Том Холланд - Раб своей жажды

- Вначале нет. Говорю вам, меня парализовало. Но наконец я собрала всю свою решимость, встала с постели, подошла к двери и вышла на площадку лестницы, спускающейся в холл. Женщина стояла внизу, у подножия лестницы, накидывая капюшон. Затем отворилась дверь кабинета моего мужа, и оттуда появился этот джентльмен-иностранец. Под мышкой у него была пачка бумаг.

- Иностранец - опишите его.

- Крупный, чернобородый, как я говорила, смуглый...

- И что он сделал? Подошел к женщине?

- Да. Она вроде заговорила с ним, хотя я не расслышала ее слов. А потом они оба повернулись и посмотрели на меня. Лица их были какие-то пустые, а глаза горели ужасным огнем.

Доктор Элиот нахмурился еще больше:

- И что же дальше?

- Женщина взяла его под руку. Другой рукой он держал бумаги. Парочка повернулась и прошла через холл. Я бросилась вниз по лестнице и увидела, что они выходят через открытую парадную дверь. Я выбежала на улицу, взглянула в обе стороны, но их и след простыл. Они будто растворились в свете раннего утра. Я вернулась в дом и разбудила прислугу. Мы тщательно осмотрели все комнаты, но следов взлома нигде не нашли. Даже в кабинете моего мужа ни один ящик, ни один шкаф не были взломаны.

- Вы сказали об открытой парадной двери. Ее взломали?

- Нет, насколько я заметила.

- А окна?

- Вряд ли. Хотя точно не знаю.

- Тогда как же они вошли, леди Моуберли?

- Признаюсь, это и озадачивает меня. В первые часы после случившегося я думала, что стала жертвой какой-то галлюцинации, возникшей в моем отягощенном волнениями мозгу. "Может, я схожу с ума?" - спрашивала я себя. А потом принесли утреннюю почту. Среди писем было одно без марки. И боюсь, доктор Элиот, что я совсем не сумасшедшая.

Письмо было у меня с собой. Я вынула его и передала доктору Элиоту. Он прочел его, и лицо доктора потемнело. Да, Люси, это была та самая написанная заглавными буквами записка, о которой я уже упоминала: "Я СВИДЕТЕЛЬ, КАК БЫЛ УБИТ ДЖ.".

Доктор Элиот изучил записку, встал и подошел к лампе на своей конторке.

- Так я и думал, - сказал он, поворачиваясь спиной ко мне, - эту записку явно послала женщина.

- С чего вы это взяли? - спросила я, вставая.

Он указал на какие-то мазки на задней стороне конверта:

- Это пудра, записку писали на туалетном столике, на который, бывает, просыпается косметика. Видите, вот тут следы отчетливее всего. Я бы сказал, что писавшая часто и помногу пудрит свое лицо.

Он повернул конверт к свету.

- Да, - показал он на отметину ближе к краю. - Видите, как лоснится? Это след краски для лица. Доказательство неоспоримо.

Неоспоримо, дорогая Люси. Я была готова признать правоту слов доктора. Но какого рода женщину могла я заподозрить в написании этого письма? Одну я не отваживаюсь упомянуть, другая же - это вы. Люси, я в отчаянном положении и должна говорить напрямик. У меня нет знакомых актрис, кроме вас, и, конечно, я не знаю никаких актрис, которые состояли бы в интимных отношениях с Джорджем. Так это вы написали мне записку? Я понимаю, вы не испытываете ко мне дружеских чувств, но Джорджа вы любите, и от его имени я взываю к вам. Если это не вы писали мне, то я должна опасаться самого худшего - того, что Джордж мертв и что незадолго до убийства он изменял мне. Однако не могу поверить, что он был способен на такое. Не могу! Поэтому взываю к вам. Вы писали это письмо? И если да, то прошу вас, Люси, помогите доктору Элиоту!

Ибо теперь я должна сказать вам, что он согласился заняться этим делом. Я упомянула ваше имя в связи с письмом, и он наверняка вскоре навестит вас. Не бойтесь его. Даже если это писали не вы, уверена, вы сможете оказать ему помощь. Я посвятила вас во все подробности тайны, поскольку считаю, что пришло время открыть вам правду и что вы сможете помочь распутать это дело. Не отвергайте моего призыва, дражайшая Люси, ради Джорджа и себя самой.

Остаюсь, хотя вы и не верите этому, вашей дражайшей подругой.

Розамунда, леди Моуберли

P.S. Дописываю поздно вечером. Только что меня навестил доктор Элиот. Я удивилась, увидев его. Когда я была у него утром, он сказал, что ему нужно некоторое время, чтобы разобраться с делами в клинике, но оказалось, он освободился быстрее, чем предполагал.

- Ллевелин, мой коллега по клинике, уезжал на три недели, - сказал он, когда лакей принял его шляпу. - Но он вернулся и может подменить меня на несколько дней.

Я удивленно взглянула на него:

- Вы думаете, пары дней будет достаточно?

- Увидим, - пожал он плечами и оглядел холл.

Я догадалась, что он хочет осмотреть кабинет Джорджа и показала ему, куда идти. Несколько минут он рыскал по кабинету, словно гончая, вынюхивающая добычу.

- Что ж, - хмыкнул он наконец. - Следов проникновения через окна не видно, но вот это, - он указал на поверхность конторки, - представляет некоторый интерес.

Я посмотрела туда, куда он, указывает, но не увидела ничего необычного.

- Полагаю, - продолжал доктор Элиот, - с прошлой ночи вы запретили слугам входить сюда?

- Я хотела оставить все так, как застала, - призналась я.

- Отлично! - воскликнул он. - Чересчур добросовестная горничная может погубить жизнь сыщика. А теперь посмотрите внимательно, леди Моуберли. На конторке очень тонкий слой пыли, ровный везде, кроме этого места. Видите? Прямоугольник точно подходит вон той красной шкатулке.

Он подошел к столу, на котором стояла одна из шкатулок с правительственными документами Джорджа.

- Очевидно, ее вчера ночью сдвигали с места, и, следовательно, она была предметом внимания ваших непрощенных гостей. Что в этой шкатулке?

- Бумаги Джорджа.

- По законопроекту о границах в Индии?

- Предположительно, да.

- Что ж, посмотрим! - Доктор Элиот нажал защелку шкатулки. - Заперто. - Он осмотрел шкатулку. - Опять-таки никаких следов взлома.

- Может быть, взломщика спугнула сообщница, прежде чем он успел открыть шкатулку?

- Может быть, - нахмурился доктор Элиот. - У вас есть ключ?

- Нет.

- Ну, раз так, - пошарил он в кармане, - думаю, Индийский кабинет простит меня.

В руках у него оказался кусок проволоки, который доктор вставил в замок, повернул, подергал, и после нескольких неудачных попыток замок поддался. Доктор Элиот улыбнулся.

- В Лахоре воры клянутся этим малым инструментом, - сообщил он, пряча в карман свой "ключ" и открывая крышку шкатулки.

Он отшатнулся, а я вскрикнула. Ибо, Люси, представьте мой ужас шкатулка была пуста! Бумаги исчезли!

Доктор Элиот казался, однако, удовлетворенным.

- Этого и следовало ожидать, - проговорил он, обводя взором кабинет. Сомневаюсь, что мы найдем тут что-нибудь более интересное, леди Моуберли. Так что теперь, с вашего разрешения, мне хотелось бы осмотреть вашу спальню.

Все еще ошарашенная размахом только что раскрытого нами преступления, я провела доктора наверх. И снова доктор Элиот начал рыскать по комнате. У туалетного шкафчика он остановился и нахмурился, затем взял в руки склянку с лекарством.