Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба

А значит - вставал во весь рост вопрос: ЧТО ВТЮХАТЬ КНЯЗЮ?

Князь, приехав уже под вечер, когда солнце скрылось за верхушка-ми деревьев. Олег, сидя за столом, читал ветхую книжку без обложки, оглавления и последних страниц, которую раскопал на полке. По его мнению, этот штрих должен был многое добавить к картине безысхо-дного отчаянья, овладевшего несчастным мальчиком - и смягчить се-рдце лесника.

После односложных ответов на дежурные вопросы в доме воца-рилось молчание, прерываемое только редкими, но душераздирающи-ми вздохами Олега и скорбным шелестом страниц. Его план начал сра-батывать. Совершенно незнакомый с психологией современных шко-льников (и школьников вообще, если на то пошло!), Князь забеспокоил-ся после пятого вздоха. После седьмого - заглянул в лицо Олегу, встре-тив скорбный взгляд. После восьмого - не выдержал:

- Случилось чего, Олега?

- Да так… - Олег нехотя отложил книжку. - Слушай, Князь… Можно

мне в город съездить?

- Да за милую душу, - удивился лесник.

- С ночёвкой, - добавил Олег. Князь - и это отличало его в выгодную

сторону от большинства взрослых, ответивших бы немедленно и не разбираясь" нет, конечно!" или" это ещё зачем, не выдумывай!" - спросил:

- А где ты там ночевать-то собрался?

- На Советской, - быстро ответил Олег, вспомнив название улицы,

которую сам же Князь и упоминал когда-то.

- Угу, - буркнул Князь. И вдруг искристо стрельнул взглядом из-под бровей: - Девчонка, что ль?

- Да нет… - Олег замялся, потёр верхнюю губу, почти не изображая

смущения, он и правда смутился. - Ну… да. На речке познакомились, она на день рожденья пригласила. Я там не один буду, ничего такого… А заночую у одного парня, Андрея…

Дома Олег не стал бы так врать. Поднял трубку - и выяснил, что он врёт. Но Князь связывался с миром по рации, которой нет в жилых домах.

- Вот что, - сказал Князь. - Ленка мне тебя вроде как доверила… Ты

у меня почти две недели живёшь. Парень ты хороший. Серьёзный, от-ветственный. Поэтому так скажу - езжай, а то от здешней жизни оди-чаешь не хуже меня.

- От этого я бы не отказался, - заулыбался Олег. Князь легонько

щёлкнул его в лоб:

- Цыц… Но уж коль я тебе доверился, как взрослому - ты мне не

подгадь. А то доверию нашему и дружбе - разом конец. Понял?

Это Князь спросил серьёзно. И Олег серьёзно ответил:

- Понял, Князь… Я ничего плохого, кроме хорошего, делать не соби-

раюсь. Честное слово, Князь.

…"Хорошо, когда тебе доверяют, - думал Олег на раскладушке. - Если бы взрослые побольше нам доверяли - от нас меньше было бы не-приятностей… Но с другой стороны, - уже критически подумал он, - как нам доверять? Мы же как щенки - всё на вкус попробовать надо, и хорошее, и плохое. Если за нами не следить, то что? Если за щенком не следить - получится невоспитанная помоечная собака, грязная, за-паршивевшая. И кончит тем, что или грузовик её переедет, или за то, что жратву таскает, хребет перебьют. Жалко, а кто виноват? Кто не воспитал, не следил… - философствовал Олег. - Кричишь: "Дайте мне самостоятельности!" - а сам во взрослом мире разобраться не можешь, что хорошо, что плохо, а когда разберёшься - уже и поздно может быть… Не, ну какие они там, в прошлом, доверчивые! - мысли

его приняли иное направление. - С одной стороны - подозрительные, везде шпионов искали… А с другой - двери не запираются! Если палка прислонена - никого дома нет. Велик в кустах оставила - если и най-дут, всё равно не возьмут… Куда же всё это делось-то? Откуда нар-кота взялась, садюги разные, бандиты? Вот бы что понять. И вот бы что поменять…"

Он ещё о чём-то думал, но уже засыпал… Потом резко проснулся - почудилось, что над ним стоит Марлен с обрезом, на миг вернулся страх, но недолгий. Олег секунду смотрел в темноту, потом - вздох-нул, перевернулся на другой бок и уснул уже по-настоящему, крепко.

