Георгий Левин - Тень Чужого

Умеем мы радостно ковыряться в чужом горе и ранах. Получая удовольствие и наслаждение. Печально. Но мы такие. Хотя умеем сострадать и бескорыстно помогать. Вот такие мы противоречивые. Состоим из хорошего и плохого. Так устроены!

Я не знала ни мыслей, ни планов этого человека. Не знала. Почему? Зачем? Он копил всё это втайне от всех. Это так и осталось его тайной. Тайной ушедшей вместе с ним в могилу. Поступила так, как сочла нужным.

Время борьбы со злом закончилось с кончиной Генсека нашего Председателя. Новый молодой на фоне престарелого ЦК Генсек заговорил о перестройке. Обогащал русский язык новыми не русскими словами. Народ воспринял его душой и сердцем. С открытыми ртами все сидели у телевизоров.

В один из вечеров в квартире бывшего богатого человека ушедшего из жизни раздался звонок. В этой квартире теперь скромно жила в забвении его семья. Мать и дочь переглянулись. Вечер они как обычно коротали вдвоём. От звонков в дверь уже не вздрагивали. Они от них просто отвыкли. Поэтому на раздавшийся звонок отреагировали с замедлением. Дверь открыли вдвоём. Перед дверью стояла бабушка. Божий одуванчик. Старенькая сгорбленная. Женщина сразу потянулась за кошельком дать бабушке копеечку. Но старушка опередила:

— Милочка! Это квартира…

Глаза женщины и девушки наполнились слезами.

— Квартира его! Да он далеко у Бога бабушка. А я его вдова.

Ответила женщина. И заплакала. Старушка перекрестилась.

— Царствие ему небесное! А я вот и знала, что-то случилось! Он не звонит. Вот и пришла выполнить его последнюю волю. Он и просил меня, если перестанет звонить передать его жене. Через полгода после последнего звонка вот этот портфель. Но я только недавно выздоровела. Болела доченька. Видно моё время пришло уходить. На всё Божья воля! Вот и задержала передачу. Уж ты извини меня старую! А у него я прощенья попрошу сама. Скоро видно свидимся. А пока помолюсь за его душу.

С этими словами бабушка протянула старенький портфель, который держала в руке. Вдова взяла его. Он был тяжеловат. А старушка повернулась и пошла к лифту.

Женщина закрыла дверь квартиры и растеряно посмотрела на дочь. Вдвоём они направились на кухню. Водрузили портфель на стол и открыли. Из него достали плотный свёрток. В обмоточную серую бумагу было что-то завёрнуто и перевязано шпагатом. Девушка взяла в руки, нож. Разрезала шпагат и развернула пакет. Пять пачек по 100 рублей. Десять сберкнижек на предъявителя. Четыре килограмма золотых цепочек и колец. Смотрели на них. Сначала они оторопели. Застыли. Потом бросились к вешалке в прихожую. Накинули плащи на домашние халаты. Схватили ключи от квартиры и бросились вниз на улицу. Они метались вдоль дома. Выскакивали на улицу. Старушка исчезла. Во дворе молодая элегантная женщина садилась в машину. Девушка и женщина обратились к ней с вопросом о бабушке.

Я покачала головой и пожала плечами. В этот момент была занята. Представляла себе картину и выражение их лиц. Когда они открыли пакет. Делала поправку на выражение их лиц представляемое. Наблюдая за настоящим выражением лиц мечущихся женщины и девушки. Они ещё продолжали метаться. А я поехала прочь. Сумка с бабушкиной накидкой и старым чёрным плащом лежала на заднем сидении. Реквизит не выбрасывают. Больше этих людей я не видела и ничего о них не слышала. Наши пути разошлись. И больше не пересекались.

Так начался этот новый год. Я уже говорила. Нагрузка на нас уменьшилась. Мы вернулись к спокойной старой жизни. Что изменилось? Да так и осталось это одно. Нас продолжили привлекать к мероприятиям и за территорией гостиницы. Конечно, в свободное от смен время. Но это было не часто.

Пришло лето. Дети его ждали с нетерпением. Дочь закончила 2-ой класс. Сыну исполнялось 6 лет и его записали в 0 класс. Игорю на работе дали семейную путёвку в санаторий «Ай Даниль» в Крыму. 21 день мы отдохнули чудесно. Купались в море. Ели фрукты. Загорали под ласковым крымским солнцем. Отпуск закончился. Мы вернулись в Москву. А для детей отпуск продолжался.

Мой отец взял путёвку в дом отдыха в Подмосковье. Родители забрали детей и уехали. Лето пролетело быстро. Так бывает всегда. Хорошее долго не тянется. Потом начались радостные хлопоты подготовки к школе. Готовились серьёзно и весело. В этом веселье и начались занятия. Мама ушла с работы и занималась внуками. Готовила с ними уроки. Она часто говорила:

— Вести класс легче. А эти двое достают. И заниматься с ними очень трудно!

Но это были пустые слова. С внуками она возилась с удовольствием.

Так мирно и спокойно мы жили. Я иногда слышала, что люди предчувствуют беду. Не знаю. Или это дано не всем. Или не дано только мне. Но жила спокойно. Даже в тот роковой день.

Дети были у родителей. Я была выходной и занималась хозяйством. Что это такое? Женщины знают. Зацепись за одно дело и не остановишься. Остановилась, когда часы показывали 19.15. Скоро должен был прийти с работы Игорь. Вот и засуетилась. Готовя ужин. Телефонный звонок отвлёк меня. Спокойно взяла трубку телефона и привычно весело сказала:

— Да! Квартира Лазаревых! Слушаю!

Ну и услышала.

Мужской голос представился сотрудником Игоря и сообщил:

— Извините! Полчаса назад самосвал сбил машину Вашего мужа. На съезде на Ленинградское шоссе. Наши уже поехали туда. Прислать за Вами машину?

Сказанное до меня не дошло. Ничего не поняла. Просто продолжала сидеть. Держа в опущенной руке трубку телефона. В наушнике голос что-то спрашивал. Но я уже ничего не понимала.

Прошло уже много лет. А спокойно об этом вспоминать не могу. Даже теперь колотит и в горле образуется комок.

Так просидела. Не знаю сколько времени. А потом сорвалась и заметалась по квартире. Торопливо переоделась и выскочила во двор. Ещё два года назад отец на работе получил машину. Я отдала за неё деньги. Но оформила её на отца.

Вскочила за руль и понеслась. От моей «девятки» шарахались все. Ехала на автопилоте. Ничего не соображая. Вскоре была на месте ДТП. И увидела всё.

Проломленный пояс ограждения. В кювете лежала искорёженная «Волга». Это была машина Игоря. Самосвал уже вытащили. Он стоял на дороге. Гаишники суетились. Замеряя тормозной путь и составляя бумаги. Мне сказали, в какую больницу отправили Игоря. Я поехала туда. За руль меня не пустили. Один парень из аэропорта сел за руль и повёз меня. Надежда, что всё обойдётся ещё жила во мне.

В больнице сказали:

— Ваш муж в операционной. Врачи делают операцию. Состояние тяжёлое.

Я села в коридоре. Бездумно уставилась в пол. Сколько так просидела не знаю. Очнулась от того, что меня тормошили за плечо. Подняла глаза. Рядом стоял мужчина-врач и медсестра. Женщина протягивала мне стаканчик с какой-то жидкостью. Я взяла и выпила. И посмотрела на врача. Он отвёл взгляд в сторону. Покачал головой и произнёс: