Джеймс Хоган - Сибирский эндшпиль

- Так что ты сделал? - спросил Мак-Кейн.

- Что ты имеешь в виду? - ответил Ко вопросом на вопрос. Мак-Кейну, правда, показалось, что тот знал, что он имел в виду.

- Ты обещал, что когда-нибудь расскажешь мне, что ты сделал, чтобы забраться сюда.

Ко какое-то время работал молча, и Мак-Кейн подумал, что тот игнорирует вопрос, но Ко неожиданно щелкнул языком и начал:

- Ты помнишь инцидент на Азиатской Индустриальной Ярмарке в Чонкине пару лет назад?

- Похоже, звенит... Там был пожар, да? Что-то связанное с КГБ.

- Китайское движение традиционалистов под названием "Белая Луна" утомительно протестовало против индустриализации, модернизации. Они устроили демонстрацию у китайского павильона... по крайней мере, так это должно было выглядеть.

Мак-Кейн кивнул.

- Да, я вспомнил. Только эти люди были вовсе не Белая Луна. Это были самозванцы, а всю кашу заварила китайская разведка, чтобы дискредитировать их и ввести строгие ограничения. Но потом тот парень, который устроил все это, признался, что работал для КГБ. Так что все это было рукой Моск...

Голос Мак-Кейна увял. Он остановился на месте и вскинул голову.

- Минутку. Накадзима-Лин Комеи-Цо-Лян - это были вы! Вы были агентом КГБ и шефом китайской разведки!

- Заместителем, - поправил Ко.

- Какая разница. Так что не получилось? Как вы сюда-то попали?

Ко снова щелкнул языком.

- Ну, это ведь была моя идея. Конечно, это не совсем честно, но ты не можешь себе представить, как эта Белая Луна начинала нам мешать. Это должна была быть простая демонстрация. Люди, которых мы наняли, не должны были сжечь весь павильон дотла. Это переусердствовал мой подчиненный. Но ответственность лежала на мне, а у нас очень сильное чувство чести...

Ко покачал головой и захихикал коротким отрывистым смехом, словно больше не в силах сдерживаться.

- Только, видишь ли, КГБ не имело к этому ни малейшего отношения, хе-хе-хе-хе... Я только сделал это признание, после того, как все уже случилось.

- Вы хотите сказать, что не работали на КГБ?

- Нет. Это вероятно, первый случай в истории мирового шпионажа, в котором они в самом деле были неповинны, хе-хе-хе-хе... и никто им не поверил!

Мак-Кейн улыбнулся и снова взялся за грабли.

- Ну и?

- Ну и КГБ похитило меня, чтобы быть уверенными, что я больше не выкину такую штуку. И вот я здесь.

Подъехал грузовичок с новой порцией смеси, и они пошли к мешалке на другом конце рабочей площадки. Один из охранников подошел к ним поближе, проверил, чем они заняты и снова вернулся. Какое-то время они работали молча. Потом Мак-Кейн сказал:

- Скэнлон сказал, что я должен поговорить с вами.

- Да?

- Вы не слышали о комитете побега, там, в Замке?

- В Замке можно услышать обо многом...

- Как вы думаете, это вообще возможно - убежать отсюда?

- Говорят, что все возможно...

Мак-Кейн понял, что сейчас придется постараться. Он решил избегать острых углов.

- Если бы существовал комитет побега, если бы выбор был за вами кому бы вы поверили?

- У меня сложилось впечатление, что ты уже решил это для себя.

- А кто опасен? Кого бы вы вычеркнули?

Ко промедлил с ответом, и Мак-Кейн подсказал:

- Я не имею в виду Лученко и эту шайку из конца камеры. Для начала Нолан и остальные.

Ко нахмурился.

- Я не убежден, что Нолан - один из них, - ответил он наконец. - Я не сомневаюсь, что он истинный правоверный, но это не значит, что ему достаточно доверяют, чтобы сделать подсадным. Их лидеры с подозрением относятся с истинным марксистам. Сталин не обрадовался предложению Берии вербовать прямолинейных идеалистов из английских университетов в тридцатых годах. Он считал, что люди, способные поверить в такую ерунду, не могут быть надежными шпионами.

Ну, по крайней мере Ко заговорил. Мак-Кейн решил продолжать.

- А что движет такими, как Нолан?

- Страх свободы.

- Это звучит непривычно.

- Нет, если ты задумаешься над этим. На своем пути человечество развивается на пути к индивидуализму. Слияние западной философии индивидуальной свободы, связанных с этим экономических принципов, и собственной культуры - пожалуй, величайшая вещь, когда-либо происшедшая в Азии. Это та сила, которая создает двадцать первый век.

- Старая добрая американская система.

- Да. Но никто не говорил, что она должна навсегда остаться в Америке. В любом случае, родилась она в Европе.

- О'кей.

Ко продолжал:

- Иногда социальные изменения происходят слишком быстро, чтобы люди успевали к ним приспособиться. Когда это случается, люди чувствуют себя в опасности, им начинают угрожать силы, которых они не понимают и не могут с ними справиться. Поэтому они пытаются избежать их, повернув часы назад. Ранние общественные системы, феодальные системы подавляли индивидуальность, но взамен они предлагали безопасность и стабильность. Ты знаешь, кто ты, откуда ты, и что от тебя ждут. Как в семье, где авторитет семьи ограничивает, но и защищает.

- Но дети вырастают.

- Да, и люди тоже должны расти. Но когда перемены слишком быстры, и оставляют их в изоляции, люди поворачиваются к авторитаризму в поисках уверенности и безопасности, которые они потеряли. Начиная с подъема реформистских религий Лютера и Кальвина, когда разрушался европейский феодализм. Средние классы сбивались вместе, чтобы отдаться под власть всемогущего Бога, мощь которого защитит их.

- И то же случилось с Германией и нацистами, - заметил Мак-Кейн, махая граблями.

- Точно. Они были не готовы стать страной либеральной демократии, которую союзники попытались сделать из них в 1918. Они искали такую власть, к которой привыкли, сильного лидера, который возьмет на себя ответственность и будет принимать решения, - Ко пожал плечами. - Они нашли такого.

Он оторвал руку от грабель и широким жестом показал на всю колонию вокруг.

- То же самое относится и к этому советскому политическому монстру. Прогрессивная? Да-да! Ничего подобного. Это последний реликт вымирающего общества.

- Похоже, вы со Скэнлоном много говорили об этом.

- А разве ирландцы не любят пофилософствовать о жизни, "которая значит все"? - ответил Ко.

Мак-Кейн разогнулся и вынул из кармана штанов платок, чтобы вытереть пот со лба.

- Кстати о Скэнлоне, - напомнил он. Четыре дня назад он сказал мне...

Ко оборвал его жестом руки.

- Не трать время на долгое вступление, - он кивнул головой в сторону грузовичка в сотне ярдов у них за спиной. Там лежала их одежда, инструменты, пакеты с завтраком. Когда будешь брать свою куртку, посмотри во внутреннем кармане. Там ты найдешь кое-что, что поможет ответить на многие вопросы. Смотри на это, как на жест доброй воли со стороны комитета побега. Они считают, что у вас может быть общие области сотрудничества. И у меня сложилось впечатление, что так же думаешь и ты.