Алексей Ефимов - Последние ворота Тьмы

Лэйми помотал головой. Не далее чем в ста метрах отсюда, у основания решетчатой ограды, виднелись шапки часовых, торчавшие из обшитого досками глубокого окопа. Метрах в сорока за ней начиналось темное море низких одноэтажных домов — ни дымка, ни единого проблеска света, лишь вдали трепетали зарницы пожаров, сливаясь в тревожное марево. Но вот обитатели там были — и даже много больше, чем раньше. Сейчас они не показывались, но что будет, когда окончательно стемнеет, когда пойдет снег, когда он превратится в метель? Не этой ночью, конечно, но не позднее, чем через неделю. Когда снаружи выйдет вся пища.

Теоретически, решетчатый забор был непреодолим для одержимых. Но он окружал, наверное, квадратный километр территории — слишком большой периметр, чтобы его можно было охранять. Дюймовой толщины прутья нельзя было раздвинуть — но Лэйми помнил, как один из нелюдей пытался буквально протечь через решетку в Одиноком Городе. Когда Перерождение здесь дойдет до этой стадии, здание Инициативы окажется окружено живым морем, от которого невозможно отбиться. И даже это будет ещё лучший исход — запасов продовольствия у них осталось не больше, чем на месяц. Его не экономили — это не имело смысла. Всё равно, Сугха рано или поздно убьет их.

Лэйми вновь помотал головой, прогоняя мрачные мысли, и поёжился. На нем тоже была круглая меховая шапка и пятнисто-темная тяжелая шуба с поясом, доходившая до щиколоток, но мороз пробивался даже сквозь неё. Он помахал руками, чтобы согреться, и пошел вдоль берега, невольно прикидывая, куда отсюда можно бежать.

На востоке забор упирался в Стену, венчавшую южный склон долины. За ней начинался Старый Город — немногим больше занятого Инициативой участка, но в нем жило более сорока тысяч человек. Земля за темной пропастью отделявшего его рва тоже была покрыта толстым слоем снега, летящего бесконечной поземкой, но возвышавшиеся за ним огромные, зловещего вида здания из темного камня были живыми, с освещенными окнами. Метров через двести к югу к ним вел железный пешеходный мост, но калитка в решетке была заперта, а другая его сторона охранялась караулом. Как всегда в плохие времена, каждый был сам за себя, а по небу всё плыли и плыли буро-зеленые светящиеся облака — слишком яркие для скудного зарева городских огней.

Лэйми проснулся, когда чья-то холодная рука тряхнула его за плечо. Он испуганным рывком сел, потом помотал головой и опомнился, узнав стоявшего у постели Охэйо — хотя свет в комнате не горел и друг казался темным силуэтом.

— Аннит? Что случилось?

Охэйо отступил на шаг, молча поманив его к двери. Лэйми вновь недовольно встряхнул головой, отбросив назад падавшие на глаза волосы, потом встал и потянулся. Одевшись, он посмотрел на часы. Чувства не обманули его — он лег всего сорок минут назад.

— Аннит, какого черта? К чему вся эта таинственность?

Охэйо привалился к стене, скрестив на груди руки и насмешливо посматривая на него.

— Так интереснее. Тебе не кажется?

— Мне лично интереснее спать. И вообще, в чем дело?

— Я отыскал что-то вроде выхода. Не хочешь пойти со мной?..

Они спустились в вестибюль восточного фасада и Лэйми с интересом приник к окну. Оно выходило на Старый Город — за недалеким рвом лежала просторная площадь, окруженная громадными и очень древними зданиями из темного камня — их стены покрывало множество причудливых узоров и украшений, как и высокие чугунные столбы освещавших её тускловатых красно-белых фонарей. Их тревожный свет расплывался в затянувшем всё вокруг морозном тумане — температура снаружи явно ушла далеко за минус сорок. Между запутанным лабиринтом из высоких кустов, окаймлявших дорожки, искрился нетронутый снег. Может быть, ини и могли туда попасть — а толку-то…

— Вот он, — сказал взобравшийся на подокнник Охэйо.

Он протянул руку, указывая, но Лэйми поначалу всё равно ничего не замечал. Между окном и площадью протянулась высокая решетка ограды — и он не сразу понял, что на её фоне темнеет такой же решетчатый мост, точнее, ведущая к нему лестница. Сам мост поднимался над оградой и шел куда-то налево, исчезая из поля зрения.

— Ведет в сторону гор, — ухмыляясь, сказал Охэйо. Его глаза ярко, возбужденно блестели. — Проверим, а?

Лэйми поёжился.

— Ты с ума сошел! У нас уши отвалятся…

Охэйо с силой сжал его руку. Его взгляд стал жестким.

— Мы должны как-то попасть в Ирринай, потому что иначе нам не выжить. Ты хочешь отказаться от этого? Сейчас?

Лэйми не отвел глаз.

— Нет.

— Тогда пошли.

Мост был просто рядом узких бетонных плит, обнесенных трубчатым ограждением, и идти по нему можно было только по одному. Под ним был ров глубиной метров в десять, заросший корявыми деревьями, и их покрытые инеем верхушки торчали по обе стороны моста. Высоко над головой, в морозной дымке, мерцали ледяные звезды. Несмотря на роскошную шубу, Лэйми ёжился — но только отчасти от холода. Они без проблем выбрались наружу — выходы из здания никем не охранялись — но их могли видеть из дюжины мест и что ждет их по возвращении, он не знал.

Слева, всего метрах в пятидесяти, стояло двухэтажное здание детского центра. Оно состояло из множества небольших корпусов, соединенных в шахматном порядке, но ни одно из окон не горело. Светились только окружающие его фонари, протянувшиеся цепочкой несколько ниже моста; их бело-фиолетовое сияние отблескивало на пушистом, нетронутом снегу.

Вдруг откуда-то сзади донесся топот. Лэйми увидел низкую, коренастую, темную фигуру мужчины, бежавшего к боковой двери. Вслед за ним, нелепо переваливаясь, неслась стая Переродившихся — неуклюже, но быстро.

— Неужели он думает, что там ещё остались дети? — удивленно спросил Охэйо.

Лэйми смотрел сверху, из темноты на свет, и ему казалось, что он видит представление в театре, не имеющее ничего общего с реальностью. Мужчина добежал до черной железной двери и, гремя ключами, начал открывать её. К нему стремительно неслись пять или шесть горбатых туш с тупыми зубастыми мордами и непропорционально длинными руками. Сердце Лэйми замерло, он даже не знал финала этой пьесы — успеет мужчина открыть дверь или нет.

Он успел. Но за узким тамбуром оказалась вторая, точно такая же. И вместо того, чтобы закрыть внешнюю дверь, мужчина начал отпирать внутреннюю!

— Закрой дверь, идиот! — заорал Охэйо. Миг спустя к нему присоединился и Лэйми… но Переродившиеся уже были на крыльце. Они ворвались в проем, оттуда послышались невнятные вскрики, шум борьбы… затем раздался надрывный сиплый вопль такой силы, что в окружающих двор домах отозвалось эхо. Затем все стихло, слышалось только урчание и рык тварей. Там, в темноте, продолжалась непонятная возня, но Лэйми уже не смотрел на неё. Он видел страшный финал одной из сотен тысяч творившихся в Эменнае трагедий — и знал, что если выживет, то заставит Мроо заплатить за всё сполна.