Максим Волосатый - Переговорный процесс

– Странно, – раздался в наушниках голос Селены. – А я как раз вообще ничего не чувствую. Может, подождать?

И тут в клубах молока раздвинулась завеса, и появился Петрухин. Довольный, как девственник после первого раза. Выражение лица, по крайней мере, было один в один.

– Здорово, – восхищенно выдохнул он. – Конечно, подожди. В прошлый раз он тоже не сразу принял тебя.

– Что здесь здорового? – нахмурился Степа, прерывая их диалог. – Он же с вами не хочет общаться.

– Я такое сказал? – лучезарно удивился профессор. – Извините за неточную формулировку. Он не хочет меня касаться. Пока. Но ощущения внутри него совершенно фантастические. Общаемся мы замечательно.

– И что он говорит? – Степе очень хотелось узнать, что это не он один такой ненормальный, который общается с белым «нечто».

– А это у каждого свое, – ясно улыбнулся профессор. Он как будто помолодел лет на десять. Морщины разгладились, напряженные складки между бровей и около рта разошлись. Даже кожа как будто стала более упругой. Степа присмотрелся. Ничего себе. Или это освещение такое?

Петрухин тем временем сделал приглашающий жест.

– Не желаете?

– В другой раз, – открестился сакс. – У нас еще пара незаконченных дел есть.

– Точно, – подпрыгнул на месте Степа. – Там же наши.

Он перевел взгляд на забрало.

– Ой-е…

– Угу, – согласился с ним Декстер. – Вот и я про то же.

Забрало шлема напоминало забытую под дождем палитру, состоящую из двух красок. За расплывшимися линиями было невозможно угадать ничего. Кто там с кем воюет? Да и воюет ли вообще?

– Профессор, – сакс повернулся к впавшему в медитацию Петрухину. – Вам нужна помощь?

– А, что вы сказали? – Петрухин обернулся к Декстеру. Даже через забрало шлема был виден отблеск молочной белизны, играющий на его лице. А ведь он отвернулся…

– Я спрашиваю, нужна ли вам физическая или иная поддержка в ваших экспериментах. И можете ли вы некоторое время обойтись без нас?

– Сколько угодно, – безмятежно ответил профессор. Но у Степы сложилось полное впечатление, что он плохо понимает, о чем его спрашивают. – Вы можете идти, если не собираетесь присоединиться ко мне. Здесь мы с Селеной в полной безопасности. Вам не удастся причинить нам вред, даже если захотите.

– Не захотим, – уверил его сакс и начал пятиться.

Степа тем временем подошел к Селене и поднял забрало шлема, отключив внутреннюю связь.

В нос ударил запах… фиалок. Вот чего Степа не ожидал, так это их. В смысле не именно фиалок, а цветов вообще. Вокруг болото, а тут фиалки.

– Селена, – справившись с удивлением, тихо проговорил Степа.

– Да? – Селена тоже подняла забрало.

Отсвет стены тумана коснулся и ее лица. Оно стало каким-то далеким и еще более красивым. Степа даже смешался. Но беспокойство пересилило.

– Он в порядке? – Степа указал глазами на замершего профессора. – С ним что-то не то.

– Не обращай внимания, – она чуть улыбнулась, став опять той Селеной, которую Степа знал. – Он всегда такой в этих местах. Минут десять, и он отойдет и начнет работать.

Она нахмурилась.

– Странно только, что я ничего не чувствую. Как будто на меня не смотрят.

– Не переживай, – теперь уже улыбнулся Степа. – На тебя нельзя не смотреть.

Селена улыбнулась в ответ и показала пальцем на его запястье.

– Потом. Когда вернемся. Помнишь? Не сейчас.

Степа надулся от… чего-то. Хорошего, понятно. Конечно, помнит.

– Ну, мы тогда отлучимся ненадолго, ладно?

– Куда вы? – на лице девушки промелькнула тревога, а Степе вспомнился вдруг гала-люкс. Он чуть улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься?

– Вспомнил, как ты на гала-люксе также беспокоилась. Потом улыбалась, потом злилась. Здорово было.

– Да ну тебя, – рассердилась Селена, и Степина улыбка стала шире. Ну, вот опять.

– Не переживай, – успокоил он ее. – Мы туда и обратно. Надо же знать, что происходит. А то здесь, – он постучал по снятому шлему, – не видно вообще ничего. Вас тут оставлять не опасно?

– Опасно? – переспросила Селена с каким-то непонятным выражением, мгновенно превратившись в ту зрелую женщину, которая Степе не очень нравилась. – Нет, нам здесь точно ничего не грозит. Наоборот…

Она как-то хищно усмехнулась и пообещала:

– Еще увидишь.

А потом ее лицо разгладилось, и она опять превратилась в просто Селену. Которая тихо-тихо, как будто боясь спугнуть своими словами что-то хрупкое, одними губами проговорила:

– Я беспокоюсь за вас… Тебя. Ты там осторожнее, ладно?

Степа не нашелся, что ответить. Он не раз слышал эти слова от других, в витрансе, читал в книгах. Но вот они впервые прозвучали для него. Прозвучали от той, кому Степа сам дал право за него беспокоиться. И он не нашелся, что сказать. Только тихо улыбнулся, прикрыл глаза и отошел.

Повернулся… и врезался в огромную кирасу декстеровского убээса.

– Готов? – прогудел неизменный переводчик на плече сакса. – Наболтались?

Донкат с трудом удержался, чтобы не наговорить резкостей.

– Готов, – насупился он. – Пошли.

– Можно их оставлять?

– Да, – кивнул Степа. – И даже если что-то пойдет не так, я не думаю, что мы сможем тут помочь.

– В принципе правильно, – согласился сакс. – Ну что, двинулись?

– Двинулись, – Степа решительно надел шлем.

Сакс поднял палец. Что?

– Канал не забудь включить.

Донкат молча хлопнул забралом. А то без него не разберется.

Обратно, как ни странно, идти было еще тяжелее, чем к туману. Не выпускают? Да ну, глупости. Подумаешь, ветки. Кстати, а откуда здесь взялся кустарник? Вроде же не было…

Но это все отошло на второй план, когда смазанная картинка на забрале шлема стала четкой. Донкат настолько был занят ожиданием этого момента, что, когда он наступил, Степа не сразу понял, что происходит. А происходила полная задница. Красных точек в небе стало не меньше, а больше. А зеленых – наоборот. Четыре саксовских бота гоняли одну «Жабу». В наушниках послышалось шипение Декстера. Степа присмотрелся к земле и сам зашипел так же.

Четыре двойки. Четыре! Уже не прикрытые никакими обманками. Энергию берегут. И свора бледно-красных вокруг.

Степа дернул ртом, перебрасывая канал связи. И услышал шипение Декстера. Он уже тут. И все. Донкат ждал грохот боя, непрерывные команды и доклады… А услышал лишь Шойса. Где остальные?

– Право на девять, – проговорил у него в ушах неестественно ровный голос. Степа подпрыгнул.

– Вижу, взял, – отозвался другой, молодой.

И опять тишина. И это бой? Это бой космоштурма?

– Сергей Петрович! – Степа почти закричал, до злых судорог испугавшись услышать в ответ, что Птах-Соловей уже не сможет ему ответить. Но на старого волка еще не сгенерили заряд.

– Ты что тут делаешь? – прорезался сквозь убийственную тишину голос полковника космоштурма. – Ты что тут делаешь?!