Айзек Азимов - Установление и Империя

деградацию и нищету?

– Разве дела уже так плохи – и так скоро? – пробормотал сивеннец.

– Нет, – признался Риоз. – Без сомнения, проживи мы даже вчетверо больше, ничего опасного

для нас на нашем веку бы не произошло. Но я борюсь за Империю; а также за воинские традиции,

которые что-то значат для меня, и сути которых я не могу донести до вас. Именно воинской традиции,

основанной на имперских идеях, я и служу.

– Вы впадаете в мистицизм, я же всегда находил затруднительным вникать в чьи-либо

мистические фантазии.

– Но вы понимаете опасность этого Установления.

______________________

*) Авторский недосмотр. Во всех других книгах об Установлении неоднократно указывается, что Галактическая

Империя просуществовала не две, а двенадцать тысяч лет (прим. перев.)

– Я же сам указал вам на это – и еще до того, как вы отправились в путешествие с Сивенны.

– Тогда вы хорошо понимаете, что оно либо будет остановлено сейчас, либо, возможно,

вообще никогда. Вы знали об этом Установлении еще до того, как кто-либо слыхал о нем. Вы знаете о

нем больше, чем кто-либо в Империи. Вы, вероятно, знаете, как его лучше всего атаковать; и вы,

вероятно, можете предостеречь меня о его контрмерах. Давайте будем друзьями.

Дуцем Барр поднялся. Он открыто заявил:

– Та помощь, которую я мог бы вам оказать, ничего не значит. Поэтому я останусь в стороне,

несмотря на ваши энергичные требования.

– О значении вашей помощи буду судить я.

– Нет, я вполне серьезен. Для сокрушения этого карликового мира недостаточна вся мощь

Империи.

– Но почему? – глаза Бела Риоза яростно сверкнули. – Нет, стойте, где стоите. Я скажу, когда

вы сможете уйти. Почему? Если вы думаете, что я недооцениваю обнаруженного мною противника,

то ошибаетесь. Патриций, – признался он неохотно, – я потерял корабль при возвращении. У меня нет

доказательств, что он попал в руки Установления, но корабль до сих пор не обнаружили, а будь это

простой случайностью, его мертвый корпус, без сомнения, был бы найден на пути. Это пустячная

потеря – менее чем десятая доля блошиного укуса, – но это может означать, что Установление уже

приступило к враждебным действиям. Подобная нетерпеливость и подобное пренебрежение к

последствиям могут указывать на наличие тайных сил, о которых я ничего не знаю. Можете ли вы

помочь мне, ответив на один вопрос? В чем их военная мощь?

– Я не имею о ней ни малейшего представления.

– Тогда объясните, исходя из собственных позиций. Почему вы говорите, что Империя не в

состоянии победить этого незначительного врага?

Сивеннец снова уселся, отвернувшись от пристального взора Риоза. Он веско произнес:

– Потому что я верю в принципы психоистории. Это странная наука. Она достигла

математической зрелости при одном человеке, Хари Селдоне, и умерла вместе с ним, ибо никто не

был в состоянии манипулировать ее изощренными конструкциями. Но за этот короткий период она

проявила себя наиболее мощным инструментом изучения человечества – из всех когда-либо

изобретенных. Не претендуя на предсказание действий отдельных людей, она сформулировала четкие

законы для математического анализа и экстраполяции, дабы направлять и предсказывать действия

людских масс.

– Тогда…

– Вот эту самую психоисторию Селдон вместе со своими сотрудниками в полную силу

приложил к основанию Установления. Место, время, условия – все было рассчитано математически и,

значит, неизбежно приведет к развитию Вселенской Империи.

Голос Риоза задрожал от негодования.

– Вы имеете в виду, что это его искусство предсказало, что я атакую Установление и проиграю

такую-то битву по такой-то причине? Вы хотите сказать, что я – глупый автомат, следующий

предопределенным курсом к собственному разрушению?

– Нет, – резко возразил старый патриций. – Я уже сказал, что наука не имеет отношения к

действиям индивидуума. Предвидено было лишь обширное поле действия.

– Тогда мы оказываемся тесно зажатыми в принуждающей длани богини Исторической

Необходимости.

– Психоисторической Необходимости, – мягко подсказал Барр.

– А если я использую мою прерогативу свободной воли? Если я решу атаковать на следующий

год или не нападать вообще? Насколько уступчива богиня? Насколько изобретательна?

Барр пожал плечами.

– Нападайте сейчас, или никогда; с одним кораблем или со всеми силами Империи; военной

силой или экономическим давлением; с честным объявлением войны или из предательской засады.

Делайте, что вам угодно, с наиполнейшим использованием вашей свободной воли. Вы все равно

проиграете.

– Из-за мертвой руки Хари Селдона?

– Из-за живой, хотя и сухой математики человеческого поведения, которую нельзя ни

остановить, ни отклонить, ни замедлить.

Оба, замерев, в упор рассматривали друг друга, пока наконец генерал не шагнул назад.

Он просто сказал:

– Я принимаю этот вызов. Мертвая рука против живой воли.

4. Император

КЛЕОН II, обычно именуемый "Великим". Последний сильный Император Первой Империи, он

увековечил свое имя благодаря тому политическому и художественному ренессансу, которым было

отмечено его долгое царствование. В сказаниях он, однако, больше известен своей взаимосвязью с

Белом Риозом, и для простонародья он просто "Император Риоза". Важно не позволить событиям,

происходившим в последний год его правления, вытеснить из сознания сорок лет…

ENCYCLOPEDIA GALACTICA

Клеон II был Господином Вселенной. Клеон II также страдал болезненным и не поддающимся

диагнозу недомоганием. По прихотливым сплетениям дел человеческих оба эти утверждения не

являются ни взаимоисключающими, ни даже трудносовместимыми. В истории можно найти слишком

много аналогичных примеров.

Но подобные прецеденты не заботили Клеона II. Раздумья над длинным списком сходных

случаев ни на электрон не облегчили бы его собственных страданий. Столь же мало тешила его мысль

о том, что хоть его прадед и был пиратом и правителем пыльной маленькой планеты, сам он дремал в

увеселительном дворце Амменетика Великого как наследник череды властителей Галактики,

уходящей корнями в далекое прошлое. Равным же образом не успокаивало его и то обстоятельство,

что усилия его отца очистили державу от проказы мятежей и восстановили мир и единство, коими она

наслаждалась при Станнелле VI – и, как следствие, за двадцать пять лет его царствования облако

смуты не затуманило его блистающей славы.

Император Галактики и Господин Всего стонал, осторожно откидывая голову в освежающее

силовое поле над подушками. Боль неощутимо поддалась воздействию, и Клеон слегка расслабился