Джейн Йолен - Книги Великой Альты

Жизни сияние.

Светом во тьме

От меня к тебе,

Вечное жизни дыхание.

Они повторяли этот стих строку за строкой, пока не заучили наизусть. Тогда жрица заставила их твердить его нараспев снова и снова. Десять, двадцать, сто раз они повторили его, пока она не остановила их, махнув рукой.

- Каждое утро, когда вы будете приходить ко мне, мы будем повторять хором эти слова сто раз. А потом мы будем вместе дышать - да, дети мои, дышать. Мое дыхание станет вашим, а ваше - моим. Мы будем заниматься этим весь год, ибо в Книге сказано: "И будут светлая сестра и темная сестра иметь одно дыхание". Мы будем проделывать это снова и снова, пока общее дыхание не станет для вас столь же естественным, как сама жизнь.

Дженна подумала о ссорах между сестрами, которые не раз наблюдала - и ей доводилось видеть, как одна сестра смеется, а другая плачет. Но она не успела додумать эту мысль до конца - Мать Альта велела им повторить заученное снова.

И они начали учиться дышать.

Вечером в их спальне, перед приходом матерей, Селинда разговорилась, как никогда. Дженна в жизни не видела ее такой оживленной.

- Я видела это! - говорила она, плавно водя руками по воздуху. - Амальда и Саммор за обедом дышали точно в лад, даже не глядя друг на дружку. Слитно и в лад.

- Я тоже видела. - Пинта запустила пальцы в свои кудряшки. - Только я следила за Марной и Зо.

- А я сидела у огня между Алиндой и Глон, - сказала Альна. - И все чувствовала. Они точно одни мехи - вдох и выдох. Странно, как это я не замечала этого раньше. Я попробовала дышать с ними в лад и почувствовала такую силу... Правда, правда! - добавила она на случай, если кто-то вздумает спорить.

Дженна молчала. Она тоже наблюдала за сестрами во время обеда, только смотрела на каждую пару по очереди. Не обошла она своим вниманием и Кадрин. Дыхание Одиночки как будто сливалось то с одной, то с другой парой сестер, с которыми она сидела рядом, словно она, сама того не ведая, соблюдала такт их общего дыхания. Когда Дженна попыталась последить за собой, оказалось, что от одного этого она стала дышать по-другому. Нельзя следить и за другими, и за собой.

Остальные девочки, утомленные волнениями дня, заснули быстро - первая Альна, потом Пинта, потом Селинда, которая все время ворочалась во сне. Но Дженна еще долго лежала следя за своим дыханием и стараясь дышать в лад со спящими, пока не начала перелетать от одной к другой, почти без усилий

Весь год до зимних холодов Мать Альта учила их дышать. Каждое утро начиналось стократным повторением стихов и дыхательными упражнениями. Они постигли разницу между дыханием носом (альтаи) и дыханием ртом (алани), между дыханием грудью (ланаи) и дыханием животом (латани). Узнали, как преодолевать слабость, возникающую от частого дыхания. Узнали, как нужно дышать стоя, сидя, лежа, при ходьбе и даже во время бега. Узнали, что есть вид дыхания, который может погрузить человека в грезы наяву. Дженна, когда только могла, упражнялась в разных способах дыхания: кошачьем - для быстрых пробежек на короткие расстояния; волчьем - помогающем бежать без устали много миль; паучьем - чтобы карабкаться вверх; черепашьем - для глубокого сна и в заячьем, помогающем прыгать. Теперь она побивала Пинту во всяком состязании - и на силу, и на быстроту.

- Ты становишься все лучше, а я все хуже, - сказала Пинта, когда они, пробежав несколько миль, остановились передохнуть на перекрестке. Грудь ее тяжело вздымалась.

- Я ведь больше тебя, - заметила Дженна, которая в отличие от Пинты почти не запыхалась.

- Ты настоящая великанша, но дело не в этом. - Кудряшки Пинты от пота обвисли, как сосульки.

- Я, когда бегаю, пользуюсь альтаи, а ты алани, и ты никогда не упражнялась в волчьем дыхании - вот и пыхтишь, как чайник у Доний на огне. Дженна скрестила руки на груди и стала медленно глубоко дышать через нос, пока голова не закружилась. Ей начинало нравиться это чувство.

- Я тоже пользуюсь альтаи - но только первую милю. А волчье дыхание мне не помогает. Все это одни слова. Кроме того, альтаи придумано для вызова темной сестры, а нам до этого еще несколько лет. Единственная темная сестра, которую ты можешь вызвать сейчас, - это я. - Пинта усиленно обмахивалась руками.

- Зачем же тебя вызывать? - поддразнила Дженна. - Ты и так тут обыкновенно позади. Ты не темная сестра, а тень. Так тебя все и зовут: "маленькая тень Дженны".

- Может, я и маленькая - но это потому, что мой отец тоже был мал, а твой, кто бы он ни был, настоящее чудовище. Но твоей тенью я быть не гожусь.

- Это почему же?

- Я не могу угнаться за тобой - что же это за тень такая?

- Знаешь, как говорят в Долинах? "Кролику за кошкой не угнаться".

- Не знаю я, как говорят в Долинах. Я там сроду не была, разве что во время потопа, а тогда там только и слышно было: "Держи это. Вычерпывай тут. Поскорее".

- И еще "Помогите!". Обе засмеялись.

- Зато Дония говорит это...

- То и дело! - Они произнесли это хором и расхохотались уже не на шутку Пинта привалилась к дереву, а из кустов шмыгнул испуганный крольчонок и поскакал по тропке.

- Ну-ка, кошка, поглядим, сумеешь ли ты поймать вот этого, - сказала Пинта.

Дженна, приняв вызов, припустилась за кроликом, и Пинта долго еще слышала ее топот. Вернулась Дженна с веточками вереска в волосах, свежей прорехой на штанах и длинной царапиной на правой руке, но прижимая к груди трепещущего крольчонка.

- Глазам своим не верю, - сказала Пинта. - Как это ты его поймала? Не подстрелила ли, часом?

- Дыхание у меня долгое, а рука скорая, - сказала Дженна высоким гнусавым голосом, перебирая пальцами в подражание жрице. - Он твой, маленькая тень.

- Да он совсем еще малыш. - Пинта взяла зверька от Дженны, гладя его бархатные ушки. - Ты ничего ему не сделала?

- Я? Вот, гляди. - Дженна сунула ей под нос поцарапанную руку. - Это он мне разодрал задними ногами.

- Бедный испуганный малыш, - протянула Пинта, делая вид, что не слышит.

- Ладно, отпусти его.

- Я оставлю его себе.

- Отпусти. Если принесешь его домой, Дония пустит его в жаркое.

- Он мой.

- Твой-то твой, но Доний и Дойи этого не втолкуешь.

- И то. А знаешь, Альна становится точь-в-точь как они. Важной и болтливой.

- Знаю. Раньше, когда она все время кашляла и плакала, она мне как-то больше нравилась.

Пинта отпустила кролика, и они зашагали по тропе в хейм.

В жаркой бане царапина Дженны сильно покраснела, и Пинта забеспокоилась:

- Может, покажешь руку Кадрин?

- Ну и что я ей скажу? Что приобрела этот шрам благодаря своей тени? Пустяки. У нас с тобой и хуже бывало. - Дженна плеснула водой в Пинту, а та нырнула, схватила ее за ноги и утащила за собой. Обе вылезли, плескаясь, из горячего бассейна и сели обсохнуть на холодке.

- До обеда еще есть время... - начала Пинта.