говорил - не лезь в наши места, - срывающимся от злос-

ти голосом сказал сын председателя. Хотя ничего подобного лично Олегу он не говорил. - И тебе… - он добавил неприличное слово, - го-ворил не бегать за этим городским!

- А ну прекрати ругаться, Марька, дубина! - возмутилась Валенти-

на, вставая в лодке. - Иди отсюда! Ругаться он ещё при мне будет!

- Он пойдёт, - процедил Олег, - только сначала извинится. Ему одно-

го раза мало, он по пояс деревянный…

В руке Марлена оказался обрез.

Настоящий - потемневший от времени "ошкамёлок"- Князь гово-рил так о чём-то коротком, несерьёзном - трёхлинейной винтовки, без приклада и большей части ствола, который удобно прятать под одеж-дой. Русское национальное оружие 20-х годов… И этот обрез смотрел Олегу в грудь - снизу, от бедра. С расстояния в три нешироких шага.

Олег быстро оглянулся - Валентина, закусив губу, смотрела на мальчишек потемневшими глазами. Так… А у Марлена глаза были, как у страдающего без дозняка торчка - это Олег определил со знанием дела. Люди с такими глазами поглощены одной идеей. Торчок - достать ширево.

"А Марлен, кажется, хочет нас убить."

Олег подумал это спокойно-спокойно, понимая чутьём, что это так - Марлен пришёл сюда не играть с обрезом, не пугать, а просто застрелить и его, Олега, и Валентину. Его - как соперника, удачливо-го соперника. Её - за измену. И ему плевать, что Валентине он и не был нужен. Можно мстить не только за настоящие, но и за выдуман-ные обиды. И не менее жестоко, чем за настоящие…

Интересно, что напишут в местной газете? И появятся ли из-менения в "архиве" Князя?

В американских боевиках показывают специалистов "по убалты-ванию террористов". " - Хэй, парень, ты ведь не хочешь лишних проб-лем? Мы выполним все твои условия, нужно только время, а пока - по-

чему бы тебе не отпустить эту женщину в знак добрых намерений?!" Чушь собачья. Он всё равно выстрелит, этот козёл.

- Справиться не смог - пришёл с пушкой, трусло? - презрительно

спросил Олег. - Стреляй! Быстро - стреляй, пока я тебе башку не оторвал! - и с этими словами Олег шагнул вперёд.

Он рассчитал верно. Марлен просто не смог хладнокровно выст-релить в человека в упор, ему понадобились две секунды, чтобы реши-ться окончательно… а Олегу - те же две секунды, даже чуть меньше, чтобы перехватить обрез, рвануть его вверх и одновременно беспо-щадно ударить Марлена коленом между ног. Следующим движением Олег зашвырнул так и не выстреливший обрез на середину речки.