Том Холланд - Раб своей жажды

Он снова осмотрел карточку, слегка пожал плечами и положил ее обратно в шкатулку:

-- Вы показывали это мужу?

Я кивнула.

- И что он?

- Пришел в ярость... В дикую ярость...

- Он отрицал обвинения записки?

- Абсолютно!

- А вы - простите за вопрос, леди Моуберли, - поверили ему?

- Да, сэр, поверила. Почему я должна была не поверить? Джордж всегда был прекрасным мужем, человеком с открытой душой. Если бы он изменял мне, я бы об этом знала.

Доктор Элиот медленно покивал.

- Хорошо... очень хорошо, - проговорил он, опускаясь в кресло. Продолжайте, леди Моуберли. Что же случилось дальше?

- Спустя три дня, как мы получили коробку, Джордж тоже исчез.

- Вот как? - Лицо доктора Элиота потемнело и напряглось. - Это был для вас, должно быть, ужасный удар.

- Признаюсь, я была напугана.

- И вы обратились в полицию?

- Нет, сэр. Я не могла, потому что боялась себе признаться, что его действительно нет в живых. И вдруг, после того как я провела две бессонных ночи, он вернулся! С бледным лицом, остекленевшими глазами, но это был мой милый Джордж, живой и невредимый. Однако его явно окружала какая-то тайна, ибо только я попыталась разузнать о причинах столь внезапного исчезновения, по лицу его пробежала тень, и он попросил меня забыть, что куда-то уходил. Сон покинул меня, доктор Элиот, а Джордж, думая, что я заснула, частенько подходил к окну и выглядывал на улицу. Сам Джордж, засыпая, ворочался в постели и бормотал во сне какие-то странные имена. Наконец, недели через три после первого исчезновения, он вновь исчез. Во второй раз он отсутствовал несколько дней, и, к тому времени как он вернулся, я почти сошла с ума. Я потребовала рассказать, что происходит, но Джордж увиливал от ответа. Впрочем, он намекнул, что тайна связана с его работой в правительстве. Каким образом - он не говорил, но у меня сложилось впечатление, что вокруг законопроекта, который он должен был провести через парламент и который занимал его внимание и время, сложился заговор. Джордж просил меня не беспокоиться и обещал, что придет день и он расскажет мне всю правду. Пока же мне придется мириться с его периодическими отлучками из дома и долгими часами работы в министерстве. Он просил у меня поддержки и понимания.

- И вы вняли его просьбам?

- Конечно.

- Отлучки еще случались?

- Время от времени.

- А работа в министерстве?

- Полагаю, шла великолепно. Вы, должно быть, не знаете о теперешней репутации Джорджа. Он слишком молод для своего поста. Таинственное поведение, связанное с продвижением законопроекта, показывало, что речь идет о его дальнейшей политической карьере. И все-таки, - я заглянула в глаза доктора Элиота, ярко сверкавшие на его бледном лице, - и все-таки... я боюсь...

- Что ж, - резко сказал доктор Элиот, - это неудивительно. Напомните мне еще раз, сейчас он отсутствует больше недели?

- Неделю и один день.

- Это необычно?

- Да. До этого он никогда не пропадал больше, чем на четыре дня кряду.

- Поэтому вы пошли наперекор его просьбам и приехали ко мне искать помощи?

- Есть и другие причины.

- Да?

- Буду откровенной, доктор Элиот. Я боюсь худшего и в то же время опасаюсь за себя. Надеюсь, вы не сочтете меня сумасшедшей...

- Ну что вы! - запротестовал он. - Если вас это утешит, леди Моуберли, то вы показались мне исключительно здравомыслящей женщиной.

- Очень любезно с вашей стороны, - ответила я, - хотя последнее время бывают моменты, когда я сама в этом сомневаюсь. Вот что случилось со мной прошлой ночью. Я поздно легла спать. Служанка раздела меня, я отпустила ее и некоторое время сидела, раздумывая, где сейчас Джордж, а потом встала и подошла к окну. За окном была скверная ночь, и я смотрела на сочащийся дождем горизонт Лондона, словно отыскивая ключ, который может привести меня к Джорджу. До меня донеслись чьи-то приглушенные шаги по булыжнику. Я всмотрелась. В свете газового фонаря внизу стояли две фигуры - мужская и женская. Я увидела, что под плащом на джентльмене надет фрак. Лицо его было необычного цвета, заросшее черной густой бородой, и я догадалась, что он иностранец. Лица леди не было видно, она стояла спиной ко мне, в развевающемся черном плаще с капюшоном. Потом она повернулась, взяла мужчину под руку, и они пошли дальше. уходя, дама обернулась и посмотрела вверх, как будто отыскивая взглядом меня. Я не могла разглядеть ее лица, поскольку оно оставалось в тени капюшона, но на секунду свет фонаря попал ей на кожу, и она засветилась! Доктор Элиот, клянусь, кожа ее засветилась! Затем дама отвернулась, и они ушли, а я осталась, объятая непонятным ужасом. Я не могу этого объяснить. Но все было, было на самом деле. И я чувствовала, что увидела нечто ужасное.

- Что именно показалось вам ужасным? Эта женщина?

- Я знаю, это звучит смешно...

- Да, - медленно произнес он, - но и интригующе тоже.

- Вы не считаете меня сумасшедшей?

- Наоборот... Вы можете рассказать что-нибудь еще? Итак, вы все-таки легли спать...

- Да, я приняла лекарство.

- Ага. От нервов?

- Да.

- И что это было за лекарство?

- Настойка на опии.

Доктор Элиот медленно кивнул:

- Простите, леди Моуберли. Вы легли спать...

- Да. И спала хорошо. Я всегда хорошо сплю. Но в четыре часа ночи меня разбудил бой церковных часов. Я снова погрузилась в сон, однако на этот раз мне спалось плохо. И вдруг я вновь проснулась, открыла глаза, и... кровь застыла у меня в жилах. Эта женщина... Я сразу узнала ее, ту самую, с улицы... Она наблюдала за мной, находилась у меня в комнате! На ней был надет тот же плащ, но капюшон был откинут, и на меня смотрело лицо, самое прекрасное из лиц, которые я когда-либо видела. В то же время это было самое ужасное лицо!

- В чем именно заключался его ужас?

- Не могу сказать. Но вид этого лица наполнил меня страхом. И, глядя на него, я была абсолютно парализована.

- Вы заговорили с ней?

- Пыталась, но не смогла. Не могу объяснить этого, доктор Элиот. Боюсь, вы сочтете меня слабоумной.

Элиот вскинул голову:

- Опишите незнакомку.

- Она была... трудно сказать, каков ее возраст... может, молодая, но... нет. - Мой голос почти замер. - Мне показалось, что она - вне времени, любого возраста... У женщины были темные длинные волосы почему-то я так сочла, хотя об этом трудно было судить, ибо локоны ее скрывались под плащом. Лицо ее было очень бледное и будто освещалось каким-то пламенем изнутри. Губы были ярко-алыми, а глаза - темными и блестящими.

- Темными и блестящими одновременно?

- Да.

- И что же делала эта замечательная женщина?

- Ничего. Просто стояла и смотрела на меня. А потом вдруг улыбнулась, повернулась и вышла из моей комнаты. Через открытую дверь я увидела, как она словно плывет к лестнице.

- Вы двинулись за ней?