Ната Чернышева - Это был просто сон...

— Что вы сделали с а-дмори леангрошем? — набралась Ирина духу задать вопрос.

— Да пока ничего такого уж страшного, — последовал ответ. — Но мне нравится, что ты интересуешься его судьбой…

Ирина почти физически ощутила напряженную работу мысли в мозгах противника. Уж слишком глубокая тишина повисла в комнате.

— Так, — принял решение Артудект. — Я дам вам обоим шанс спастись. Крошечный, но скажи спасибо и за такой.

— Почему? — удивилась Ирина.

За что и про что бы такая честь? Все, что Ирина про него слышала, просто в голос кричало о невозможности подобного поступка!

— А ты недовольна?! — искренне изумился он.

Сколько в этом голосе непосредственного чувства! Подобная гиперэмоциональность характерна для ребенка, но уж никак не для вселенского злодея. Кто же он такой? Кто?! Откуда взялся на Иринину голову?

— Нет, я… довольна, очень даже довольна! — забормотала Ирина, испугавшись, что он передумает.

— Но я отвечу, Ирочка. Мне интересно посмотреть, что из этого выйдет. Считай меня выжившим из ума экстремалом, который бесится с жиру просто потому, что ему скучно жить на этом свете…

Вот только не думай, пожалуйста, будто я тебя ненавижу, Ирочка. Я тебя даже люблю. Как своего ребенка, ведь ты… хм! Я присматривал за тобой, пока ты росла, знаешь ли. Умудрился даже полюбить, как родную дочь. За что и расплачиваюсь сейчас. Понимаешь, очень уж мне хочется, чтобы ты жила припеваючи. Ты мне еще спасибо скажешь, поверь.

Ирина промолчала. Благодарить этого страшного человека ей не хотелось вовсе. Зато безумно, до зуда в языке, хотелось громко высказаться про маму да про папу собеседника, про него самого в отдельности и про всех его родичей до сорокового колена разом. Но Ирина сдержалась, промолчала. К чему злить врага без должной надобности? Вдруг еще передумает?

Умирать не хотелось совершенно. Более того, в такую скорую смерть даже и не верилось всерьез. Что вот прямо сейчас, на этом самом месте, можно погибнуть, причем сразу и навсегда…

Ирину вздернули на ноги:

— Пойдем-ка. Здесь недалеко… Понимаешь, пароль очень простенький. Ты его сразу запомнишь, — Артудект со вкусом рассмеялся. — Не сможешь не запомнить, при всем желании. Но в нем, в пароле-то, запрятан хитренький секрет, — снова смех. — Даже не секрет, а так, секретишко. Ты девочка умная, догадаешься быстро. И вот что еще: как только зрение к тебе вернется, времени у вас останется очень мало. Очень и очень мало! Понимаешь? Каждая секундочка будет на счету… Нет, ну это надо же! — он снова засмеялся. — Ненавижу боевики. Всегда терпеть не мог Голливуд с его пошлыми сценками. Нет, ну кто бы мог подумать, что сам однажды поведу себя как классический злодей из американского триллера?!

Ирина молча внимала, стараясь запоминать каждое слово: почем знать, вдруг этот подколодный гад уже произносит пароль, о чем и объявит в самый последний миг?! Будешь тогда кусать себе локти, мучительно вспоминая каждую запятую в речи врага!

— Ну, и вот, мы уже пришли, — ядовитый смешок. — Слушай внимательно…

И тут он произнес пароль.

Ирине на миг показалось, будто она оглохла, настолько невероятным оказался этот пароль…

Сильный толчок в спину отправил ее прямехонько на пол. Ирина вновь ушибла многострадальный локоть и расплакалась от обиды, стыда и боли.

Названный Артудектом пароль действительно был несложен и понятен любому уважающему себя русскому человеку. Но слова в нем! Не говоря уже о смысле всей фразы!

"Вот же извращенец чертов! — возмущенно думала Ирина. — И пришло же в голову такое! "

— Идиотка несчастная! — услышала она недовольный голос а-дмори леангроша. — Тебя кто просил за мной лезть?

"Живой! — с облегчением подума Ирина. — Живой! Слава Богу, он живой!"

— Я ничего не вижу, — виновато проговорила она. — С вами все порядке?

— Зато я вижу, — злобно проговорил а-дмори леангрош и пояснил яростно:- Со мной все хорошо, прямо замечательно! Просто лучше не бывает!

Ирину внезапно окатило смехом. Знакомое истеричное хихиканье, с которым не справиться, которое не удержать.

— И что смешного?

— Простите, — выдавила Ирина сквозь слезы. — Это… это сейчас пройдет…

— Понятно. Нестандартная реакция на стресс. Продолжайте. Мешать не буду!

Ирине стало обидно. До глубины души, до самого донышка. Она ничем не заслужила такого отношения. Совершенно ничем!

"И чего я полезла за ним? — желчно удивлялась она самой себе. — Это Клаверэль барлаг во всем виноват! Тоже мне, начальник секретной службы. Проморгать такое… Вот и суетился бы сам, спасал. А мне оно что, больше всех надо? Никакой ведь благодарности, заметьте. Тьфу, да провались оно все…"

Ирина уткнулась лицом в стену, безуспешно пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Не очень-то у нее получалось.

— Идиотка несчастная, — снова ругнулся а-дмори леангрош. — Кто тебя просил?

Ирина промолчала. Чувствовала она себя отвратительно. Голова болела, очень сильно хотелось пить. Во рту держался противный металлический привкус. А воды, ясное дело, здесь взять было неоткуда. Не стоило даже и просить…

Но подлинной пыткой оказалась глубокая обида на а-дмори леангроша. В самом деле, хоть бы подошел и рядом сел! В конце-концов, у него-то с глазами все в порядке. Сам сказал, что видит прекрасно. Так нет же, сидит себе в своем углу и еще обзывается.

"Без тебя знаю, что идиотка и дура, — с озлобленным возмущением думала Ирина. — Нечего было лезть не в свое дело… Спасли бы тебя, драгоценного, и без меня! А теперь вдвоем пропадем, это уж как пить дать… Пить, кстати, очень хочется… "

— Постарайтесь заснуть, — более миролюбивым тоном посоветовал Дорхайон. — Во сне ваше ослепление пройдет быстрее.

Заснешь тут, как же. Без воды… Но Ирина, к собственному удивлению, довольно быстро впала в муторную полудрему. Надо сказать, в таком сне всегда бывает мало хорошего. И вроде спишь, и в то же время сознание до конца не отключается, а голова болит все сильнее…

Очнувшись в очередной раз, Ирина поняла, что световой шок рассеялся. Она видела. Пусть отвратительно — корректор зрения сдох под воздействием световой гранаты, — но видела! Ирина осмотрелась, разыскивая а-дмори леангроша.

Да. Зря она обижалась на Арэля Дорхайона. Не мог он к ней подойти и сесть рядом. При всем желании не мог!

На запястьях и лодыжках у него красовались толстые, неприятного вида, металлические браслеты. И они прилипали друг к другу как намагниченные, скручивая тело самым жестоким образом — руки за спиной, ступни — к рукам. Из такой позы и захочешь да не больно-то вскочишь. Даже если вдруг прямо сейчас чудом каким-то от железок избавишься.

Ирина аж расплакалась от возмущения и бессильного гнева: снять браслеты без ключа было невозможно, тащить же на себе здоровенного мужика — тем более. И если б еще знать, куда тащить!