Натан Арчел - Холодная война

Крупный, коротко подстриженный мужчина в темном костюме сидел на углу стола, прижимая к уху телефонную трубку.

- ... Время первого удара в шесть, - говорил он, когда вошел Раше. - Мы могли бы... - Он замолчал, заметив Раше.

- Полковник Смитерс? - спросил Раше.

- Я перезвоню вам, - сказал Смитерс в трубку. Он положил ее, повернулся к вошедшему и рявкнул: - Кто вы, черт побери?

- Озабоченный налогоплательщик, - ответил Раше. - Найдется минутка?

- Нет, я дьявольски занят. - Он собирался что-то добавить, но Раше опередил его:

- Подумайте, может быть, все же выкроите одну минуту? Это важно.

- Послушайте, мистер, кем бы вы ни были, - ответил Смитерс, - ведь я не вербовщик и не офицер по связям с общественностью. Вам действительно что-то нужно именно от меня?

- Откровенно говоря, да, - ответил Раше. - Мое имя Раше, полковник. Возможно, вы уже догадались, зачем я здесь.

- Нет, я... - начал было Смитерс, но замолчал, затем его тон изменился с раздраженного на неуверенный. - Вы сказали Раше? Детектив Раше?

- Теперь шериф Раше, - ответил бывший детектив, скромно пожав плечами. - Я не хочу создавать вам трудности, полковник. Просто забрел спросить, не расскажете ли вы мне, куда подевался мой старый партнер. Детектив Шефер.

- Убирайтесь отсюда, Раше, - сказал Смитерс, соскочив со стола. - Вы не хотели участвовать в этом деле.

- О, ну не будьте слишком... - Смущенный Раше стал успокаивать приближавшегося к нему Смитерса.

Тот схватил его за плечо и попытался вытолкать из кабинета, и тут бывший детектив показал зубы.

Обычно Раше оставлял крутых парней своему партнеру. Ему нравилось работать в паре с Шефером, кроме всего прочего, еще и потому, что его партнер так хорошо обходился с крутыми. Ростом метр и девяносто пять сантиметров, классический ариец с широкими плечами и железными мускулами, он выглядел высеченной из камня скульптурой, творец которой помешался на бодибилдинге. Шеферу не приходилось драться слишком часто, уже один его вид, как правило, убеждал противников даже не помышлять о победе. И они не ошибались - Шефер был по крайней мере не менее крут, чем выглядел.

Грозный взгляд избавляет от многих ненужных затруднений, а Шефер умел устрашить лучше всех, с кем Раше приходилось иметь дело.

Но сам Раше... Среднего роста, брюшко пошире плеч, костлявые руки да еще обвислые, как у моржа, усы - ни дать ни взять вылитый капитан Кенгуру. Он мог бы запугать кого-то не больше, чем надувные клоуны на тяжелой подставке, с которыми так нравится боксировать детям.

Но в этом и было его преимущество. Он никого не мог повергнуть в трепет взглядом, зато умел усыпить бдительность. По существу, он превратил это в свой особый прием. Крутые парни всегда недооценивали толстоватого немолодого копа, который улыбался, пожимал плечами, говорил вежливо и не очень вразумительно, но над этим приемом он много работал и довел его до совершенства.

Смитерс был просто очередным противником, попавшимся на удочку. Он протянул руку к плечу Раше, даже не попытавшись позаботиться об обороне. Мгновение назад мирно покоившиеся на животе ладони сцепились, взметнулись и обрушили на голову Смитерса почти все девяносто килограммов веса Раше.

Смитерс покачнулся, потерял равновесие, но не упал, поэтому Раше пришлось добавить ему удар коленом в пах, а затем, не расцепляя рук, врезать по затылку еще раз.

Запирая на ключ дверь, он с сомнением покачивал головой: лучший ли это способ общения с федералами? Смитерс помнил его, вероятно, кое-что читал о том, что Шефер и Раше учинили совместными усилиями. Не думал же он, что все это было делом Шефера, а Раше просто участвовал вместе с ним в той прогулке? Уличные хулиганы именно так всегда и думали, на что Шефер с Раше и рассчитывали, но федералы обязаны соображать лучше.

Это, в конце концов, даже обидно, рассуждал Раше, затаскивая стонавшего в полубесчувственном состоянии Смитерса в кресло за письменным столом. Как же, по мнению этого чертова агента ФБР, он, Раше, мог стать детективом, за что получил несколько благодарностей?

Минут через пять Смитерс снова был в полном сознании и сидел, надежно привязанный к креслу телефонным проводом и кабелями от компьютера. Раше, устроившийся с противоположной стороны стола, сочувственно улыбнулся.

- Покончим с этим, полковник, - сказал он. - Я надеялся, что мы просто дружески поболтаем. Мне ведь всего-то необходимо знать, что случилось с моим другом.

Смитерс окинул его свирепым взглядом.

- Вы пойдете за это в тюрьму, Раше, - заговорил он. - Нападение на офицера ФБР, находящегося при исполнении, уголовно нака...

- Угомонитесь, - оборвал его Раше, - это действительно уголовно наказуемое преступление, и достаточно серьезное. Но вы в самом деле собираетесь подать иск и свидетельствовать перед судьей, присяжными и собственным начальством, что шериф из маленького городка, который не так-то просто разыскать на карте, усыпил вашу бдительность и повязал, словно индейку, которую осталось сунуть в духовку, чтобы приготовить к Дню благодарения? - Он снова улыбнулся, и его отвисшие, как у моржа, усы ощетинились; он прищурил глаза, и сходство с капитаном Кенгуру пропало.

- Кроме того, - добавил он, - я сильно подозреваю, что ваш босс, мой старинный приятель генерал Филипс, едва ли пожелает шевельнуться, чтобы пролить свет на это дело в гражданском суде, поскольку, появись оно там, я сделаю все возможное, чтобы слушания превратились в самый веселый цирк в средствах массовой информации, каких не бывало со времен О. Дж. Симпсона.

Смитерс недоверчиво нахмурился.

- Будь что будет, - продолжал Раше, - сейчас это не имеет значения. - Он сунул руку за отворот куртки. - Хочу знать, что произошло с детективом Шефе-ром, и должен узнать это сейчас же. - Шериф медленно достал свой "особый полицейский" 38-го калибра, затем с изысканной грациозностью вытянул руку на всю длину и нацелил оружие точно между глаз Смитерса.

- Пушкой меня не запугать, Раше, - насмешливо бросил Смитерс. - Я знаю, что вы полицейский и не посмеете нажать на спусковой крючок.

Раше покачал головой.

- Да, я - полицейский, - согласился он, - и у полицейских не принято стрелять в людей, если те отказываются отвечать на вопросы. Не принято у хороших полицейских. - Он на мгновение отвел оружие и задумчиво посмотрел на него. - Итак, полковник, вам известно, что я полицейский, но вы действительно готовы поставить на карту собственную жизнь, утверждая, что я - хороший полицейский? Не так давно мне пришлось пережить очень серьезный стресс, вы ведь знаете. Я оставил службу в Нью-Йорке после той кутерьмы на Третьей авеню, но на этом дело для меня не кончилось. Тогдашний кошмар продолжает мучить меня. На днях я чуть не придушил своего зубного врача. - Он снова нацелил оружие. - Я просто не уверен, что еще на что-то способен. Хотя должен признать, теперь я не такой уж хороший полицейский. Не забывайте, полковник, я полон сюрпризов - вы еще помните, как я отделал вас несколько минут назад?