…Асфальтированной дороги тут не было. Олег пылил по про-сёлку - грязный и злой, как чёрт. Машин тут почти не было - только грузовики попадались. Ещё и полпути не проехал - а уже замучился, как в Африке.

Марфинский просёлок остался позади - но оказалось, что в 1964 году и госдороги не все были асфальтированы. Навстречу, как на па-раде, одна за другой проскочили "волга", "запорожец", "москвич" и "побе-да" - Олег узнал все четыре машины, старые, громоздкие, с округлыми корпусами, добротно выполненными из хорошего железа. Такие "колом-бины", как называл их отец, и в начале ХХI века ещё бегали бодренько по улицам русских городов.

Немного скрашивало трудности то, что Олег ощущал себя пер-вооткрывателем. Марфинка всё-таки была чем-то замкнутым. А по этой дороге можно добраться куда угодно - в мире прошлого. Увидеть живых "битлов" и ещё никому не известного Высоцкого, чёрно-белые телевизоры-новинки в магазинах и танковый парад в Москве, Фиделя Кастро, о котором тут столько и с таким восхищением говорят, и свой Воронеж, и даже маму! У мальчишки просто ноги зазудели от же-лания нажать на педали - и… Как там говорил в книжках Толкиена ста-рый хоббит Бильбо своему племяннику Фродо? "Видишь эту тропинку? Вот она ведёт к той самой дороге, по которой можно выйти к Пусто-шам, а там и до Драконьей Горы недалеко - так что если уж встал на неё, то придерживай ноги руками, а то и опомниться не успеешь, как заведёт она тебя кто знает куда!"

И почему некоторые люди считают, что жить - скучно?!

Он вдруг вспомнил, как парень классом старше, почти незнако-мый, два года назад за школой предложил ему, Олегу, "затянуться". Любопытство было так велико, что Олег уже практически согласился - но увидел одного из своих одноклассников. Тот сидел на пеньке, широ-ко расставив ноги, и заливался тихим, неудержимым смехом, глядя на собственные пальцы. Переставал смеяться, шевелил ими - и закаты-вался снова, мотая головой и повизгивая. И глаза у него были какие-то утонувшие в мутной дымке…А у того, который протягивал Олегу "ко-сячок" - голодные и злые, ненормальные… как у Марлена вчера. Олег тогда замотал головой, попятился, потом развернулся и побежал так, как будто за ним гнались.

А через год тот, старший парень - его звали, кажется, Вовка, а фамилию Олег не помнил - выбросился из окна десятого этажа, из сво-ей комнаты. Рассказывали, что он стоял на подоконнике и взмахивал

руками - долго, кто-то вызвал милицию, позвонил его родителям… Но перехватить его не успели - он последний раз махнул руками и прыг-нул.

Наверное, ему казалось в те секунды, что он летит. Улетает от скуки, от тоски, от бесконечных одинаково серых в любое время го-да дней, от долгов и дозняков - от всего сразу… Юрка, старший брат которого учился с Вовкой в одном классе, сказал, что тот "толкал на-ркоту" - про это многие догадывались, а другие просто знали. Толкал - и этим отрабатывал сперва свои "косячки", потом "баяны". И сам без этого уже не мог. А ещё брат Юрки сказал, что раньше этот Вовка здорово пел и играл на гитаре - чуть ли не с дошкольного возраста. Потом бросил. Потом ему стало всё равно. Всё и совсем.